От первого удара Невзор увернулся так же легко, как и от Милютиного — просто отступил на полшага назад. И тут же смазал по уху посунувшегося вперёд Урюпу — легонько, ладонью.
И тут же сам получил в грудь так, что перехватило дыхание, а ноги сами подогнулись, роняя его на пол.
Но Невзор устоял.
И подумал — хорошо, что Серый ночует снаружи — он бы Урюпе вмиг руку оторвал, прежде чем Невзор успел бы его остановить.
Трудно прогнал воздух в лёгкие. Чуть пригнулся, готовясь бить навстречь Урюпиным кулакам.
Но Урюпа бить не спешил. Он разглядывал Невзора с любопытством, хотя и по-прежнему недоброжелательным.
— А ты и впрямь хваткий парень, — сказал он непонятным голосом. — Ладно… будем считать, что наказание состоялось… Но помни — если вожаком стать мечтаешь…
— Сдалось оно мне… — сипло буркнул Невзор, сжимая кулаки.
Товарищи Урюпы глядели на них с лёгким удивлением — похоже, такого они не ждали.
Кучка чурок заканчивалась, и Невзор отставил топор, переводя дыхание и утирая со лба липкий пот. От озера тянул лёгкий ветерок, сдувая слепней и оводов, которых и так было немного после Перунова-то дня, овевал мокрый лоб свежестью. Сейчас бы бултыхнуться в воду, смыть липкий, вонючий и едкий пот… нельзя. Пока не окончен дневной урок — нельзя.
Невзор неприязненно покосился на ещё одну кучу нерасколотых дров и тут же устыдился.
Ненавидеть свою работу — нельзя. Стыдно. Достойно раба, которому его работу навязывают силой, у которого нет иного выбора. У воина выбор есть. А работу, данную в наказание за бесчестье, надлежит любить тем более.
Сзади послышались лёгкие шаги, и почти сразу же — глухо, настороженное рычание Серого. Невзор оборотился прежде, чем раздался голос, угадав подходившего по звуку шагов.
Вернее, подходивших.
Урюпа.
И Милюта, конечно же.
— И кто это у нас тут дрова колет? — сказал протяжно и вроде как с удивлением Милюта. — Маменькин сынок колет?
Невзор сжал кулаки, отодвигая ногой топор — не было бы соблазна схватить, когда НАЧНЁТСЯ. По неписанным мальчишечьим правилам за оскорбление маменькиным сынком полагалась немедленная драка до первой крови.
Серый приподнял голову с лап, оставив свою излюбленную позу.
После той достопамятной стычки Урюпа обходил Невзора и словом и взглядом, хотя Милюта, бывало, иногда колко, но необидно цеплял новика. Невзор и Урюпа словно жили отдельно друг от друга, но все — и они сами в первый након понимали, что долго так продолжаться не может. Однако же вот тянулось.
И дотянулось.
Теперь — Невзор понимал — наступал решающий миг.
— А как же, — чуть насмешливо и снисходительно бросил Урюпа. — У мамочки под крылышком заспался…
Невзор шагнул навстречь, целясь ударить первым, но в этот миг от крыльца вдруг звонко взревел рог — звал кто-то из Старых.
Звал всех.
Такое случалось нечасто, и на такой зов обычно мчались все, бросив любые дела — хоть работу, хоть учебный бой, хоть наказание, как вот сейчас Невзор.
Урюпа и Милюта быстро переглянулись, и вожак бросил Невзору:
— Перед закатом здесь же…
Невзор коротко кивнул, и все трое разом сорвались с места, выбегая с заднего двора к крыльцу. За ними, помедлив миг, бросился и пёс.
На зов Старого.
Старых.
На крыльце стояли сразу оба Старых. Ждали.
Когда собрались все — и новики, и вои — наставник Хмель окинул "волчат" хмурым взглядом, в котором, однако светилось откровенное торжество.
— Собрались, — сказал он хмуро, хотя это и так было ясно.
— Мальчишки! — сказал наставник Ясь громко и звонко и умолк, словно собирался с духом.
— "Волчата"! — сказал наставник Хмель и тоже смолк.
— Десять дней тому наша полоцкая рать разбила новогородского князя Мстислава Изяславича на реке Черехе около Плескова, — в глазах Яся вновь сверкнуло торжество.
— А седмицу тому князь Всеслав Брячиславич взял Новгород, — закончил наставник Хмель.
Над двором взлетел торжествующий вопль полутора десятков мальчишечьих голосов — более чем у половины "волчат" отцы и старшие братья были в рати князя Всеслава.
— Опричь того, князь Всеслав Брячиславич и волхв Славимир ослепили христианский храм Софии и вырвали ему язык, — наставник Хмель откровенно сиял. Он долго ждал этого. Почти всю жизнь. — Сняли колокола и паника… паникадила и принесли в жертвенный дар храму Пятерых!
Новый вопль вышел не тише прежнего. С пронзительными криками взвились в воздух птицы на окрестных деревьях.
— Это большая победа князя Всеслава, — сказал наставник Хмель. — Это и наша с вами победа — думаю, никому не надо объяснять, почему.
— Но есть и иное, — наставник Ясь глянул на "волчат" хмуро, и крики смолкли. — Такого нам не простят. Ни Всеславу Брячиславичу, ни всей кривской земле, ни… ни людям родной веры вообще.
— Грядёт большая война, "волчата", — сказал наставник Хмель взаболь. — И вы должны быть к ней готовы. И потому мы должны ускорить обучение.
Теперь на дворе было тихо, как на жальнике.
Они пришли. Всего двое, хотя Невзор невольно ждал большего. Никогда ещё про Урюпу не говорили, будто он может привести против одного человека ватагу. Но где-то внутри у человека всё равно сидит маленькое, гаденькое ожидание подлости от других, даже самых благородных людей… и только он сам может выпустить его наружу и дать (альбо не дать!) ему перерасти в злобу.
Их было всего двое.
Урюпа.
И, конечно, Милюта.
Подошли.
Остановились, непонятно глядя на Невзора.
Сын Несмеяна шагнул навстречь, сжимая кулаки. А вот Серый даже головы не поднял. Странно.
— Погоди, — сказал негромко Урюпа, и Невзор остановился, озадаченно глядя на вожака "волчат". — Я хочу помириться, Невзоре…
Невзор удивлённо распахнул глаза — мириться в таких случаях средь мальчишек, а уж тем более среди "волчат" было просто не принято.
— Я прошу у тебя прощения, Невзор, сын Несмеяна, за свои слова, — торжественно сказал Урюпа. Оборотился, смахнул с нерасколотой берёзовой чурки мелкие щепочки и сел и присел. Милюта остался стоять.
— Я тоже прошу у тебя прощения, — сказал он, подчиняясь властному взгляду Урюпы. — Ты можешь ударить меня, сын гридня Несмеяна. Я не стану защищаться.
Невелика честь ударить того, кто не защищается.
— Зачем? — спросил Невзор тихо.
Урюпа понял, задумался на несколько мгновений, озадаченно почесал согнутым пальцем покрытый юношеским пушком подбородок:
— Ты мне нравишься, Невзоре. Ты сильный. Умный. Ты прирождённый воин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});