— Ты уже отработал свое на сеновале. Двое мальцов дома ждут, пусть другие поработают, — поддернул его Митюшин.
— Петров, какие проблемы? — наехал на подчиненного сержант. Даже казалось этот бессердечный солдафон и то не стал трогать «ястребка». Петров еще что-то тихо бурчал себе под нос, но потом успокоился. Груз не занимал большой объем, поэтому с ямой быстро завершили. Маша с интересом смотрела, как красноармейцы укладывают в котлован тяжелые ящики.
— А, что в них? — спросила она у Леньки.
— Не могу сказать, военная тайна, — не проболтался «ястребок». К закату солнца на месте тайника стоял стог сена. Лишнюю землю смешали с навозом, и что называется, замели все следы. Решение деда отправить с военными внучку, члены семьи приняли по- разному. Бабушка плакала от переживаний, а сама Маша радовалась, что сможет еще побыть с новым знакомым. Приближение вечера ознаменовало собой шумом выстрелов в районе дороги. Красноармейцы напряглись, прислушиваясь к отдаленным звукам. Петренко по деловому притащил в избу немецкий МГ-34, и поставил его к стене у окна, напомнив всем тем самым, что кордон, это далеко не курорт и война сюда может прийти в любой момент. Военные стали размещаться в доме на ночлег. Часовым поставили Леньку. Митюшин успел вздремнуть, когда услышал, как сержант распекал «ястребка» за то, что тот вместо службы устроил свидание с девушкой. Скрипнула входная дверь, и легкие шажки девичьих ног возвестили о том, что внучка вернулась в дом. Костик снова погрузился в сладкую негу. Проснувшись в очередной раз, заметил, что на спальном месте отсутствует Петренко. Отсутствует, ну и отсутствует, не придал он этому значение. Когда его припекло в туалет и он, не дойдя до уборной, пристроился у стенки сарая, чтобы, как говориться «излить душу», то даже спросонья понял, что что-то не так. Возле машин стоял сержант, Карпов и Петров, который сменил на посту Леньку. Митюшин приблизился к троице. Постоял, прислушиваясь к отдаленной канонаде.
— Что случилось? — тихо спросил Константин.
— Ходит кто-то. Я явно слышал шаги. А еще папироска светилась в темноте, — поделился с ним наблюдениями Петров.
— Диверсанты? — с ноткой в тревоги спросил у стоящих Карпов.
— Вряд ли. Эти курить ночью не станут, — отверг такую гипотезу сержант.
— Может деревенские? Проболтался о нас Фрол, вот и пришли выяснить, что к чему, — сделал второе предположение лейтенант.
— А может это привидение? Наш призрак пришел золотишко проконтролировать? — не поскупился на идею часовой.
— Красноармеец Петров, что тебе было сказано по поводу призрака? — цыкнул на него Карпов. Потом повернулся в сторону Константина.
— Что скажешь, Митюхин?
— А, что я? — пожал плечами боец.
— Усилить охрану, — распорядился лейтенант.
— Есть, — ответил сержант. Он толкнул Николая в бок.
— Смотри в оба Петров! Сейчас подмогу пришлю.
Костя поплелся в избу следом за начальством. Умостившись в свой уголок, крепко уснул. Утром все пришло в движение. Хозяйка принялась кормить скотину, а парни из конвоя, помогали хозяевам, чем могли. Митюшин не нашел себе места в этой когорте добровольных помощников. Умылся и устроился на жердине забора, чтобы перекурить. Не успел чиркнуть спичкой, как появился сержант и направился прямехонько к нему. Не к добру, — заныло сердечко.
— Курим? — с каким-то упреком в голосе спросил Петренко.
— Может и вас угостить? — протянул ему кисет Константин.
— Спасибо! Я ночью накурился. Узнаешь? — ткнул сержант ему под нос смятую пачку «кэмела».
— Твой дружок ночью озорничал. Спать никому не давал, — прозвучало из уст Петренко, словно приговор в зале суда.
— А я — то тут при чем? Я спал себе в доме, — не понимал Константин, в чем его обвиняют.
— Вот именно, что спал, а кто-то глаза не сомкнул, просидев за пулеметом.
Это, скорее всего он имел в виду самого себя. Теперь все шишки на Костю посыпятся.
— Он приходит, когда ему вздумается. Я тут ни при чем, — попытался оправдаться Митюшин. Петренко как-то коварно покачал головой. Явно его оправдания не возымели действия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тут командир решил провести разведку. Узнать, есть ли на трассе неприятель. Может его выбили давно и путь на Вязьму открыт?
— Понятно, — согласился водитель с правильностью такого решения.
— Для этого дела нужен толковый водитель, — продолжал сержант.
— Лучше кандидатуры, чем ты и не сыскать.
Митюшин даже не стал и прикуривать. Вот так и знал, что чем-то подобным закончится. Оказывается он лучший! Было бы это лестно слушать, если бы его не посылали неизвестно куда. Пулеметчик долго думать не будет, завидев военный грузовик. Одна очередь и нет больше лучшего водителя. Мстит сержант за Володьку. Не дали ему выспаться, так он теперь на Митюшине отыграется.
— И с кем я поеду? — даже не стал водитель спорить с таким решением. Все равно ведь напрасно.
— Один. Зачем еще кем-то рисковать? Сам и разведаешь.
Значит им рисковать можно, а кем-то нельзя?
— И когда? — последовал резонный вопрос.
— После завтрака.
Спасибо, что хоть пожрать дадут, — подумал Митюшин.
За столом сидел насупившись. Такую перемену настроения заметил и Ленька.
— Что случилось Константин Андреевич? — потопал он следом за знакомым, после того, как закончился завтрак.
— В разведку посылают, — признался Костя.
— Поеду на минское шоссе, смотреть, нет ли там фашистов.
— А можно и мне с вами? — загорелись глаза у парня.
— Леня, ты чего? Не понимаешь что ли, куда я еду? — возмутился Константин.
— Нарвусь на их дозор, и нет больше Константина Митюшина. Одного меня посылают. Сиди дома и не поминай лихом, если что, — вздохнул красноармеец. Ленька выглядел довольно странно. Глаза у него сияли, и Митюшин не мог понять, отчего это.
— Ты чего это такой окрыленный? — не удержался и спросил водитель. «Ястребок» утаивать ничего не стал.
— Командир обещал, Машу до Вязьмы подкинуть, — объявил парень.
— Машу? Они совсем сдурели. Вот если я вернусь, то и поедем в Вязьму. По дороге ведь и убить могут. Как на такое ее дед решился? — недоумевал Константин. Ленька об этом и не думал. Ему лишь бы поближе с девчонкой побыть. Влюбился он что ли?
Провожать Митюшина пришел Карпов, сержант Петренко и Ленька. Его проинструктировали напоследок, и он вырулил на своем ЗИС-5 в просеку между деревьев. По едва приметной дороге выскочил к минскому шоссе. Дорога в обе стороны была безлюдной. Куда направиться? В сторону Вязьмы или на Черное? Тоесть в обратную сторону. До Вязьмы было ближе. Рискнул и повернул влево. Доехал до озера, где дорога делала поворот, и увидел в кювете дохлую лошадь, запряженную в телегу и тела убитых крестьян. Дальше стоял расстрелянный грузовик и возле него лежали красноармейцы. Такие пейзажи не способствовали желанию продолжать поездку. А, что делать, если надо? Не спеша вписался в поворот. Впереди ни души. Прибавил газку.
И тут начались чудеса. Не совсем те, которые описывает церковь, но не менее удивительные. Из ниоткуда появилась рука, затем вторая и на сидении оказался гость из будущего.
— Чтоб тебя! — выдохнул Костик, покрепче сжимая руль.
— Так и обделаться можно!
— Извини, — виноватым голосом ответил Владимир.
— Никак не могу привыкнуть к твоему появлению. Все время это как сюрприз. Думал, тебя больше не будет после Дорогобужа. Может, испугался и не приходишь? — успокоился Митюшин.
— Испугался, конечно. Вот боролся с собой как мог, чтобы не заснуть. Не получается, — признался Кузнецов.
— Это ты этой ночью вокруг колонны шастал? — поинтересовался водитель.
— Угу, — промычал пассажир.
— Петрова напугал. Сержанта заставил целую ночь с пулеметом у окна сидеть. Считай, из-за тебя меня в разведку погнали, — выразил свое негодование Митюшин.
— А ты где был? — с обидой в голосе спросил гость.
— В доме спал. Мог бы и не приходить. Нельзя было потерпеть?
— По-твоему я что, железный? Я и так, сколько не спал. Мог бы, и выйти ко мне. Я там все кусты облазил, а тебя нет, — негодовал призрак.