Гнев одарил меня оценивающим взглядом. Взгляд достиг середины бедра, обнажая мою бронзовую кожу. Если бы я не была так измучена нашими испытаниями, у меня возникло бы искушение взять его еще раз. Он похлопал по кровати, в глазах его блеснул развратный огонек.
– Прибереги силы до утра. Они тебе обязательно понадобятся.
С обещанием дикого, неукротимого секса после пробуждения я забралась на массивную кровать. Гнев прижал меня к себе, и через мгновение его дыхание стало глубоким и ровным. Я расслабилась в его объятиях и закрыла глаза. Покой. Я не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько спокойно внутри. В мире еще хватало хаоса, но здесь и сейчас, в этой опочивальне, я знала истинное значение этого слова. Возможно, именно это чувство безопасности и погубило меня. На мгновение я забыла, что значит быть проклятой.
Через секунду меня волшебным образом выдернуло из спальни Гнева. И начался очередной кошмар.
Тринадцать
![]()
– С возвращением, принцесса. – Оскал Доменико никак нельзя было принять за улыбку. Беглый осмотр окружения подтвердил мои опасения. Я снова оказалась в Царстве Теней, и опять в цепях. То же крохотное каменное помещение с нишей для пленника.
На этот раз, по крайней мере, я была в одежде, и теневая мантия мне не понадобилась. Хоть в чем-то повезло. Они напали, пока Гнев спал, и, вероятно, пройдет несколько часов, прежде чем он проснется и обнаружит, что моя душа исчезла. Учитывая его прежнюю резкую реакцию, им лучше надеяться, что он поспит подольше. Я не стала проверять цепи. Я уже почувствовала знакомое прикосновение магии, блокирующей мои силы. Я с ненавистью взглянула в самодовольное лицо моего похитителя.
– Полагаю, это означает, что моя сестра хочет поговорить.
– Может быть, я просто хотел посмотреть, сохранилась ли на тебе моя метка. – Оборотень обвел меня взглядом, задержавшись на моей груди. В этом не было ничего сексуального, как и приятного. – Ты знала, что рана от альфы иногда может вызывать чувство, похожее на то, что испытывают животные, когда у них начинается течка? Особенно если этот альфа добавил в укус немного магии.
– Ты меня не укусил, а поцарапал.
– А кто вонзил зубы в эту рану? Не твой демон, – сказал он насмешливым тоном. – В последнее время животные инстинкты не пробуждались? Возможно, желание встать на четвереньки?
– Нет. А ты отвратителен.
Он рассмеялся, и волоски у меня на руках встали дыбом.
– Не волнуйся. На самом деле на тебе нет альфа-метки. А у меня нет желания прикасаться ко всему, что испохабил демонский член.
Я решила не напоминать ему, что моя близняшка тоже спала с демонами. И с вампирами. И с кем угодно из местных обитателей, что здесь было совершенно нормально.
– Где Виттория?
– Занимается гостем. Могла бы узнать пораньше, пока нас не прервала твоя мамаша. – Он небрежно прислонился к стене в нише чересчур близко ко мне. – Вечер обещает быть интересным. Если будешь вести себя хорошо, я, может, сниму кандалы.
– Как Виттория сбежала от нашей матери?
Доменико снова оскалился.
– Ты же не думала, что Старуха будет вечно ее удерживать? У нее были другие дела, и как только вы благополучно удалились, она ушла.
От дальнейшего разговора меня отвлек звук приближающихся шагов. Две пары. Одна мерная, неторопливая; другую как будто тащили. По спине пробежали мурашки. Кто бы это ни был, его ведут сюда насильно.
Виттория вошла в комнату и толкнула своего «гостя» вперед.
Пожилая женщина влетела в свет свечи, и страх превратился в стрелу, которая угодила мне прямо в сердце.
– Нонна! – Я дернулась, но цепи держали крепко. Моя бабушка, которая на самом деле не приходилась мне бабушкой, была покрыта синяками и сильно избита. Ее нижняя губа распухла, как будто ее ударили кулаком или твердым предметом. Засохшая кровь запеклась на виске. Какими бы ни были ее прошлые проступки, ее боль пробудила во мне нечто жестокое. – Отпусти ее, Виттория.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сестра швырнула ее на пол, затем взглянула на меня.
– Вот. Отпустила. Довольна?
Я переключила все свое внимание на бабушку, и она, наконец, посмотрела на меня в ответ. Печаль и… тревога исказили ее черты. Она увидела мой ночной наряд, татуировку SEMPER TVVS на пальце, другую татуировку на предплечье, цепи, и поморщилась.
Словно это я была монстром, а не моя сестра, которая избила ее и притащила в Царство Теней.
Я сглотнула подступивший к горлу ком.
– Бабушка. Все нормально. Это я.
Виттория отстраненно наблюдала за моей реакцией. Затем она пнула пленницу в бок, заставив ее свернуться калачиком, задыхаясь. Я кричала о пощаде, но, казалось, никто этого не замечал. Бабушкины губы зашевелились, и я поняла, что она не шепчет заклинание, а молится. Ее слова захлестнули меня; она молила Богиню о защите. От нас. Внутри меня что-то перекрутилось, болезненно и неприятно.
– Ты мне не поверила, – Виттория вытянула руку, словно обвиняя меня, – так что вот тебе доказательство. Она не спешит к тебе на помощь. И она не молится за тебя, хоть ты и в цепях. Заботится только о себе. Против природы не попрешь, и она совсем не такая миленькая, какой прикидывается. Ты в последнее время не пыталась покинуть это царство? Может, с какими-то трудностями столкнулась, дорогая сестра? Думаю, да, ведь она заколдовала ворота.
Я судорожно выдохнула. Бабушка перестала молиться и снова встретилась со мной взглядом. На этот раз искра осветила ее темные глаза. Вызов. Виттория была права. Моя бабушка ни о чем не сожалела и не собиралась извиняться перед врагом. И именно так она думала о нас. Обо мне.
То, что осталось от моего украденного сердца, разбилось.
– Почему? – спросила я тихим хриплым голосом. – В нашем детстве было хоть что-то настоящее?
На мгновение выражение лица Нонны смягчилось. Появилась бабушка, которую я знала, добрая, но суровая. Заботящаяся и любящая. Женщина, которая утешила меня, когда моя сестра «умерла». Она была моей опорой, поддерживающей меня во время самого страшного шторма в моей жизни. Или так мне казалось. Она была одной из тех, кто предал меня. И все же я не могла заставить себя ненавидеть ее. Даже сейчас. Это означало, что их блокирующее заклинание сработало. Возможно, под проклятием я была богиней, но чувствовала себя смертной.
– Прости, малышка. – Голос Нонны дрожал. – Мы сделали то, что было нужно.
Слезы, которые мне удавалось сдерживать, хлынули потоком. Они текли по моему лицу, соль покрывала губы. Все это было правдой. Каждое противное, злое заявление Виттории.
Я судорожно вздохнула, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Я не могла понять, как женщина, которая любила меня как внучку, могла предать меня. Мне нужно было услышать, как она признается, что убивала других ради их сердец. Святая Богиня.
Это было выше моего понимания.
– Ты использовала самую темную магию, чтобы связать нас. Почему ты решилась на человеческие жертвоприношения?
Моя бабушка, которая теперь казалась безжалостным чужаком, на мгновение задумалась.
– На войне всегда есть жертвы. Люди понимают это так же, как ведьмы. – Бабушка сказала это без эмоций, словно перечисляла ингредиенты для заклинания или рецепта. – Две жизни за весь ковен… так решили старейшины.
Мой желудок скрутило узлом. Я не знала, что чувствовать. Не было ни угрызений совести, ни печали, только холодное оправдание зла.
– Кого ковен убил ради их сердец?
Виттория шагнула вперед, ее лиловые глаза сияли мрачным ликованием.
– Так хочется узнать развязку истории, но тебе стоит послушать весь рассказ. – Она посмотрела на Нонну. – Создай должную атмосферу. Иначе от тебя точно никакого толка. Расскажи ей о Софии. Своей подруге.
– София Санторини? – спросила я, опасаясь, что мне предстоит узнать. – Что ты с ней сделала?
Бабушка заставила себя сесть, дыхание давалось ей с трудом. Интересно, Виттория ушибла или сломала одно из ребер? Моя сестра дернула ее вверх и толкнула на стул, который материализовался из воздуха. За считаные секунды Виттория приковала ее.
