ряд выставок, на которых демонстрировалась документация крупномасштабных проектов (как осуществленных, так и планируемых) в виде фотографий, рисунков, макетов и чертежей, привлек широкое внимание публики. Критики усмотрели в лэнд-арте дальнейшее освоение потенциала крупной формы, столь важной для абстрактных экспрессионистов, и в то же время расширение поля скульптуры, преступившей границы, которые отделяли ее от архитектуры и природного ландшафта, чтобы поставить под сомнение разницу между ними и собой.
Теоретический ключ
Часто выступавший в качестве художественного критика и эссеиста, Смитсон опирался на самые разнообразные источники, от истории искусства и психологии до новейших научных исследований и фантастической литературы. В его программном эссе Седиментация сознания: земляные проекты (1968) лэнд-арт получил убедительное теоретическое обоснование. Признав значительную роль концепций и идей в генезисе и интерпретации своих произведений, Смитсон поставил под вопрос приоритетную связь искусства со зрительным восприятием. «„Визуальное“ берет начало в неисследимой тайне слова, языка, – писал он. – Искусство, всецело преданное сетчатке глаза, отрезает себя от этого источника – от парадигмы памяти»[57].
Предметом особого интереса была для Смитсона энтропия – второй закон термодинамики, согласно которому энергия всегда истощается, неуклонно двигаясь к состоянию инертной однородности. Иначе говоря, материи свойственна внутренняя нехватка порядка и предсказуемости, ведущая к хаосу или распаду. А это значит, что любая структура или система, как антропогенная, так и естественная, обречена рано или поздно рухнуть. В камнях и всевозможных обломках Смитсон видел не что иное, как материальные свидетельства энтропии – охлаждения и разрушения Земли: «Чтобы научиться читать скалы, – пояснял он, – мы должны принять в расчет геологическое время и весь тот доисторический материал, который погребен им в земной коре»[58].
Призвав к осознанию геологического времени и неумолимости энтропии, Смитсон выступил против обманчивой, с его точки зрения, картины мира, которую предлагает гуманистическая культура, преданная идее обособления человека от природного мира. Поскольку энтропия распространяется и на человеческий мир, одна и та же участь, по мысли Смитсона, ждет всё – от самых скромных творений человека до величественных памятников цивилизации: триумф природы неизбежен несмотря ни на какие героические попытки ей помешать.
Тем не менее, считал Смитсон, искусство должно продолжаться. «Музей – это склеп, – писал он, – и похоже, что в музее рано или поздно оказывается всё. Но хотя живопись, скульптура и архитектура нашли свой конец, привычка человека к искусству сохраняется»[59].
Биографический ключ
Роберт Смитсон родился в Пассаике (штат Нью-Джерси) в 1938 году. В конце 1950-х он недолгое время изучал рисунок и живопись в Нью-Йорке, но к 1964 году перешел от живописи к скульптуре и вскоре занялся крупномасштабными проектами, предполагавшими частые поездки в пустыни, каменоломни, антропогенные пустоши и прочие дикие места Запада и Юго-Запада США. Его интерес к лэнд-арту разделяла художница Нэнси Холт, на которой он женился в 1963 году. Летом 1973 года, во время топографических изысканий для очередного проекта – Склон в Амарилло, – небольшой самолет, на котором летел Смитсон, потерпел крушение, и все находившиеся на борту – сам художник, пилот и фотограф – погибли.
Искусство было для Смитсона вовсе не орудием самовыражения или создания прекрасных объектов для эстетического созерцания, а скорее способом постановки и решения самых острых социальных, философских и духовных проблем. Его работы нельзя рассматривать в отрыве от времени, когда они создавались, – 1960-х годов, которые ознаменовались в США и остальном мире всплеском социальной сознательности и активности, захлестнувшим и художников. Тысячи людей протестовали против неравенства, войн и других негативных сторон текущего положения вещей, выступая за радикальные преобразования в обществе. Человек, считали многие, должен прекратить поединок с природой и признать ее власть над собой: эта идея, бесспорно, отозвалась в творчестве Смитсона.
Рыночный ключ
Права на Спиральную дамбу с 1999 года принадлежат фонду Dia Art, получившему произведение в дар от наследников художника. Фонд арендует часть озерного ложа у Управления лесного хозяйства штата Юта и тесно сотрудничает с двумя другими организациями – Институтом Большого Соленого озера при Вестминстерском колледже и Музеем искусств при Университете Юты, – которые также вносят посильный вклад в защиту Спиральной дамбы от разрушения. Dia Art стремится не только сохранить сооружение, но и сделать его более доступным для публики.
Решение Смитсона создавать «земляные работы» диктовалось стремлением противостоять коммерциализации искусства. Лэнд-арт с его масштабом, прочной привязкой к территории и подверженностью воздействию времени не может просто так перепродаваться в коммерческих галереях или на аукционах. Впрочем, это не помешало ему выйти на рынок в качестве ценного культурного актива в виде фотографических и иных документов. Наследие Смитсона включает фотографии его завершенных проектов и проектные рисунки; каждая из этих работ стоит в настоящее время от пятидесяти до двухсот тысяч долларов.
Скептический ключ
Хотя Смитсон занял позицию отстраненного социолога, использованная им в описании Спиральной дамбы риторика в значительной степени опиралась на старые и довольно избитые идеи, связанные с мифом о вдохновенном творце, создающем свой шедевр среди возвышенного пейзажа. Но, лишь недолго просуществовав как бесцельный, автономный и чужеродный объект, намеренно расположенный в труднодоступном и сопротивляющемся музеефикации месте, дамба была без труда ассимилирована и «одомашнена» арт-индустрией.
Облегчение доступа к сооружению Смитсона путем установки указателей на близлежащих шоссе и других подобных мер лишило ее романтического ореола недосягаемости. К Спиральной дамбе, когда-то считавшейся заведомо недоступной, потянулись тысячи туристов. Мало того: доступными для созерцания удалось сделать даже сами следствия энтропии, в которой Смитсон усматривал мощный вызов доминирующей институционально-управленческой идеологии. С 2012 года Фонд Dia Art документирует изменения Спиральной дамбы с помощью аэрофотосъемки в мае и октябре каждого года. Результаты можно наблюдать онлайн.
Сегодня Спиральная дамба выглядит отнюдь не столь впечатляюще, как в фильме Смитсона или на фотографии, воспроизведенной в начале этого текста. Ее связь с окружающей территорией и ее трансформацию под действием энтропии удалось значительно приглушить или даже нейтрализовать. Подавляющее большинство зрителей знакомится со Спиральной дамбой по фотографиям, которые вырывают ее из течения времени, обрамляют и превращают в эстетический объект. Таким образом, первоначальные намерения художника оказались перечеркнуты. Теперь Спиральная дамба – это прежде всего достопримечательность, известная по фотографиям и текстам. Она не столько реализует заложенный в ней смысл, сколько указывает на него. Она стала всего лишь одним из объектов исследования истории искусства.
Многочисленные фотографии и теоретические работы благополучно вписали Спиральную дамбу в институциональную классификацию, где она обрела свое место в стандартных категориях возвышенного пейзажа, подвига самовыражения, духовного очищения или самоотверженного творчества. Поэтому нам остается только гадать, что осталось в ней от первоначальных намерений Смитсона теперь, когда, испытав