ее сын – полуэльф, а это очень не нравилось жителям деревни. Тебе наверняка известно, что люди, живущие возле рек, отличаются особой богобоязненностью. Любая связь с эльфами сулит несчастье их семьям из-за всех этих легенд о том, как они оскорбили высших богов. А в Морете нас никто не ждал. К тому моменту у моего отца-эльфа уже появилась новая привязанность.
– Новая?
– Он женился на эльфийке.
– Понятно.
Лорент поднял с земли ветку и стал разламывать ее на более мелкие части, по его глазам было видно, что он думал о чем-то своем.
– Мама говорила, что, если бы закон позволял, отец выбрал бы ее. А значит, нас. Думаю, что она сказала так только для того, чтобы я не думал, что по ошибке появился на свет. Хотя кто знает? Я никогда не видел своего отца, поэтому не могу сказать, чего он на самом деле хотел.
– Так куда же вы отправились? Где нашли пристанище?
Лорент пожал плечами.
– Мы так и перебирались из одной деревушки в другую, нигде подолгу не задерживаясь.
– А где сейчас твоя мать?
– Похоронена на холме в окрестностях Леноры, откуда открывается чудесный вид на море. Она всегда говорила, что, будь у нас такая возможность, мы бы непременно остались там жить.
– Мои соболезнования.
В ответ Лорент снова пожал плечами.
Эландер сидел, не зная, что сказать. Он столько времени провел с мертвыми и умирающими, повидал столько уголков рая и ада…
Почему же он не мог найти подходящих слов?
– Ну а ты? – поинтересовался Лорент. – Меня мучает любопытство с тех пор, как Касия сказала мне, кто ты на самом деле. Я знаю, что все божества, за исключением высших богов, когда-то были простыми смертными. Значит, у тебя была семья до того, как ты вознесся?
Эландер кивнул, не зная, что добавить. Разумеется, у него тоже когда-то были мать и отец. Разве могло быть иначе? Но он не помнил их лиц.
На самом деле это было распространенное явление среди средних богов – особенно тех, кто был постарше и посильнее. Большинство из них практически ничего не помнили о жизни до своего вознесения. Получается, что те, кто становился богом, оставляли все человеческие воспоминания позади. Некоторые низшие духи каким-то чудом умудрялись сохранять их в памяти, но это встречалось нечасто.
А теперь, оказавшись окончательно низвергнутым, он заметил, что начался обратный процесс: теперь из его памяти стерлось все то, что было связано с его божественной сутью.
Либо одно, либо другое. Либо бог, либо человек. Мир был устроен так, что невозможно было совмещать две эти роли. Это сильно осложняло его жизнь, а теперь – и жизнь Касии.
– Сказать по правде, я ничего о них не помню, – еле слышно произнес он.
Лорент бросил на него удивленный взгляд, но ничего не сказал. Он был не из тех, кто сует нос не в свои дела. Именно поэтому Эландер предпочитал его компанию другим людям.
– Если честно, я и сам редко вспоминаю о своей родной семье, – признался Лорент и принялся подкидывать сухие ветки в костер одну за другой, вновь о чем-то задумавшись. Спустя долгое время он наконец сказал: – Я всегда говорил себе: неважно, откуда я родом, главное – куда я держу путь. Мое происхождение не имело для меня особого значения до тех пор, пока мы не отправились в это путешествие.
Тут Эландер не на шутку встревожился:
– Кстати, как ты думаешь, ты сможешь провести нас в королевство Морет, несмотря на свое… спорное происхождение?
Лорент вздохнул:
– Врата в царство эльфов должны открыться передо мной благодаря эльфийской крови – так говорила мне мама, но я не знаю, что будет дальше. Именно поэтому я решил рассказать тебе правду, прежде чем мы двинемся в сторону Морета. Сорин уже знает.
– А остальные?
– Я сообщил об этом Касии и Нессе. Наверняка они всем рассказали. – Он перевел взгляд на реку, где обе девушки бродили по колено в воде, и слегка улыбнулся. – Несса убеждена в том, что меня примут с распростертыми объятьями, но лично я сомневаюсь в этом. В любом случае скоро все узнаем.
После этого между ними воцарилось молчание.
Взгляд Эландера ненадолго задержался на реке. Солнце уже садилось, заливая теплым светом водную гладь. Касия вся светилась в его оранжевых лучах: ее волосы горели огнем, а фигура была будто подсвечена сзади, и он не мог отвести от нее глаз. Он уже собрался встать и идти к ней, как вдруг перед ним возник Зев, перекрыв ему вид.
– На что это ты смотришь, а? – спросил Зев, и от него немного пахнуло алкоголем.
– На речку, – ответил Эландер, зевая.
– Врешь! – ответил Зев и замолчал.
– Ты что-то хотел?
– У меня к тебе вопрос, – начал Зев, плюхнувшись на землю напротив него.
Прошла еще минута, и Эландер наконец не выдержал:
– Какой именно?
Зев подозрительно прищурился:
– Ты любишь ее?
Эландер в недоумении поднял брови:
– У меня такое ощущение, что я на экзамене.
– Не говори ерунды! – ответил Зев, прислонившись к бревну, на котором сидел Лорент. Он достал кинжал, спрятанный в ножнах на лодыжке, и принялся так ловко вертеть его в руках, что никто бы не подумал, что он много выпил. В конце концов плавным движением он воткнул его в бревно у себя за спиной.
– Только смотри не подведи ее!
– Перестань! – вступился Лорент, метнув на него негодующий взгляд. – Сколько ты сегодня выпил, а?
Зев сделал глубокий вдох, а затем вынул кинжал из бревна.
– Слишком мало, мой друг эльф, – ответил он, хлопнув Лорента по плечу. После чего Зев поднялся, убрал кинжал обратно в ножны и испарился так же быстро, как и пришел.
– Неужели мы взяли с собой столько алкоголя? – спросил Эландер, смотря, как он удаляется.
– Нет. Он пропал ненадолго, когда мы проезжали через Эдолин, ты, видимо, не заметил. А затем появился вновь с несколькими новыми сумками… Кажется, теперь понятно, что в них было.
– Он зря времени не терял, – задумчиво произнес Эландер.
Лорент прыснул от смеха.
– Зев никогда не отличался трезвостью, – сказал он и вновь перевел взгляд на реку. Спустя мгновение он прищурился, вздохнул и добавил: – Когда эти двое что-то замышляют, да еще и после алкоголя, быть беде.
Эландер проследил за его взглядом и понял, в чем причина его тревоги. Кажется, Зев пытался поджечь реку с помощью огненной магии. Он вызвал пламя, которое пылало на обеих его ладонях, и размахивал ими, как в каком-то диком танце, а Леди Шэйд с Нессой стояли на берегу, скрестив руки на груди и