Читать интересную книгу Хозяин моих желаний (СИ) - Лари Яна

– От слова «Раду».

Пошатываюсь. Нехотя позволяю ему забрать у меня котёнка и вернуть рыжика в коробку. Наверное, сейчас так действительно лучше.

Впервые позволяю кому-то решать за меня, как лучше. Безоговорочно. С благодарностью.

Осознать как следует этот факт мне не дали. Раду запирает дверь, уводит меня в свою спальню, опускает на пол коробку и толкает на кровать. Спросить, значит ли это, что он пересмотрел степень моего опьянения, мне тоже не дают.

Как-то до обидного быстро стащив с меня платье, от которого я столько времени безуспешно пыталась избавиться, он накрывает меня одеялом и только затем ложится сверху.

– Будешь любить своего Радика?

– Уже люблю... – Даже сквозь алкогольный туман чувствую, как сердце ошибается, от такого правильного и желанного веса, вдавливающего меня в матрас.

– А меня?

– И тебя, дикарь. Я люблю тебя.

Часть 3. Глава 7

Когда я просыпаюсь в первый раз, то вижу змею, набитую на предплечье Раду. Он размеренно дышит, прижимая меня к груди. В голову закрадывается мысль, что хорошо бы наведаться в ванную, привести себя в порядок и выпить аспирин, но вместо того, чтобы подняться, я снова прикрываю глаза, прижимаясь спиной к его уютному, тёплому телу.

Второй раз просыпаюсь уже одна. Раду оставил вмятину на соседней подушке, стакан с водой на прикроватной тумбе и шумного рыжего товарища, с одержимостью бульдога грызущего угол подарочной коробки.

Удивительное утро. Мне впервые не хочется продумывать на берегу, в какую сторону грести сегодня. Окунаюсь в новый день с бездумным наслаждением. Будет так, как будет, а пока мне всё очень нравится.

С котёнком на руках подхожу к окну, привлечённая громкими хлопками.

Раду стреляет по жестяным банкам. Морозный полдень слепит глаза, но его меткость заставляет одобрительно улыбнуться. Люблю когда мужчине есть чем впечатлить.

– Тебе, малыш, разве не говорили, что ты кот, а не собака? – Треплю между ушек цапнувшего меня бандита. Тот незамедлительно вгрызается в мой палец. – А-а-а! Ёж-твою-жеж-мать!

С царапающимся паршивцем подмышкой прыгаю по комнате, держась за руку.

– Тихо-тихо... Ты мне тоже сразу понравился, – приговариваю, отправляя вредного котёнка в коробку, и только потом облегчённо выдыхаю, падая на прохладные простыни.

За окном продолжает палить ружьё, а у меня внутри порхают бабочки. Чувство такое пьянящее, будто сегодня должно произойти что-то особенное. Я не хочу это торопить, просто лежу, раскинув руки, отдавшись предвкушению.

Обычно счастье всегда где-то в будущем, почему-то не такое яркое, каким представлялось и очень редко оно бывает, как сегодня – «сейчас». Я всё ещё плыву на волнах безмятежности, поэтому не сразу понимаю, обо что вдруг зацепился рассеянный взгляд.

Застыв в замешательстве, всматриваюсь в ровный ряд многотомников, выстроившийся на книжной полке. Сверху виднеется край блокнота, расписанный красными маками. И когда до меня доходит, что конкретно с ним не так, лёгкости в теле как не бывало.

Годами я изливала душу в похожий. Вот и пятно от потёкшей пасты в углу. Листаю и чувствую хлынувшую по телу волну холода – словно стужа в дом ворвалась.

«На улице тепло и солнечно. Я хотела отпроситься к Оле Вельской в гости. Слышала, как на перемене Игорь договаривался с её братом поиграть в приставку. Не успела. Родители опять куда-то ушли. Мама не говорит, но я знаю, что она папу очень сильно любит. Она будто его тень. Наверное, поэтому у неё никогда нет времени на меня.

А Игорь классный. Он очень вежливый и его мнение все уважают. Если мы подружимся, то Самсонова больше не будет высмеивать мои веснушки. Строит из себя королеву, а в башке кроме амбиций ничего. Даже списывать не умеет»

«Сегодня опять приходил Родион. Мы занимались целых два часа. Игорь помог достать большого полосатого паука. Очень страшного! Хотела подбросить его Родиону в рюкзак. Надоело, что этот всезнайка постоянно смотрит, когда думает, что я не вижу! От него что-то непонятное идёт. Мне неуютно. Я боюсь его. Я не знаю, зачем он сюда ходит. Отец ему даже не платит. Повёрнутый на математике зануда. Правильный весь такой до тошноты. Мне никто не верит, что он притворяется. Думала, он напугается, ну или разозлится и уйдёт пораньше. Ага, Родион этого паука в руки взял! Ещё и погладить ехидно предложил. Да я чуть в штаны не наложила, пока вытряхивала эту мерзость из спичечной коробки!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Игорь сегодня сказал, что я самая красивая в классе. Жаль, что Самсонова не слышала. Никто не слышал. Я долго рассматривала в зеркале свои веснушки. Мама тоже называет меня красавицей, но это другое. Намного приятнее»

Тут я не сдерживаю злого смешка, обводя пальцами нарисованные сердечки. Сопляк даже не подумал заступиться, когда Самсонова вырвала следующие листы с по-детски восторженными одами Игорю и тыкала их под нос всем желающим.

Мои первые чувства прилюдно высмеяли, а доверие дружно отпинали.

Я стояла и ждала, когда Игорь заткнёт толпу, повторит всё то, что мне говорил, а он смеялся громче всех.

До сих пор в ушах стоит его: «Раскатала губу, конопатая».

Тоже хорошим прикидывался. Трус бесхребетный, ненавижу.

Родион тогда поймал меня в коридоре. Спросил, почему я плачу. А у самого глаза как у зверя за стёклами очков горели. Заступник хренов, чем он мог помочь? Пнула его в колено, сбежала. Последнюю неделю учебного года я просидела дома, переживаниями доведя себя до болезни, а Родион сразу после выпускного уехал. Позже уже узнала, что он тогда всё-таки выцепил Игоря в школьной раздевалке. Не знаю, о чём они говорили, но мой несостоявшийся кумир обмочил штаны.

Странно, но я не злорадствовала. Вот ни капли. Даже глубоко в душе. За лето я научилась ценить своё время и мнение. Больше никаких внутренних диалогов с теми, с кем не доспорила или не высказала обиду. Зачем кому-то мстить и что-то доказывать, когда можно просто вынести раздражитель за пределы своих интересов и потратить сэкономленные силы на себя.

А вот здесь и сейчас привычная установка слетает. Лес, мужчина, четыре стены. Куда это, к чёрту вынесешь?!

Меня рвёт на части от эмоций. От растерянности до ярости.

Раду. Радик. Родион...

Уродские очки, монотонный голос, скучные рубашки. Настолько безликий, что даже внешности его сейчас не вспомню. Он с самого начала знал обо мне всё: мои мысли, переживания, чувства. И решил так жестоко использовать. Любовь ему, значит, моя нужна. Циничная, честолюбивая сволочь.

Злость бурлит во мне, заставляя колени подгибаться. Надеюсь, он доволен собой. Что я ему там вчера про чувства пьяная лепетала? На шею вешалась. В штаны залезть пыталась. Блестящий результат за кратчайшие сроки!

Сучёнок Савицкого может собой гордиться.

Под равномерные звуки пальбы возвращаю дневник на место. Торопливо пересматриваю содержимое ящиков. Вопросов почти не осталось, только нюансы, которые неплохо бы выяснить, прежде чем прижать его за яйца.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​С водительского удостоверения на меня строго смотрят зелёные глаза. Сердце начинает стучать быстрее, словно мне нужно высказать накипевшее прямо сейчас, а я путаюсь в мыслях, не зная с чего начать.

Цепеш Родион Дмитриевич.

Но почему Цепеш, чёрт возьми?!

Условно не солгал. Недоговаривать это ж не преступление.

Далее: день, месяц, год рождения.

Парню скоро стукнет двадцать восемь. Одиннадцать лет ни слуху ни духу, а как понадобилась, решил взять измором. Время – деньги. Да, дорогой?

Взбегаю на мансарду. Нужно взять себя в руки. Нужно привести в порядок мысли, только вот те не приводятся. Взгляд падает на букетик физалиса, и во мне словно батарейка садится. В горле застревает удушающий ком. На глаза наворачиваются предательские слёзы.

Какой-то сюр вообще. Раньше бы я уже сорвалась вниз и чётко обозначила, каким маршрутом и почему катиться его планам, а тут... будто со мной и не со мной всё происходит, будто я продолжаю спать.