– Сына Бог не дал, – ответил Ульрик Пак, будто бы оправдываясь. – Иногда я думаю, что, может оно и к лучшему. Говорят, что природа поддерживает равновесие. Был бы сын, то, наверное, вязал бы крючком.
– Первым делом, – доложил лазутчик, переминая в руках шапку, – взялся его милость господин Грелленорт расспрашивать уважаемого господина Кучеру. Использовал магию, к тому же двоякую. Во-первых, чтобы проверить правдивость сказанного. Во-вторых, чтобы напугать. Но господин фон Гунт напугать себя не дал. Что он господину Грелленорту сказал, то сказал, но было видно, что недоволен господин Грелленорт и что злой.
– Он всегда злой, – скривился епископ Конрад, хорошо отхлебнув из бокала. – Говори дальше, Крейцарек.
– Потом, – шпик облизал губы, – побежал господин Грелленорт к ратуше, расспрашивал городскую стражу. А потом на Тумский Остров вернулся, ко Святому Кресту, расспрашивать клириков о праведном Отто Беессе, но не узнал ничего, кроме того, что каноник в первое воскресенье поста уехал в Рогов и тамочки сидит. Был также господин Грелленорт в доме «У золотого кубка», расспрашивал людей господина Эйзенрейха… Якобы ему Рейнмар Белява спас раненого пасынка…
– Это я знаю. Ты рассказывай о том, чего я не знаю.
– На следующий день пан Грелленорт навестил самого вельможного господина Эйзенрейха. Разговаривали они долго… О чем не знаю, невозможно было подкрасться настолько близко. Но хорошо было слышно, как очень громко кричали друг на друга.
– Ха! – прыснул епископ. – Если ты это слышал, то значит подкрался ты очень близко. Будь осторожен. Биркарт не глуп, догадается, что я приказал следить за ним. Ты знаешь, что он некромант. Если накроет тебя, можешь попрощаться с жизнью. И четырнадцать Святых Заступников тебе не помогут.
– Я тоже не лыком шит. – Лазутчик выпрямил свою никчемную фигуру, демонстрируя профессиональную гордость. – Не со вчера слежкой занимаюсь, и магией тоже воспользоваться могу. Ваша милость хорошо знает…
– Знаю, – епископ смерил лазутчика взглядом. – Еще бы. Я даже должен был бы тебя за твое чародейство сжечь, но сжалился. Но в городе с магией будь осторожен, поймают тебя на чарах – сожгут или утопят. Не смогу защитить, ибо как же мне защищать такого? Чародейство – это нарушение законов Божьих и человеческих. А ты ведь даже не являешься человеческим существом.
– Я человек, ваша милость. Наполовину. Моя мать…
– О твоей матери я не хочу слышать. Ни тем более об отце, о каком-то инкубе или о каком-то еще инопланетянине. Говори о том, что нашпионил. Что сделал Биркарт после визита к Эйзенрейху?
– Вельможный господин Варфоломей Эйзенрейх, я об этом вашей милости уже доносил, депонировал на имя Рейнмара из Белявы значительную сумму в конторе Фуггеров, в награду за спасение пасынка. Скорее всего он признался в этом господину Грелленорту, потому что господин Грелленорт сразу побежал в контору Фуггеров… А контора снаружи имеет сильную защиту от магии… О чем там говорили я не знаю…
– А я, представь себе, знаю, без твоего шпионажа и без твоих чар. – Епископ протянул бокал в сторону прислужника, покорно склоненного с кувшином. – Потому что Фуггеров знаю. Следовательно, знаю, чем этот разговор закончился.
Камин в изразцах наполнял комнату теплом. Искусно украшенные дубовые сундуки и шкафы из явора, несомненно, были произведены в Гданьске, изысканное стекло – в Праге, а ковры и обои – в Аррасе. Компания Фуггеров заботилась о своем имидже. И имела для этого возможности.
– Мне очень жаль, господин Грелленорт, – повторил служащий. – Мне несказанно жаль, но мы не в состоянии вам помочь. Компания Фуггеров не располагает информацией, о которой вы спрашиваете.
– Располагает, – возразил Стенолаз, вглядываясь в светлое пятно на стене, оставшееся после снятой оттуда карты. – Хорошо знаю, что располагает. Только вот ею не поделится. Потому что сохранение коммерческой тайны сделала своим принципом.
– А разве, – теперь служащий улыбнулся, – это не одно и то же?
– Коммерческой тайной нельзя прикрываться там, где речь идет о преступлении. Об интересах государства и благе веры. Рейнмар из Белявы, которого видели, когда он в феврале заходил в контору компании, – это уголовный преступник.
– Рейнмар из Белявы? Кто это? что-то не слышал.
– Рейнмар из Белявы, – по внешнему виду Стенолаз мог бы служить образцом спокойствия и терпения, – это еретик, на которого наложена анафема. Об этом извещено по церквям. Не слышать об этом – грех.
– У компании Фуггеров есть купленная в Риме оптовая индульгенция.
– Проклятому стакана воды нельзя подать, не то, что принимать в конторе и вести закулисные переговоры.
– Если бы это дошло до Святой Курии…
– Компания Фуггеров, – прервал спокойно служащий, – выяснит и уладит дела со Святой Курией. Так, как это делала до сих пор. То есть, быстро и гладко. То же касается вроцлавского епископа. Которому ты, ваша милость господин Грелленорт, служишь.
– Фуггеры, – сказал через минуту Стенолаз, – не должны укрывать Рейнмара из Белявы. Ведь компания по его вине понесла серьезные финансовые убытки. Ведь это он ограбил сборщика, везущего удержанный с вас налог. И который вы, вследствие этого инцидента, должны были заплатить повторно. Это серьезная брешь в балансе…
– Компания может справиться с балансом. Нанимает для этих целей бухгалтеров.
– А престиж фирмы? Что ж это – Фуггеры позволяют безнаказанно себя грабить? Не расквитаются с грабителем?
Служащий компании Фуггеров сложил ладони, сплел пальцы и долго всматривался в лицо Стенолаза.
– Расквитаются, – сказал он наконец. – Со временем. В этом можете быть уверены.
– Виновником нападения на коллектора является Рейнмар фон Беляу. Схватить его…
– Господин Грелленорт, – прервал его служащий. – Вы оскорбляете мой интеллект. А тем самым престиж компании Фуггеров, о котором вы так печетесь. Не касайтесь снова этих вопросов, прошу вас. Ни нападения на коллектора, ни Рейнмара из Белявы. Личности, которая, как я уже успел вас заверить, нам вообще неизвестна.
– А каноник Отто Беесс? Эта персона вам тоже неизвестна? А Варфоломей Эйзенрейх, депонировавший на имя Рейнмара из Белявы значительную сумму в этой конторе?
– Имеете ли вы ко мне что-то еще, господин Грелленорт? – служащий выпрямился. – Какие-либо иные дела? Такие, в которых компания Фуггеров могла бы быть полезной? Если нет…
– когда-то, – Стенолаз не тронулся с места, – наши беседы проходили иначе. Мы находили общий язык. И обоюдовыгодные интересы. Много было общих интересов. Безусловно, помните. Или, может, надо напомнить?
– Безусловно, помним, – оборвал служащий. – Мы все помним. Всё находится в книгах, господин Грелленорт, Каждый счет, каждый дебет, каждый кредит. И везде сходится сальдо, до пфенинга. Бухгалтерия – основа порядка. А сейчас… Песок в клепсидре почти весь высыпался. Следующие посетители ждут…
– Вы почувствовали конъюнктуру. – Стенолаз и далее неподвижно сидел в кресле. – Вынюхали своими собачьими купеческими носами, откуда ветер дует. когда-то, когда речь шла о вашей выгоде, мы были для вас хорошими. Вы кланялись нам в пояс, прилагали все усилия, не жалели взяток и бакшишей. Благодаря нам вы завоевывали позиции, благодаря нам расправлялись с конкурентами, благодаря нам обрастали жиром. А теперь якшаетесь с нашими смертельными врагами, колдунами, гуситами и поляками. Не слишком ли рано? Удача идет по кругу. Антихрист, говорят, приходит. А про Луцк на Волыне – слышали? Сегодня вы считаете нас слабыми, побежденными, лишенными влияния, бесперспективными, поэтому вычеркиваете нас из своих книг, исключаете из баланса. Недооцениваете силы, которые за нами стоят. Мощь, которой мы обладаем. А это, уверяю вас, большие силы. Самые большие, какие только знает природа. И такие, каких природа не знает.
Он вытянул ладони, растопырил пальцы. Возле каждого ногтя вдруг появился тонкий синий язычок пламени, мгновенно растущий и меняющий свой цвет на красный, потом белый. От легкого мановения пальцев пламя с большой мощностью вспыхнуло и окружило руки Стенолаза клубящейся массой огня. Стенолаз перелил огонь с ладони в ладонь, сделал какой-то жест. Огонь лизнул край украшенного резьбой стола, мигающей завесой вознесся, танцуя, почти касаясь резных балок потолка.
Служащий даже не дрогнул. Даже глазом не моргнул.
– Огонь возмездия, – медленно сказал Стенолаз. – Огонь на крыше усадьбы. Огонь на складе товаров. Огонь костра. Огонь ада. Огонь черной магии. Самая могущественная сила, которая существует.
Он убрал ладони, встряхнул пальцами. Огонь исчез. Бесследно. Даже без запаха. Не оставив нигде даже знака своего недавнего присутствия.
Служащий компании Фуггеров медленно потянулся к секретеру, что-то оттуда вытащил, когда он убрал руку, на крышке стола осталась золотая монета.