Когда-то она мечтала о встрече с ним, о повторении страстного поцелуя, подаренного ночью накануне бала. Но по воле злого рока едва начавшаяся жизнь перевернулась раз и навсегда. Вот и сейчас ее голова кружилась от его духов с ароматом то ли лимона, то ли апельсина. Но захочет ли он ее поцеловать? Теперь, когда она старая и безобразная? Другой ей уже не быть.
Находиться рядом с ним, зная, что жить осталось немного – сущая пытка. Свон не хотела жалости. Она поняла, что все время ждала любви Эдуарда, хотя сама себе боялась признаться, постоянно ища отговорки, роясь в сомнениях, путая, где ложь, а где правда.
Правильно сказал принц, пора покончить с этим балаганом. Балаганом под названием «никчемная жизнь Свон». Умирая, она хотя бы будет уверена, что злосчастное кольцо вернется к хозяину, а не проклятому Камилю.
Решительно освободившись из объятий ждущего ответ Эдуарда, она встала на холодный пол и выпрямилась во весь рост.
– Нет. Не помню. Я тогда умерла.
Мысленно прощаясь с принцем, которого могла бы полюбить, сложись все иначе, поторопила.
– Говори. Я повторю слово в слово.
Эдуард поднялся и встал напротив нее. Свон подняла голову, чтобы в последний раз посмотреть в его лицо. Он в ответ широко улыбнулся и наклонился к ней.
– Я произнес: «Вручаю от души», – прошептал он в седые волосы Свон. – Но это фраза короля. Фраза королевы звучит так: «Вручаю от сердца».
– Вручаю от сердца, – бесцветными губами произнесла Свон и потянула за кольцо, которое легко поддалось и через мгновение, звякнув, покатилось по полу, а падающее тело его недавней хозяйки едва успел подхватить улыбающийся наследник королевства Эрия.
Глава 15
Запах… Ее окружал любимый запах не то лимона, не то апельсина. Свон прислушалась к себе. Болит ли что-нибудь? Вроде нет. Просто слабость и непонятная истома, словно проспала много лет в одном положении, а теперь страшно повернуться, поднять руку или согнуть в колене ногу. Холодно или жарко? С одной стороны холодно – там, где нога открыта, а с другой стороны жарко – там кто-то прижался и согревает ее плечо своим дыханием. От этого дыхания мурашки бегут по коже. Щекотно? Нет, здесь другое. Приятно. Так приятно, что в теле появляется чувственный отклик.
Свон вздохнула, но глаза не открыла, боясь увидеть то, что ее окружает. Или наоборот, боясь ничего не увидеть. Тяжесть какая-то в груди. Не сердце ли то болит? Да, но боль другая. Словно оно надорвалось от печали, от осознания потери. Откуда печаль? Что за потеря?
Любовь… Свон мысленно произнесла еще раз это слово. Любовь. Оно отозвалось болью в сердце.
Вот, что ее тревожит. Любовь. Из-за нее печаль? Любовь – это потеря? Странно. Почему печаль? Должна быть радость.
А может, всё сон? Сон, который нужно прогнать, просто открыв глаза?
Свон медленно разлепила веки. Неясные световые пятна становились четче, обретали форму, сознание начало различать их.
Чьи-то глаза, полуприкрытые длинными ресницами, смотрели на нее внимательно, даже тревожно. Но вот у края глаз собрались лучики морщин, лицо человека озарилось улыбкой. Это лицо приблизилось настолько, что опять превратилось в размытое бледное пятно. Но, Боже! Как приятно ощутить на лице дыхание и нежный поцелуй!
– Здравствуй, – прошептали губы, которые только что согревали своим теплом.
– Все-таки поцеловал, – тихо произнесла Свон с горькой улыбкой на устах. – Поцеловал, не смотря на то, что я старуха.
Но нахлынувшие видения бросили ее в жар: она стояла перед принцем и произносила магическую фразу! А потом ясно услышала, как звякнуло упавшее кольцо! Неужели не сон?
Выпростав руку из-под одеяла, Свон пыталась в полутьме разглядеть признаки старости, но никак не могла понять, видит она вздувшиеся старческие вены или они мерещатся? Закрытые занавесом окна пропускали слишком мало света! Она лихорадочно потрогала свое лицо, но не вспомнила даже, какое оно должно быть на ощупь.
Тихий смех, раздавшийся рядом, отвлек ее от попыток увидеть то, чего нет.
– Успокойся, милая! Ты молода и красива, как раньше.
Произнесенные слова и воспоминание о поцелуе заставили ее покраснеть. Она не верила, что жизнь опять изменилась! Только что она была немощной старухой, а теперь лежит, тесно прижавшись к лучшему на свете мужчине.
Еще гуще покраснев, Свон отодвинулась от Эдуарда и натянула на себя одеяло, предварительно глянув, на месте ли ее одежда. И чулки, и теплое платье оказались на месте, что вызвало вдох облегчения.
Принц опять рассмеялся. Ему доставляло удовольствие наблюдать за Свон, все ее мысли читались, словно перед ним была открытая книга.
– Ты проверяешь, не пришлось ли мне тебя раздеть? Успокойся, милая. Я снимаю одежду с женщин только с их согласия.
– Не называйте меня милой, Ваше Высочество, – буркнула Свон.
Ей не понравился намек на отношения принца с представительницами прекрасного пола, поэтому она выкарабкалась из постели. Для этого ей пришлось перелезть через лежащего мужчину, что опять вызвало его безудержное веселье.
– Ваше Высочество, вы не знаете, где-нибудь есть зеркало? – решила прервать его смех Свон. – Пора бы посмотреть, вернулась ли ко мне моя внешность или я стала похожа на одну из тех женщин, которые позволяли вам снять с них одежду.
– С чего бы это? – принц свел брови.
– Разве я приглашала вас в свою постель? Позволяла нежно целовать? – она ревновала и не могла остановиться. Что с ней? Неужели молодость открыла ее сердце для любви к принцу, и теперь Свон ненавидела всех женщин, с которыми он когда-либо целовался?
– Скажи, тебе не понравился мой нежный поцелуй? Тебе больше нравятся страстные поцелуи, как, например тот, которым я наградил тебя на острове? Или ты вообще не любишь, чтобы тебя целовали? А может, тебе не приятны мои поцелуи?
Ступив на зыбкую почву, Свон не знала, что ответить. Поцелуи принца были приятны, даже желанны, но его дерзость в отношении нее пугала и смущала.
– Я отвечу на ваши вопросы, когда вы ответите на мои, – Свон выкрутилась в надежде, что не придется возвращаться к опасному разговору. – Как вам удалось вернуть молодость? Разве Пелена не должна была убить меня тут же, как только Кольцо жизни упало с моего пальца?
– Знаешь, я жалею, что ты не осталась под Пеленой. В качестве старухи ты была не такой колючей. Позволяла себя обнимать.
Видя сдвинутые брови Свон, принц не стал ее дальше дразнить.
– Все просто. Кольцо Смертельной пелены, сидящее на кольце Жизни, снялось вместе с ним. Камиль обманул тебя, утверждая, что ты состаришься и умрешь раньше отведенного срока. Скорее всего, он хотел запугать тебя и оттолкнуть охотников, желающих заполучить лакомый кусочек. То есть, таких как я. А я очень хочу заполучить тебя, не скрою, – он пристально посмотрел на Свон, но увидев, что ее глаза сверкнули гневом, вернулся к более серьезному тону. – Пелена и есть пелена, скрывающая красоту под мороком старости. Стоит снять магическую завесу, как под ней обнаружится прежнее тело, нисколько не измененное кажущимся увяданием.
– Пелена, как покрывало, на котором нарисован страшный лик. Я правильно поняла? Но почему я ощущала себя старой, немощной?
– Намалеванный на покрывале лик не является магической вещью, а Пелена создает полную иллюзию. Ты должна двигаться, словно старуха, а не вышагивать браво, как молодуха. Этой иллюзией часто пользуются в шпионских целях или когда не желают быть узнанными. Если бы не Кольцо жизни, тормозившее превращение, ты стала бы старухой в течение нескольких минут. Но это же кольцо сыграло с тобой злую шутку. Без него ты легко бы сняла Пелену.
Принц поднялся с постели и подошел к Свон, которая тут же сложила руки под грудью, отгораживаясь от него.
– Ладно, не хочешь, чтобы к тебе прикасались, так скажи хоть спасибо. Мои люди перерыли все доступные библиотеки мира в поисках ответов, пока ты держала путь в Дохо. Я сразу хотел снять с тебя Пелену, но опасался, что ты не поверишь и побоишься расстаться с кольцом Жизни.
– Спасибо, – прошептала Свон. Она ругала себя. Принц проявил столько старания, чтобы спасти ее, а она ведет себя, как неблагодарная и капризная дева.
– Пойдем, нас уже заждались. Ты проспала ночь и все утро. Я умираю от голода.
И опять Свон почувствовала себя виноватой. Эдуард находился при ней неотступно, а она…
За огромным столом сидели почти все обитатели замка. Когда Свон с принцем вошли в залу, послышались радостные возгласы. Дак и Роки сорвались с мест и кинулись к Свон.
– Девочка моя, – кричал Роки, – ты вернулась!
Не сдержав радости, он поднял на руки Свон и закружился вместе с ней. Когда он наконец остановился, ее подхватил Дак и сжал в своих медвежьих объятиях.
Краем глаза Свон с удивлением заметила, как помрачнел Эдуард. Его глаза метали молнии, пока она принимала поздравления от друзей. В раздражении он не обратил внимания на слугу, кинувшегося к нему, и сам отодвинул кресло.