— Хорошо.
— Тогда жду. Отель в Шереметьево знаешь? В баре увидимся.
— До встречи!
Я положил трубку. И замешкался. Не зная, с чего начинать. Вроде бы надо действовать, но тело не слушалось, руки и ноги не совсем четко подчинялись установкам, идущим из головы, да и в самой голове — не ясно, туман.
Я побрел в ванную. Побриться — нечем, бритвенный станок остался в хижине на берегу моря. Оставалось принять душ. Выкупавшись, надел свежую рубашку и старые джинсовые брюки, которые отыскал в шкафу. Снял с вешалки демисезонную куртку, положил в карман паспорт и пятьсот долларов.
Во дворе я долго искал свою машину, и, не найдя ее среди припаркованных авто, поймал такси. Водитель курил "Яву", — по запаху дыма я определил. Попросил сигарету, поскольку свою пачку забыл дома, затянулся несколько раз. И тотчас, — будто сигаретный дым помог, — вспомнил, что "Тойоту" свою я оставил на стоянке аэропорта Домодедово, когда улетал с Трикошиным в Симферополь.
* * *
Прибыв на место, я обменял в отеле доллары на рубли и расплатился с шофером такси. Нашел бар. Войдя в него, стал искать глазами среди сидящих за столиками посетителей знакомое лицо. Сбоку ко мне подошел молодой мужчина спортивного склада, в темном костюме, осведомился:
— Вы Андрей?
— Да, — ответил я.
— Идемте.
Мы вышли, сели в лифт, поднялись на третий этаж. Пошли по коридору. Незнакомец шагал впереди уверенной поступью. Все гостиницы, которые мне довелось видеть до сих пор, пахли по-разному, но неизменно, независимо от фешенебельности и класса заведений, в них присутствовал некий дух странствий, тайны и скрытого человеческого порока. И этот отель был таким же.
Мой спутник на ходу достал сотовый телефон, позвонил, сказал что-то коротко. Дверь открыл сам Авдеев, одетый в коричневые брюки и розовую рубашку. На шее неизменный цветастый платок.
— Что, решил отпустить бороду? — спросил Борис, пожимая мне руку.
В ответ я лишь попытался улыбнуться. А молодой мужчина, по всей видимости — телохранитель Авдеева — не входя, исчез в коридоре.
Хозяин номера усадил меня на диван, сам устроился в кресле. Удобная, просторная гостиная, с телевизором, холодильником, кондиционером. На полу — ковер. Дверь в спальню приоткрыта.
— Выпьешь чего-нибудь? — спросил Авдеев, продолжая всматриваться в меня. — Есть коньяк, водка, виски, кока-кола, минералка.
— Стакан минералки, — попросил я.
Борис достал из холодильника бутылку, налил мне и себе.
— Вид у тебя, прямо скажем, неважный, — заметил Борис, отпив глоток. — Будто из неволи вернулся, где круглые сутки рубил сахарный тростник.
Я пожал плечами. Спросил:
— Как там Вероника?
— Нормально, — был ответ, — в Брюсселе она. Изучает французский и нидерландский языки.
— Здорово, — сказал я.
— А ты в Крыму все это время, значит, пропадал?
— Да.
— Выкладывай, что у тебя случилось?
— Ничего особенного…
— Точно?
— Точно.
— Ну, гляди, — строгость на лице Бориса исчезла. — Чем думаешь заняться?
— Видно будет, — сказал я не уверенно. — Может, на старое место пойду… В фирму.
Помолчали.
— Можно один вопрос? — спросил я.
— Давай.
— Я вчера, как приехал, обнаружил в квартире сейф. Он ваш?
— Что, что? — не понял Борис. — Какой сейф?
— Я решил — вы его принесли.
— Я?
— Ну, да. Думал, что когда Вероника у меня жила, вы этот сейф занесли на хранение.
— Гм…
— Вот ломаю голову — откуда он взялся? И ни к чему не пришел.
— Может, это кто-то из друзей твоих? — спросил Борис.
— Зачем им сейф ко мне тащить? У них своя квартира есть, — резонно заметил я.
— Опиши мне, какой он из себя, сейф?
— Небольшой, меньше вашего, который был в Крошино, примерно тридцать сантиметров в высоту и двадцать — в ширину. Серый металл, обрамлен нержавейкой, на лицевой части — кодовый замок.
— Загадка, да и только, — проговорил Борис и добавил. — Надо подождать… Сам не пытайся открывать сейф. Черт знает, что там внутри?
— Я его открыл.
— Да?! Ты говорил — сейф с кодом был.
— С кодом. Вы не поверите. Накануне мне сон приснился, во сне я услышал голос, который произнес пятизначную цифру. Я не придал тому значения. А когда обнаружил сейф, я те цифры вспомнил, — они совпали с шифром кода.
— Да? Ну и…
— Внутри сейфа десять слитков золота и пакетик с горстью камней.
— Ба! — удивленно вскинул брови Борис.
— Я не разбираюсь в камнях, но, по-моему, это алмазы.
— Ну и ну! — Авдеев, поднялся, открыл холодильник, достал виски, налил полстакана. Выпил почти залпом. Задумчиво посмотрел на меня.
— Что мне делать? — спросил я. — Может, в милицию заявить?
— И что ты им скажешь?.. Еще больше проблем себе создашь. — Борис встал, заходил по комнате. Остановился, вновь смерил меня взглядом. — А ты что чувствуешь? Что тебе говорит интуиция?
Я пожал плечами.
— Ну не может так вдруг, ни с того, ни с сего, появиться в квартире сейф с кучей золота и алмазов! Понимаешь?
В знак согласия я молча качнул головой.
— Ладно, — произнес Авдеев. — Все тайное рано или поздно становится явным.
— А может, вы заберете этот сейф? — предложил я первое, что пришло на ум.
— Нет! — отрезал Авдеев. — Мне чужого не надо. Я привык зарабатывать своим умом. Лезть вперед с закрытым забралом — не в моих правилах. И вообще, как ты себе представляешь?.. Допустим, я тебя послушал и взял. А что ты скажешь тому, кто придет за своим богатством? Это ж не кочан капусты, который можно забыть на прилавке. Рано или поздно хозяин сейфа явится. Жди. Что-то подсказывает мне — тебе опасаться нечего. Но… кто знает? Однако, не расслабляйся, как говорят на Чукотке. Если что, звони Косте — это парень, встретивший тебя внизу. Он человек проверенный, надежный.
— Ладно.
Настала пора уходить. Вроде поговорили, главное — про сейф узнал. Если не Борис, то кто тогда его хозяин?
— Налейте, пожалуйста, и мне виски, — попросил я.
Авдеев взял с полки буфета чистый фужер, налил. И себе в стакан добавил. Мы чокнулись.
— Счастливого вам полета!
— Спасибо!
Мы выпили.
— Отдохни хорошенько, — сказал Борис и написал на бумажке номер телефона своего телохранителя Кости, и свою визитную карточку дал. — Свяжемся.
* * *
На такси я вернулся домой. Купил в магазине кое-какие продукты. Во дворе дома наткнулся на дворника Умита, таджикского паренька. Ему было двадцать пять лет, а выглядел почти подростком из-за худобы и небольшого роста. Он обитал с еще несколькими своими земляками неподалеку в полуподвале жековского общежития. Год назад Умит с товарищами помог мне старую чугунную ванну вытащить из квартиры и установить душевую кабинку. А еще с наклейкой обоев подсобил. Старательный был парень, весь заработок отсылал домой пожилым родителям.
— Вас давно не видно, — сказал Умит, пожимая мне руку. — Уезжали куда-то?
— Да, — ответил я. — А ты как живешь?
— Пойдет, тихо-тихо.
— Не ездил на родину?
— Вот, хочу на Новый год.
— А…
— Просьба один есть… — Умит смущенно улыбнулся. — Я стих написал, месяц назад. Хотел показать кому-нибудь, чтобы он ошибки сказал, но некому. Может, вы посмотрите?
— Да я в этом деле не специалист.
— Вы — русский, поймете.
— Это не факт, что смогу помочь. Надо разбираться в поэзии.
— Хоть почитайте, — настаивал Умит. — Потом скажете мнение.
— Ладно, — сдался я.
— Ох, спасибо! — обрадованный, Умит вынул из внутреннего кармана куртки сложенные вчетверо тетрадные листы.
— Не спешите, — добавил дворник, вручая мне свое творение. — Когда будет время, тогда почитайте. — И повернувшись, зашагал по своим делам.
На кухне я включил холодильник, сложил туда колбасу, сливочное масло, пакет молока, банку пива. Пошел в спальню, глянул на сейф, постоял некоторое время, вспомнил беседу с Авдеевым в аэропорту. Не спросил его — куда он летит?
Я вернулся на кухню, поставил на газ чайник. Сделал бутерброд. Заварил кофе.
Поглощая за столом еду, я принялся читать сочинение дворника Умита. Почерк мелкий, но понятный, аккуратно выведенный шариковой ручкой.
СТИХОТВОРЕНИЕ ДВОРНИКА УМИТА
Я — маленькая птичка
Прилетел вокзал.
Российская столица
Восемь лет назад.
Я мечтал учитель стать,
Что говорить теперь?
Кто-то должен подметать
Улица и сквер.
Поднимаюсь рано я,
Пока город спит.
Ходят люди разные,
Мороз лицо горит.
И машу лопатка я,
Как там говорят -
Кидай побольше — мать ее!
Нет время отдыхать.
Снег скрипит, поет душа.
Я пойду метро
Там смотрю киоск один
Девушка одна.