Читать интересную книгу Азовская альтернатива - Анатолий Спесивцев

Вдохновлённый такой удачей, он уговорил Ивана идти к гончарам. Хотелось завертеть ещё одно полезное дело. Он знал, что кувшины с порохом метали на головы неприятелям давно. Но эффективность у таких «гранат» была невысока. Удачно бросить кувшин можно, разве что, сверху на лезущих снизу врагов. Аркадию пришло в голову изготовить специальные кувшинчики, заранее предназначенные для использования в виде гранат. Их, по его прикидкам, можно было вылепить в виде увеличенной (чёрный порох много слабее тола) лимонки. Но с высоким узким горлышком, за которое гранату будет легко бросать.

В столице Донского войска оказалось аж два гончара. Первый, «весёлый», судя по всему, с утра, выслушал попаданца, но делать горшки необычной формы отказался.

— Чего я себе голову буду ломать, мучиться, если мне на еду и выпивку и так хватает? Хороших людей и угостить могу. Выпьете со мной?

Наверное, Аркадию и Ивану стоило бы принять приглашение гончара и попытаться уговорить его в «процессе принятия». Да после мучений с поиском столяра-плотника затевать новый «уговорный процесс» у него не было сил. Вежливо отказавшись, Иван его в этом поддержал, они пошли к другому гончару.

Лучше бы не ходили. Второй оказался моложе и здоровее своего коллеги, совершенно трезвым. И, при этом, тупым настолько, что сравнивать его интеллект с знаменитой сибирской обувкой было вопиющей несправедливостью. Валенки были заведомо острее.

Казалось бы конец мечтам о, пусть не карманной, но, хотя бы, котомочной артиллерии. Искать гончаров в других казачьих селеньях было некогда. Но выручил, в который раз, Срачкороб. Он пришёл вечером с бутылью самогона и приличным куском бараньего окорока в гости. Золотой человек, если на рожу не смотреть. Естественно, был встречен с радостью. После третьей или четвёртой чарки, Аркадий пожаловался товарищу на досадную неурядицу.

— Понимаешь, Юхим, нет в этом городишке ни одного приличного гончара. А идейка-то перспективная. Представляешь, забросать врагов осколочными гранатами, когда они по тебе и стрелять-то не могут. Резервы-то, ик, при защите крепостей, невдалеке от стен ставят. Правильно?

— А что такое: осколочные гранаты?

Пришлось Аркадию объяснять ему, чем осколочная граната отличается от простого кувшина с порохом. Рисуя мокрым пальцем по столу. Добившегося больших успехов в сооружении ракет Срачкороба гранаты заинтересовали.

Через пару чарок (бутыль была большой, а чарки, маленькими), Срачкороб вспомнил, что есть в таборе бывший гончар. Да не из худших.

— Яцько Крутыхвист (Крутихвост), его зовут. Только, извиняюсь, сомневаюсь, что он согласится руки опять глиной пачкать. Негоже лыцарю ничем, кроме войны или охоты заниматься. Ивана такое заявление не удивило, а Аркадий поразился.

— А как же кузнецы? Уж они-то свои руки замарать не боятся, пусть и не глиной. Да что там руки, у них и лица-то, хи-хи, порой как у чертей.

— Точно, как черти из кузни вылазят, — вступил в разговор Иван. — Помню, иду мимо кузни, а из неё Юхим-недоросток вылазит. Сам весь чёрный, только глаза блестят, а по бокам головы, не выбритые волосы торчат. Ну, вылитые рожки. Да. Однако, Аркадий, кузнец тебе, это не горшечник. Наши кузнецы не серпы-косы мастерят. Оружие. И сами им хорошо владеют. Да чего я тебе рассказывать буду, сам видел. Они хоть и ремесленники, но и лыцари. Нам без них и в походе никак нельзя.

— Без кузнецов нельзя! — Кивнул Срачкороб. — И они, ясное дело, лыцари. Оружие рук не пачкает, работа над ним лыцаря не позорит.

— Так хлопцы, мне ж не ночной горшок нужен! Мне специальные гончарные изделия для грозного оружия нужны. Вы слышали: для оружия! Иван и Срачкороб переглянулись.

— Ну, сучий сын, уговорим Яцька доброму делу послужить?

— А почему бы не уговорить? Если ты, батьку, за дело возьмёшься, куда он денется?

— Никуда не денется!

— Так выпьем за то, чтоб все хорошие люди работали на нашу победу, как на самих себя!

В дальнейшем вечеринка потеряла историческое значение, посему её описание прекращаю. Но посидели хорошо. За добавкой ещё два раза соседского хлопца посылали.

На следующее утро все втроём отправились к Яцьку, уговаривать. Если кто думает, что это было легко, то ошибается. Отрёкшийся от гончарного круга ради сабли и пистоля Яцько, категорически не желал опять пачкать руки. Уговаривать его пришлось больше часа. И никаких характерницких фокусов Васюринский себе не позволил. Характерники с подавлением воли у казаков экспериментировали очень осторожно. Уж очень взрывным материалом для таких опытов были запорожцы. Разозлись они на характерников, никакие колдовские фокусы им бы не помогли. Разорвали бы на кусочки, втоптали бы в пыль их сечевики. Свою волю они ценили очень высоко.

В конце концов, никуда Яцько не делся. Уговорили. Сугубо за счёт логики и настойчивости. И обещания щедрой оплаты. На гранаты Иван дал часть общака из добычи от турецкого посольства.

После начала работы начали вылазить дополнительные трудности. Нелегко оказалось определить объём будущей гранаты. Фунт чёрного пороха взрывался слишком слабо. Пришлось увеличивать величину гранаты до двух с половиной фунтов (около килограмма). Сам кувшин, естественно, весил при этом втрое больше. О лимонке, или немецкой колотушке оставалось только мечтать. Второй проблемой стала глубина прорезей на кувшине. Слишком глубокие разрушали кувшин при обжиге, мелкие не разрушались при взрыве. Терпение и труд всё перетрут. На пятый день экспериментов удалось добиться нужного эффекта. Граната взрывалась и осыпала ближайшие окрестности множеством осколков.

Дополнительная проблема возникла c массовым производством гранат. Возня с нанесением продольных и поперечных полос отнимала слишком много времени. Яцько не успел бы наготовить к штурму Азова нужного количества гранат. К счастью, выход нашли быстро. В городке была пацанва. Несколько мальчишек, за символическую плату, согласились помочь в производстве оружия для своих отцов. Сознавая важность дела, ребята отработали очень ответственно. И потом очень гордились своим вкладом во взятие Азова.

Увидев готовую кирасу, окрашенную в ярко-красный цвет, будто снятую с гигантского вареного рака, Аркадий задумался. На что-то этот сюрреалистический вид его наталкивал. К вечеру он сообразил.

«Это ведь ещё дикое время, полное веры в сверхъестественное. Правильно Коваленко писал, что и инопланетянина могут посчитать нормальным иноземцем. С другой стороны верят в оборотней и чертей. Если придать атакующим вид чертей, то именно чертями янычары на галерах их и посчитают. Ну, а рассмотреть шайтанов подробнее никто им не даст».

Попутно с гранатами, вместе с подмастерьем Тихоном, изготовившим полукирасу, они соорудили и лёгкий, устрашающего вида, деревянный шлем, придававший человеку его надевшему, совсем не человеческий вид.

Испытание кирасы на прочность несколько разочаровало Аркадия и пришедших на это действо атаманов. Она защищала от смерти или тяжёлой раны, хорошо, если в половине случаев. Разочарованный не менее других, Аркадий, тем не менее, не показал этого. Наоборот, уговорил атаманов попробовать вариант шайтанной атаки вражеских галер. Откровенно сомневаясь, они поддались уговорам. В первый поход в море пришлось идти в обычном виде. На производство кирас и масок нужно было время, хотя к нему подключилось ещё несколько мастеров. Главной проблемой стал недостаток красок. Не было на Дону производств, в которых она использовалась бы.

Утро добрым не бывает, дубль… чёрт знает какой

Черкасск, … 7146 года от с.м

«Ох, ох, ох, что ж я маленький не сдох? Оплакала бы младенца мамочка, получил бы лишний повод выпить папочка, погоревали бы, не успев привязаться, бабушки. А душа младенца, если верить попам, прямым ходом пошла бы в рай. И не было бы у меня всех этих мучений, физических и моральных. Кстати, для души, при казацком образе жизни, райские перспективы маловероятны».

Аркадий с немалым трудом раскрыл глаза и не увидел ничего ободряющего в окружающем мире. Чувствовал он себя ОЧЕНЬ плохо.

«Странное дело, жрать нечего, шаровары приходится штопать, чтоб голой жопой не светить, а нажираюсь второй день подряд до свинского состояния. Чёртов Срачкороб, «посидим, посидим, поговорим». Будто нельзя поговорить без самогона. Лучше б хлебушка принёс. Чтоб ему!»

Конкретизировать пожелание Аркадий поленился. Не хотелось даже думать, не то, что вставать. Но пришлось это сделать, в связи с категорическим требованием мочевого пузыря.

Потянувшись за кроссовками, обнаружил раскинувшегося невдалеке на полу виновника его мучений, Юхима. Знаменитый шкодник дрых, как ни в чём не бывало. Его левые скулу и глаз украшали свежие синяки, поставленные кем-то из пострадавших от татарского табуна недавно. Странно, что его живьём не закопали. По совокупности он давно не на одну казнь заработал, но, судя по всему, и сейчас выкрутится. Возле него валялась большая бутыль из мутного стекла, вид которой немедленно вызвал у Аркадия приступ тошноты.