Стрё не сразу догадался, что происходит, но затем понял главное: в его посмертии кроется множество не освоенных ещё им возможностей, мудро предусмотренных магистром Гру. Одна из них — являть несговорчивым собеседникам лик самого магистра.
По изумлённым взорам Швы, Авса и Греня, следящим за превращениями его лица, мертвец понял: его догадка верна. Ещё миг — и на троих недоверчивых матросов строго взглянет от имени Стрё сам некромант Гру. Вот оно, вещественное доказательство!
Глава 10. Не ждали небеса
Когда из-под плаща Чичеро выкатилась его мёртвая голова с пропавшим из святилища камнем в зубах, ох и не весело ему было стоять под взглядами четверых драконов! Онемев от изумления, посланник пытался понять, каким чудом пропажа могла оказаться у него, ведь он и близко не подходил к святилищу. Ночью был момент, когда Чичеро заснул. Кто-то из бандитов, ночевавших с ним в одной башне, мог подбросить ему камень, но зачем и каким образом?
Вопрос «зачем» открывал безбрежный простор фантазиям о мотивации неведомого злоумышленника. Этот разоритель святилища мог так сильно опасаться разоблачения, что спрятал сияющий Глаз Ашогеорна в зубах у того, на кого не подумают. А ещё он мог это сделать просто на спор. Когда Чичеро укладывался спать, некоторые бандиты как раз резались в карты. Интересно, кто из них проиграл? Ибо проигравшему могло быть задание выкрасть камень и подбросить…
Но нет, незаметно подбросить Глаз Ашогеорна спящему Чичеро никак невозможно! Целых три карлика, чутких к малейшему шороху, скрываются под его плащом. Двое из них — Лимн и Зунг — прекрасно подготовленные разведчики, лучшие из разведчиков прошлого вождя Отшибины. Это ж каким виртуозом воровского дела надо быть, чтобы стащить у них мёртвую голову Чичеро, а затем вернуть её на место — уже с камнем. Но в банде Дрю из Дрона, скрывавшейся на болотах близ Базимежа, истинных воров по призванию, кажется, и не было. Там собрались бандиты по необходимости, бежавшие от отшибинских карликов, устроивших резню в Цанце и окрестностях.
Если ни Клех из Цанца, ни Дгай из Глукща, да и никто другой не мог подложить камень без ведома карликов, то напрашивается неутешительный вывод: сами карлики в этом замешаны: либо по глупости согласились припрятать краденое, либо сами же и потянули камень из святилища. Но зачем?
Пока Чичеро, теряясь в догадках, стоял на перекрестье драконьих взглядов, над ним и его укатившейся головой висела тяжёлая неловкая пауза. Эйуой несколько раз пытался нарушить тишину, даже открывал было рот, но в последний момент останавливался. Лично поручившийся за Чичеро, он, должно быть, также испытывал сейчас чувство неловкости перед драконами и затруднялся взять верный тон.
Но вот драконы заговорили. Когда это случилось, Чичеро показалось, что он понимает драконий язык. Но не исключено, что он просто догадывался по смыслу. Да и трудно было не догадаться.
— Откуда здесь эта мертвечина? — спросил чёрный дракон у Бларпа, указывая на голову Чичеро.
Эйуой стал объяснять, что мёртвая голова — неотъемлемая часть тела посланника Смерти Чичеро из Кройдона, который мертвецом является только частично, ибо представляет собой сложное мёртво-живое существо. Бларп говорил, а драконы его не очень-то понимали. Некромантия и её фокусы — совсем не драконическая стихия.
— Почему же мы взяли его на борт, если, как было известно, в его составе есть мёртвые части? — строго спросил красный дракон, уходя своей подвижной окраской в фиолетовую зону спектра.
Эйуой не переводил его слов для Чичеро, и за точность понимания посланник бы не поручился, но общий смысл был убийственно ясен. Носитель мёртвых частей, посвящённых Владыке Смерти, должен был навеки остаться в Запорожье; Бларп не имел права его подбирать.
— Дело в том, что в составе этого сложного существа наличествуют и живые части, — возразил возмущённому дракону Бларп Эйуой, — более того, эти части сами по себе — живые существа!
— Не понимаем! — отозвались драконы.
Тогда Бларп, повернувшись к Чичеро, кратко передал ему суть уже сказанного и, с его позволения, расстегнул фибулу, скреплявшую у горла чёрный посланничий плащ. То, что предстало взорам четверых драконов, когда Эйуой сдёрнул плащ с его плеч, Чичеро не увидел, ибо обратился в собрание из трёх карликов, сидящих на плечах друг у друга. Нижний карлик — Зунг — стоял, словно на ходулях, на обрубках посланничьих ног. Верхний — Дулдокравн — ловко манипулировал мёртвыми руками. Средний же — Лимн — держал под мышкой не задействованные покуда части тела Чичеро; судя по растерянному лицу, это он уронил мёртвую голову.
Впрочем, в следующий миг все открытые драконьим взорам карлики уронили всё, что держали. Под Зунгом подогнулись мёртвые ноги, из рук Дулдокравна вывернулись мёртвые руки, прочие части тела посыпались из рук Лимна.
— Посланника Чичеро собирал воедино заговорённый плащ, — ответил Эйуой на недоумённые взгляды драконов, — этот предмет не только подчинял воли карликов единому центру, но и делал мёртвые части тела управляемыми.
Пока Эйуой говорил, ошарашенные карлики всё ещё сидели на плечах друг у друга, хотя смысла в том было мало, раз иллюзия Чичеро без плаща распалась. Карлики, силясь понять происходящее, попеременно смотрели то на Эйуоя, то на драконов, но им, в отличие от Чичеро, драконий язык был непонятен.
Впоследствии вспоминая об этом разговоре с драконами, Чичеро не мог понять, откуда он о нём знает, раз оставшиеся без плаща Лимн, Зунг и Дулдокравн перестали быть им. Ни мёртвое тело погибшего посланника Смерти, ни «призрачная шкатулка» с его душой не имели помимо карликов никаких работающих органов восприятия внешнего мира. Или душа Чичеро слушала драконов напрямую, помимо звучания их голосов в стенах донжона?
А драконы всё совещались между собой и с Эйуоем, решая судьбу Чичеро и его спутников. Увидев под посланничьим плащом троих живых карликов, каждый из кормчих замка признал, что спасение их из-за Порога Смерти было оправданным.
— Карлики — они тоже живые, хоть и карлики, — весело заметил особенно гуманный сиреневый дракон, который после обнаружения похищенного камня был расположен всех простить.
— Но до чего дошла некромантская мысль! — отстранённо воскликнул золотисто-зелёный дракон, чьё возбуждённое зрелищем любопытство пустило его собственные мысли по мрачным поздемельным коридорам. — С таких смешанных существ, как этот Чичеро, началась новая эпоха. Теперь Владыка Смерти не просто вводит живое в обман посмертия, он соединяет живое с неживым. Как же нам бороться с такой намертво включённой в жизнь мертвечиной?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});