Читать интересную книгу Ложа рыси - Кэтрин Куртц

Адам открыл двери и вошел. Коридор был выложен зеленой ковровой плиткой; стены выкрашены той бледно-горчичной краской, которая, кажется, была установленной нормой для больниц по всей Шотландии. Воздух в этой части здания был на несколько градусов холоднее, чем в других местах, и пропитан едким запахом стойких дезинфектантов. Привычный к больничной вони, Адам прошел по коридору до Т-образного перекрестка.

В это время из-за угла вынырнула тощая молодая лаборантка в мешковатом зеленом комбинезоне; в руках девушка несла поднос с украшенными ярлыками банками. Вздрогнув, она едва избежала столкновения с Адамом, который уже приготовился спасать поднос, если случится несчастье. Лаборантка отшатнулась и с опаской поглядела на него, но он обезоружил ее улыбкой.

— Привет, я доктор Синклер из Эдинбурга. Мне надо поговорить. с доктором диКапуа. Не подскажете, где его найти?

Манеры молодой женщины стали ощутимо дружелюбнее перед лицом присущей ему редкой смеси властности и обаяния.

— Простите. По-моему, доктор как раз заканчивает вскрытие, — сказала она несколько застенчиво. Указала остреньким подбородком на левый коридор и добавила: — Анатомический театр вон там — вторая дверь направо.

— Большое спасибо, — сказал Адам.

Дюжина быстрых шагов привела его к порогу указанной двери. В верхней части двери было стеклянное окошко, через которое Адам заметил жилистого энергичного человека, в котором даже со спины узнал Дэвида диКапуа.

Фамилия его была, конечно, не шотландской. Отец диКапуа, капитан итальянской армии, во время Второй мировой войны попал в плен на Сицилии и впоследствии был отправлен в лагерь для военнопленных в Шотландии. Когда война закончилась, кое-кто из пленных итальянцев решил не возвращаться на разоренную нищую родину, а остаться в Шотландии, что и объясняло широкое распространение итальянских фамилий в Пертшире, Тейсайде и Файфе.

Сам диКапуа был маленьким и худощавым, с прямыми темными волосами и чисто выбритым лицом, что напоминало профили, отчеканенные на римских монетах. Адам привык видеть ДиКапуа в смокинге удивительно изящного покроя, ибо более обычным местом их встреч была Шотландская национальная опера, преданными поклонниками которой они оба являлись.. Однако судебный эксперт умудрялся каким-то образом казаться почти равно франтоватым и в зеленом халате. Сейчас он согнулся над прикрытым простыней трупом мужчины, трудясь со свойственной ученым аккуратностью швейцарского часовщика и, очевидно, забыв об унылом окружении.

Когда Адам постучал по стеклу, диКапуа выпрямился и сверкнув приветственной улыбкой, приглашающе махнул посетителю рукой в хирургической перчатке.

Синклер открыл дверь и погрузился в атмосферу формалина.

— Адам, какая приятная неожиданность! — воскликнул патологоанатом. — Я не ждал увидеть вас раньше, чем на «Травиате» в следующем месяце! — Возможно, профиль и выдавал в нем сына Рима, но акцент был чисто шотландским.

— Привет, Дэвид.

ДиКапуа стянул перчатку с правой руки и выключил диктофон, прежде чем обменяться с посетителем рукопожатием.

— Итак, — сказал он добродушно, — рассказывайте, что привело вас в пертские дебри.

— Хочу попросить о профессиональном одолжении.

— Ага, — диКапуа глубокомысленно кивнул, — буду счастлив угодить вам. Позвольте мне угадать. Это связано со вскрытием Рэндалла Стюарта?

Адам кивнул.

— Совершенно верно. С вашего разрешения, мне хотелось бы увидеть предварительный отчет о вскрытии.

— А, — диКапуа внезапно задумался, — ну что же, официальный отчет не будет готов до завтрашнего утра: мне еще надо подвести итог, увязанный с результатами анализов, но, думаю, расшифровка того, что я надиктовал, уже сделана.

— Мне совсем не обязательно нужен законченный отчет, — сказал Адам. — Откровенно говоря, я бы вполне удовлетворился расшифровкой и анализами.

ДиКапуа внимательно посмотрел на него, потом пожал плечами.

— Пожалуй… тем более ваша подпись стояла на свидетельстве о смерти. — Он оглянулся на труп. — Мне тут работы еще минут на десять. Почему бы вам не подняться в комнату отдыха для персонала и подождать меня там? Я принесу вам досье, как только смогу закончить.

Адам поднялся в комнату отдыха, где пара интернов спорили о намеченном лечении для ортопедического пациента. Заметив посетителя, молодые люди, смутившись, прервали спор и ушли. Кофе из автомата и Хэмфри, и мисс Гилкрист забраковали бы как «крепкий разве что для мыши». Попробовав разок, Адам отставил чашку и набрался терпения.

Через двадцать минут диКапуа прошел через вращающуюся дверь и подошел к столу, где сидел Адам. Он сменил зеленый халат и сапоги на элегантный серый костюм и блестящие кожаные итальянские ботинки. Когда патологоанатом сел напротив, Адам внутренне оценил небольшое чудо: холеный диКапуа ухитрился не принести с собой остаточного дуновения анатомического театра.

— Прошу. — ДиКапуа подал ему картонную папку. — Не слишком приятное чтение, но вряд ли это вас очень удивит.

Записанные черным по белому холодные медицинские факты, окружающие убийство Рэндалла Стюарта, создавали клиническую отстраненность, за которую Адам был благодарен. Пролом черепа явился результатом двух-трех ударов. ДиКапуа предполагал, что, возможно, орудием был молоток. Как заметил сам Адам на месте преступления, правая яремная вена была вскрыта почти с хирургической точностью. Однако, по мнению диКапуа, ни удары по голове, ни рана не являлись непосредственной причиной смерти. К удивлению Адама, Рэндалла Стюарта еще и задушили.

Нахмурившись, он читал дальше со все более острым интересом. Использовались две струны — возможно, скрипичные или гитарные — с тремя узлами. Удавка сломала шейные позвонки и порвала спиной мозг. ДиКапуа теоретически допускал, что надрез яремной вены был сделан, когда жертва умирала от двойного действия удушения и сломанной шеи, оставив время для пульсации умирающего сердца, чтобы выкачать большое количество крови из слабеющего тела. Три удара по голове, удавление, выпускание крови, вдобавок к тому, что рассказал очевидец… все это походило на практику зловещего ритуала. Испытывая тошноту, Адам все же заставил себя дочитать, надеясь обнаружить улики, которые могли бы помочь установить, в частности, почему жертвой был избран именно Рэндалл.

Увы, дополнительные подробности так и не дали необходимого ключа. ДиКапуа отметил присутствие там и сям несущественных синяков вместе с признаками предварительного обморожения на руках и ногах. Следы уколов на руках жертвы вместе с высокой концентрацией барбитуратов в крови указывали, что его все время держали под воздействием наркотиков. Следы наркотиков были найдены также и в содержимом желудка, что указывало, что еще одну дозу успокоительного Рэндаллу дали вместе с последней трапезой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});