Людовик XI сохранил торговые привилегии и полное самоуправление важнейших портов Атлантического побережья — Бордо и Ларошели. Расцвела морская торговля, в которой главным образом и складывались крупные купеческие капиталы. Французские купцы и мастера крупнейших цехов сильно разбогатели.
После полувека феодальной усобицы возобновился процесс укрепления королевской власти, служившей в ту пору оплотом национального единства и государственного суверенитета. Но принцы королевского дома, крупные сеньоры южных областей и особенно герцоги Бретонский и Бургундский, которые были полными государями в своих владениях, пытались этому противодействовать. В 1465 г. они образовали «Лигу общественного блага» и первыми открыли военные действия, провозгласив демагогическое требование уничтожения налогов; они надеялись использовать недовольство городов и крестьянства усилением налогового гнета. Главой Лиги был герцог Бургундский Карл Смелый, чьи владения еще больше возросли за счет северных нидерландских провинций и областей по Рейну. Теперь так называемое Бургундское государство охватывало кольцом весь северо-восток Франции почти до Лиона и включало чисто французские области: герцогство Бургундское, Нивернэ, Пикардию.
Лигу поддерживала часть зависимого от ее членов среднего и мелкого дворянства, а также городские власти некоторых городов, находившихся на территории принцев. Большую роль во время междоусобицы сыграл Париж[127]. Когда войска Лиги подошли к столице, то основная масса парижан оказалась на стороне короля и не допустила вступления принцев в город. Однако значительная часть столичного духовенства, чиновничества и купечества колебалась и прислушивалась к обещаниям Лиги вернуть им в полном объеме муниципальные права, незадолго до того отобранные королем. Эта позиция верхов Парижа ослабила Людовика XI и заставила его подписать в конце 1465 г. тяжелые условия мира, предоставившие членам Лиги самостоятельность в их владениях. Но вместе с тем король получил передышку в борьбе и воспользовался ею для укрепления союза с городами и разъединения своих врагов. Это позволило ему привести к покорности крупных сеньоров.
Теперь главная политическая задача заключалась в подчинение Карла Смелого. Она оказалась очень трудной и потребовала больших расходов и дальновидной дипломатии, в которой Людовик XI был очень искусен. Наличие «Бургундского государства» препятствовало завершению территориального, экономического и культурного объединения Франции в национальное государство. Потерпев неудачу в военных действиях против Карла Смелого, Людовик XI перешел к политике активной поддержки его врагов — лотарингцев, швейцарцев, фландрских городов, что ему полностью удалось. Смерть герцога в 1477 г. в битве с швейцарцами и лотарингцами при Нанси позволила Людовику XI воссоединить с Францией Пикардию, Нивернэ и герцогство Бургундское. Графство Бургундское (Франш-Контэ) и Нидерланды остались у дочери Карла Смелого Марии, вышедшей замуж за Максимилиана Габсбурга, сына германского императора (эти владения послужили в XVI в. основой для формирования империи Карла V Габсбурга, а борьба за них явилась одной из причин войн Франции с Габсбургами).
В 1481 г. к Франции был присоединен Прованс с крупнейшим средиземноморским портом Марселем, уже давно игравшим большую роль в торговле французских купцов с Левантом, Италией, Испанией и северным побережьем Африки. В итоге к концу правления Людовика XI территориальное объединение страны в национальное государство с крепкой центральной властью было в основном завершено, но необходимо отметить что южные и восточные области выговорили себе при присоединении значительные привилегии политического и налогового характера. Поэтому до настоящего административного, судебного и финансового единообразия было еще далеко.
Для успешного развития культуры в XIV — первой половине XV в. не создалось благоприятных условии: воина нарушила нормальную деятельность школ и университетов, в городах не было спокойствия. Однако культурная жизнь возрождалась, как только наступали более или менее длительные перерывы в военных действиях. В последние годы правления Карла V появилось немало переводов латинских античных авторов на французский язык, во Францию начали проникать произведения итальянских гуманистов. Король собрал превосходную библиотеку[128], ему подражали знать и богатые горожане.
Обострение классовой борьбы и тяжелая война с Англией выразительно сказались на содержании исторических произведений. Расширился круг их авторов: большинство хроник были в ту пору написаны не в монастырях или епископских дворцах, а горожанами и мелкими рыцарями. Стал более свободным характер изложения; хронисты писали обо всем, что привлекало их внимание, и шире давали волю проявлению симпатий и антипатий; поэтому в их трудах отчетливо выражены интересы отдельных социальных слоев[129]. Все хроники, мемуары, дневники и т. п написаны на французском языке, а те хроники, что писались еще по-латыни, были в большинстве случаев переведены. Число дошедших до нас списков хроник XIV–XV вв. очень велико — их усердно читали и переписывали, и это свидетельствует о возросшем интересе французов к истории своей страны. Наиболее важные исторические произведения XIV в. принадлежат Фруассару, Жану де Венет и канцлеру Пьеру д'Оржемон; в конце XV в. появились знаменитые мемуары Филиппа Коммина.
Фруассара называют «певцом рыцарства» — и. действительно, в его многотомной хронике французское дворянство изображено необыкновенно живо и красочно. Он подробно описал военные действия, ездил осматривать поля сражений, расспрашивал полководцев и рядовых рыцарей. К восставшим крестьянам и горожанам он питал ярую ненависть, и его описание Жакерии насквозь фальсифицировано. Зато в хронике Жана де Венет имеются замечательные сведения о тяжелых бедствиях народа (к которому автор относился с искренним сочувствием), о Жакерии и о последовавших за ней жестоких репрессиях. Труд д'Оржемона охватывает 50-80-е годы XIV в. и содержит наиболее полную сводку событий этого бурного периода, составленную с политических и идеологических позиций королевской власти. Мемуары Коммина начинают новую эпоху во французской историографии. Этот труд долгое время считался непревзойденным по четкости мысли и превосходному языку. Он был переведен на многие европейские языки и служил своего рода руководством для государей и политических деятелей, черпавших из него уроки политической мудрости и поведения. Многие суждения Коммина о причинах тех или иных событий, о роли, мотивах и интересах государственных людей его времени и т. д. подтверждаются историками в наши дни.
Среди десятков поэтов XIV–XV вв. крупнейшие — принц Карл Орлеанский и бродяга Вийон, два социальных полюса, олицетворяющих собой два важнейших направления — дворянское и народное — во французской литературе. Эти направления сложились задолго до XIV–XV вв. и получили свое наиболее яркое воплощение в XVI в.
Война нанесла большой ущерб памятникам архитектуры, многие соборы, церкви, дворцы были повреждены или разрушены. Их восстановление не привело к полной реконструкции былого облика: развилась так называемая пламенеющая готика — особый стиль архитектуры, скульптуры и витражей. При сохранении прежних принципов строительства, в этих зданиях особенно виртуозно оформлены своды, а башни, порталы и розы украшены необыкновенно пышно и изысканно. В таком же стиле стали строить дворцы в городах (например, дом Жака Кёра в Бурже), а загородные замки постепенно превращались из крепостей в летние резиденции.
Расцвет французского искусства во второй половине XV в. дает основание говорить об этом периоде как о раннем французском Возрождении. Станковые картины, главным образом портреты, рисунки, миниатюры рукописей свидетельствуют о крупных достижениях в воспроизведении реального мира, в области перспективы, колорита, света и пространства. Знаменитые мастера — Фуке, Мармион, король Ренэ Анжуйский и многие другие — создали в ту пору подлинные шедевры французской национальной живописи. Французскую скульптуру конца XV в. можно поставить в ряд с лучшими образцами тогдашнего итальянского искусства. Расшифрованные недавно нотные записи познакомили с прекрасной музыкой — хоралами, песнями и т. д.
К концу XV в. во Франции было 15 университетов; вместе с Парижским славились университеты в Орлеане (юридический факультет) и в Монпелье с его знаменитым медицинским факультетом. Труды университетских профессоров по математике, астрономии, физике и медицине стали в наши дни предметом тщательного изучения, и специалисты отмечают накопление знаний и подъем рационалистической мысли.
Рост школ и университетов, огромное число дошедших до нас рукописных книг XV в., а после 1470 г. — и печатных, свидетельствуют как о расширении слоя образованных людей, так и о значительном распространении грамотности, в первую очередь среди городского населения. Но школы были также и в деревнях; хотя с несравненно более узким кругом образования, они все же давали части крестьянства начатки грамоты.