Читать интересную книгу Азовская альтернатива - Анатолий Спесивцев

Дали добро атаманы и на опыты с производством гранат. Хотя нетрудно было заметить, что в высокие убойные свойства кувшинов с порохом они не верят.

Порадовало Аркадия, что как само разумеющееся, сразу после взятия Азова решено было идти на Темрюк, Тамань, а если хватит запала и пороху (последнего в прямом смысле), то и на Анапу и Суджук-Кале. Важность прямого выхода к морю, казакам объяснять нужды не было. Сторонники черкесов на сей раз промолчали.

Сечевая старшина клятвенно заверила, что через недели две-три в Черкесск начнут прибывать дополнительные силы из Запорожья. За месяц их должно было подойти тысячи две-три. В связи с уменьшившейся татарской угрозой, можно бы было заметно увеличить их число, но упёрся кошевой Павлюк. Он давно собирал силы для восстания против поляков и не собирался отказываться от своих задумок из-за странных новостей с Дона. Для решения этой проблемы уже собирались ехать к нему Томашевич (Гуня) и имевший в Польше смертный приговор Федорович (Трясило).

Они надеялись уговорить кошевого, прежде чем поднимать восстание, съездить на Дон и послушать удивительные новости. Восстание было обречено на поражение, обидно было терять много людей зря. На письменные призывы Павлюк отвечал отказом, требуя рассказчика чего-там к себе. Мол, негоже кошевому гетману бегать на свист от кого-то неизвестного. Ему надо, пускай к гетману и едет.

Донские атаманы договорились на следующий день собрать ещё один общевойсковой круг и пригласить в Сальские степи калмыков. Они не сомневались, что смогут провести на кругу это решение, как общедонское.

— А что, если пришедших запорожцев поселить на Кубани, для присмотра за этой рекой и помощи гарнизонам захваченных городов? — предложил Аркадий.

Это предложение не вызвало резкого отторжения, но и согласия на него донские атаманы не дали. Сказали, что им надо подумать.

В дальнейшем совете Аркадий участвовал урывками. Как устраивать отсечные линии, сколько нужно для табора идущего на Азов телег, где взять дополнительно волов… В таких вопросах он не разбирался и ничего посоветовать не мог, даже если бы очень захотел. Поэтому спокойно продремал все эти вопросы, сидя на лавке. Казаки знали, что он нездоров и никаких претензий к нему не имели.

Пока старшина обговаривала организацию похода на Азов в конкретике цифр, Аркадий слетел с приподнятого настроения, в другом выступать не имело смысла, на привычный ему в новом мире минор.

«Ну, некоторую оторванность от возможной действительности в попаданских вещах, я и раньше подозревал. В послушное внимание Сталина или Берии какому-то подозрительному молокососу и при чтении с экрана верилось с трудом. Хотя очень обидно, что не узнаю, чем там кончилось всё у Конюшевского, чего намутил Коваленко, как встроился Харьков в СССР сорокового года у Минакова… И жаль, что я не перенёсся сознанием в голову царевича Алексея. Скольких ошибок я бы смог избежать, от скольких бед Россию предохранил бы… царю великие реформы делать несравненно сподручнее, чем никому не ведомому попаданцу. Да ещё среди бадформирования».

Аркадий посмотрел на увлечённо обговаривавших тележный вопрос атаманов. На слух это звучало в стиле производственного совещания. Казалось, ещё чуть-чуть и раздастся сакраментальное: «А где наш начальник транспортного цеха?». Однако при совмещении звукового ряда с видеокартинкой, иллюзия рассыпалась. Аркадий вспомнил, как вчера перепугался, когда выяснение отношений между этими «командирами производства» пошло на повышенных тонах.

«Да, совсем другое впечатление, чем телекартинка с заседания Верховной рады. Почему-то поверилось, сразу и полностью, что для доказательства своей правоты эти товарищи способны применить любые аргументы. А вот их элегантный уход от решения главных вопросов строительства государства настораживает. Одними оружейными нововведениями ничего не решишь. Нужны реформы, причём во всём и сразу. Придётся вести агитацию среди руководящего состава разбойных масс. И Васюринский обещал, что характерники развернут соответствующую кампанию. Татаринов, кстати обещал поговорить с сомневающимися. Н-да, царём, всё-таки, быть куда комфортнее».

Аркадий уже несколько раз обдумывал вариант ухода на север. Царевич Алексей совсем не глуп, перспективы у России в семнадцатом веке были самые радужные. Но, каждый раз приходил к выводу, что от добра добра не ищут. Очень сомнительно было, что его допустят до уха царевича. И совсем уж невероятно, что ему там удастся задержаться надолго. По умению интриговать и строить козни он по сравнению с придворными был дитятей неразумным.

«Съедят. Проглотят и не поперхнутся. Причём, скорее всего, не в ссылку отправят, а в какую-нибудь темницу засадят. В лучшем случае. Колдунов-то на Руси в эти времена и жгли порой. На хрен, на хрен! Что в двадцать первом веке, что в семнадцатом, с бандитами на Руси как-то спокойней, чем с властями. Главное самому слабаком не быть и понятия соблюдать».

В оправдание пробандитских симпатий Аркадия заметим, что знакомые ему бандиты были приятелями его детства. Ничего плохого они ему не сделали, наоборот, прикрывали от придирок местных властей за весьма умеренную плату. Обижать его у них не было стимула, нечего, по большому счёту, у него было забирать. К властям же, как российским, так и украинским, у него были очень серьёзные и обоснованные претензии. И в возможность существования на самом верху приличных людей он перестал верить давно.

Романсы ещё не пишут, но…

Черкасск, … 7146 года от с.м

«…финансы поют их уже в полный голос. С руладами и переливам, чтоб им… Временной парадокс получается, однако. Или, может быть, хреновы финансы, поют здесь что-нибудь другое?» — вяло размышлял Аркадий, начав подсчитывать свои денежные ресурсы. Считать оказалось нечего. Совсем. А кушать хотелось каждый день.

Между тем, жили, вооружались, развлекались, одевались запорожцы за свой счёт. Что заработаешь (в смысле, награбишь), то и полопаешь. Несколько дней он жил за счёт Ивана Васюринского, но, из-за опытов Срачкороба и финансовое положение самого кошевого стало катастрофическим. Только благодаря арабскому жеребцу и сабле в драгоценных ножнах (из добычи от турецкого посольства), пристроенных по плану Аркадия татарам, Иван смог расплатиться с казаками, потерявшими лошадей при первом испытании ракеты. После чего денег у него не осталось совсем. Хоть иди с протянутой рукой, проси подаяния. Или проси помощи у какого-нибудь атамана. Но жить за чей-то конкретно счёт Аркадий не хотел категорически. Ну, не совмещалось это в его голове с понятием «мужчина». Он с удовольствием бы согласился жить за счёт войска, запорожского или донского. Вероятно, это вполне можно было устроить, при знакомствах с таким количеством старшин. Однако, даже от мысли попросить принять его на содержание, Аркадию становилось плохо. Если стесняешься просить, не ленись заработать, или награбить, что, учитывая среду обитания, означало одно и тоже.

Аркадий ещё раз пересчитал своё достояние. Четыре лошади, три с сёдлами, одна с вьюками. Добыча от первых встреч с татарами. Лошади неплохие, но, всё же, желательно было бы приобрести и коня помощнее. Выносливость выносливостью, но таскать оболтуса под сто кг, да ещё с оружием, им было тяжеловато.

«Эх, достать бы жеребца наподобие Иванова Чёрта…тоже вороного, умного. Н-да… мечтать, конечно, не запретишь, но толку от этого… мало. Разве что, перед обедом, для усиления слюновыделения». Тюк с вещами убитых татар.

«Спасибо Ивану, не побрезговал снять. Только, к сожалению, никто из них и до метра восьмидесяти не дорос, я в них как клоун смотреться буду. Не по чину чародею в таком ходить. А запасные шаровары нужны в край. Усрёшься от новой выходки Срачкороба, сменить, ведь, не на что. Удивительно, как его не повесили при таком характере? Впрочем, его характер — его проблемы. У меня своих хватает. И жупан приличный нужен, в рубахе, без верхней одежды, здесь ходить не принято. Причём, хочешь, не хочешь, а шить надо на заказ, из дорого сукна. Встречают-то, по одёжке. А ещё и кафтан по зарез нужен. Полушубок уже явно одёжка не по сезону. Так что к татарскому тряпью, хотя там тряпок, собственно, не так уж много, придётся добавлять ещё что-то».

Аркадий полез чесать затылок. Добавлять было нечего. Пришедшую в голову мысль покопаться в курганах, отмёл как вражескую диверсию. Покопался уже, и докопался.

«Докопался уже, дальнейшие эксперименты в этом направлении были бы признаком полного улёта крыши. Типа: ураганом снесло».

Так и не придумав ничего содержательного, пошёл к Ивану, посоветоваться. У того, когда он услышал, о чём заговорил Аркадий, мужественное лицо, как написали бы писатели-романтики (читай: зверская, откровенно бандитская рожа), скривилось, будто он нечаянно раскусил лимон.