иногда видел по утрам заплаканные глаза, когда приезжал раньше обычного. Видел, как иногда она «подвисала», задумываясь о чем-то своём, и даже несколько раз ловил её тоскливые взгляды на себе. Не меня она хотела видеть рядом – точнее, не только меня. Кайл было больно, но она давно научилась прятать свои настоящие эмоции. Так глубоко, что порой могла даже себя убедить, что всё в порядке. Но не меня.
Не желая развивать эту тему, чтобы ещё больше не портить подруге настроение, я скомкал разговор. Тем более, что мы уже приехали к её дому. В квартире нас уже ждала миссис Янг. Ну, как нас – свою дочь, разумеется. Я так, просто шёл в комплекте.
Мама блондинки – Кэтрин – услышав, что мы вернулись, тут же выпорхнула из кухни. Её глаза нетерпеливо блестели.
– Ну, как всё прошло?!
Кайл, на лице которой до этого было нечитаемое выражение, широко улыбнулась и звонким голосом произнесла:
– Просто прекрасно!
Её мама прижала ладонь к губам, на глазах тут же выступили слёзы. Она была не первой, кто не сдержал эмоций в то утро – кажется, поплакать успели уже все. Кэтрин бросилась обнимать дочь, причитая при этом:
– Я же говорила, что всё будет хорошо! Нужно сейчас же позвонить твоему отцу! Пусть немедленно приезжает!
– Мам, не надо! – смеялась Кайл, – Ты ещё большую пресс-конференцию созови!
– А вот и созову! – тут же отреагировала женщина, – Виданное ли дело – мой ребёнок снова говорит! Так, вы оба – живо за стол, я как раз приготовила вафли.
Как бы мне не хотелось остаться, пришлось покачать головой:
– Мне нужно съездить в офис. Рассказать новости и решить, что будем делать дальше, после реабилитации Кайл. Вернусь через пару часов.
Я хотел было уже выйти, но подруга схватила меня за руку, удерживая на месте.
– Ты ведь вернёшься? – требовательно спросила она.
В её глазах при этом светилась какая-то непонятная тревога. Словно она всерьёз переживала, что я могу не сдержать слово. А вот её мама смотрела на нас с некоторым интересом, хоть и пыталась это скрыть. Но показным равнодушием и наигранно отведёнными глазами меня давно уже было не обмануть.
Мягко улыбнувшись и перехватив ладонь Кайл, я кивнул:
– Конечно. Я же сказал – через пару часов. Ты пока передохни.
– Я не устала, – упрямо покачала блондинка головой.
– Ну, тогда помоги матери, – подмигнул я миссис Янг.
Кэтрин тут же кивнула, включаясь в разговор:
– Запросто! Милая, кажется, ты уже давно хотела научиться печь пирог с ананасами.
– Мммм, мой любимый, – протянул я, – Вот видишь – тебе есть чем заняться до моего возвращения.
Кайл чуть скривилась, но всё же кивнула:
– Хорошо. Возвращайся.
– Обязательно.
Как будто у меня был выбор…
*****
Кайл
Вот так и бывает. У тебя самый счастливый день в твоей жизни – а матушка, вместо того, чтобы закатывать вечеринку, припахивает к готовке пирога. Впрочем, меня это даже устраивало – мы давно с ней не сидели вот так, вдвоём, на кухне, окружённые продуктами и тихими беседами. Как-то слишком быстро закончилось детство, я уехала – и оторвалась от родительской груди. Странное сравнение, но, наверное, самое верное.
Мы замесили тесто и занимались начинкой, когда мама внезапно спросила:
– Милая, а Айзек – он как отнёсся к вашему с Итаном расставанию?
– Эм… – протянула я, растерявшись, – Ну, его это расстроило. Он переживал.
– Из-за тебя или из-за брата? – уточнила мама.
– Наверное, из-за обоих. Всё же мы все были очень близки. Я знаю, что они с Итаном поссорились и Айзек попросил его съехать.
Точнее, мой друг просто выгнал родного брата. Поступок, который до сих пор меня удивлял. Но почему маму так сильно это беспокоит?
– Вот как, – хмыкнула мама, покачав головой.
– А что такое? – не выдержала я, – К чему этот допрос?
Покачав головой, мама ответила вопросом на вопрос:
– Знаешь, что мне напоминает ваша дружба?
– Удиви меня.
– Нас с папой.
Эм… неожиданно. Оторвавшись от украшения пирога, я подняла на маму взгляд и сказала:
– Не поняла.
– Ну, мы тоже называли себя друзьями первые пару лет. Не двадцать, конечно, но, с другой стороны, мы и не были знакомы с пелёнок.
Я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Мы столько раз слышали эти намёки – разной степени расплывчатости, но от родной матери я такого не ожидала.
– Мама, ну это другое.
– Конечно-конечно, – тут же закивала эта беспардонная женщина, – Это один из тех случаев, когда вы в переписке слово «друг» используете даже чаще, чем запятые. «Доброе утро, друг», «спокойной ночи, дружище». За этим всегда забавно наблюдать. «Знакомьтесь, это мой друг. Мы с ним дружим. Мой друг, по дружбе. У нас с ним дружеская дружба. Мы с моим другом пьём дружеский чай, потому что если перейдём на что-то покрепче – мы перестанем себя обманывать».
Я едва не застонала. Вот же прицепилась! И не скажешь ведь ничего резкого – сразу начнутся уроки воспитания на тему того, что на мать ругаться нельзя. Можно, если матери ведут себя так, словно они так, просто подружки.
– Мам, всё не так. Я ведь встречалась с его братом, забыла?
– Тут признаю – мне крыть нечем, – кивнула она, – Но, если ситуация была такой с твоей стороны – это не значит, что Айзек разделял твой настрой.
Глупости. Мама просто выдавала желаемое за действительное. Она никогда не скрывала того, что надеялась на это – что мы с Айзеком окажемся не просто друзьями. Нет, она никогда не давила на меня, позволяя самой делать выбор, но я знала – они с миссис Дэвис спали и видели, как бы стать одной семьёй. Потом, по всей видимости, план скорректировали, и Айзека заменил Итан, а теперь…кажется, мама вернулась, что называется, к заводским настройкам.
Отчего то этот разговор испортил мне настроение. Я не хотела этого показывать – в конце концов, мама была ни в чём не виновата. Так что, засунув пирог в духовку, я пробормотала, что немного устала – и позорно ретировалась в спальню.
Села на кровать – и задумалась. В голову снова полезли все те мысли, что я так старательно гнала от себя. Спасибо маме. Итан так и не объявился – не то, чтобы я ждала. Хотя, видимо, всё же ждала. Подсознательно, каким-то краем разума, который продолжал цепляться за прошлые отношения. Мы так долго были вместе – такое не могло просто взять и исчезнуть. Нет, можно было притвориться, сделать вид, что всё прекрасно