приподнялись в воздухе. Если она завелась так же, как и я, я знал, что она была влажной.
Я хотел узнать это, но понимал, что если бы решился опуститься в низ к ее киске, я
никогда бы не был способен оставить ее.
Я прижался ребром пальцев под нижней частью ее груди, заставляя ее давить
вниз достаточно для того, чтобы ее грудь расположилась на моих пальцах. Если бы я не
был настолько потерян в этом моменте, я мог бы рассмеяться от отчаяния, которое она
выражала.
– Прикоснись ко мне, Кейс. Не заставляй просить меня снова, – потребовала она,
пытаясь перевернуть меня. Только она не знала, что не добьется ничего своими
маленькими командами.
– Каждый раз, когда ты будешь просить о чем–то, ты будешь ждать еще дольше,
– я потерся об ее ухо.
– Ты не можешь этого делать, – пожаловалась она.
– Я могу делать все, что я, блядь, захочу, – ответил я. – Я могу уйти нахрен
прямо сейчас, если захочу, – я угрожал, зная чертовски точно, что нет ни единого хренова
шанса, что я не пойду до конца. Я практически уверен, что хотел этого больше, чем она.
– Не уходи, – сказала она с оттенком грусти.
Я потянул рукой вверх по ее груди, обхватил ее лицо и сказал:
– Я никуда не собираюсь, детка, – хоть это и была ложь, она ослабила
обеспокоенное выражение ее лица. – Почему я? – спросил я, мне необходимо знать, что
было привлекательным, что она увидела во мне. Если ничего, мне нужно было узнать, что,
может быть, кто–то увидел того, кем бы я хотел быть – сильным, уверенным мужчиной, –
а не тем, кем я, на самом деле, являлся.
К сожалению, я не был таким мужчиной. Вместо этого, меня каждый день
пожирали куча демонов, которые не оставляли меня одного, не имело значения, как
сильно я старался игнорировать их.
Терпение Лайлы было на исходе. Я видел напряжение, которое начинало
извиваться внутри каждой ее частички. Она сместилась подо мной и положила одну руку
на мою грудь, прямо на мое сердце. Другой рукой, нежно лаская мою челюсть.
– Так много в тебе привлекает меня, Кейс. Тяжело быть не увлеченной тобой. И
не только из–за твоей невероятной привлекательности, но я вижу твое сердце. Ты может и
думаешь, что не показываешь его, но у тебя огромное сердце. Ты заботишься о девушках,
ты заботишься о Джетте, и ты заботишься об этом обществе, даже после того как они
отвернулись от тебя в самый плохой момент твоей жизни. Ты сильный, ты уверен в себе, и
ты знаешь, чего хочешь. Ты чертовски сексуален, и даже несмотря на то, что ты ведешь
внутреннюю борьбу, у тебя все еще есть искра в глазах, которую я вижу иногда, когда ты
волнуешься о таких вещах, как общественный центр или помощь остальным. Ты хороший
человек, и ты делаешь невероятно трудным для меня, не давая мне шанса.
Воздух покинул мои легкие от ее слов. Как она могла увидеть меня настолько
иначе? Когда я каждое утро смотрел в зеркало и видел убийцу, труса, отстраненного и
сломленного человека. Как она могла видеть настолько противоположные вещи обо мне?
Как она могла видеть меня в таком сияющем свете, когда я знал то, как она описывала
меня, настолько сбивало с толку?
Я покачал головой и начал отступать от нее, но она схватила меня за плечи до
того, как я успел отстраниться.
– Останься со мной, Кейс. Пожалуйста, не уходи. Проживи это момент со мной.
Даже если это единственный раз, проживи его со мной. Будь со мной в это промежуток
времени.
Ее глаза увлажнились, когда она уставилась на меня, умоляя остаться. Я говорил
себе, что подарю ей эту ночь, и даже если ее слова и потрясли меня до глубины души, я
знал, что должен остаться, не столько для нее, сколько для себя. Я хотел побыть эгоистом
еще один раз.
Я прижал руку к ее щеке и вытер случайную слезу. Наклонившись, я коснулся
мягким поцелуем ее лба, задерживаясь губами, пока выдыхал ее сладкий запах, запах,
который мгновенно успокаивал мое бушующее сердце и облегчал мою душу.
Я медленно передвинулся губами по ее щекам к челюсти, целуя ее на
протяжении всего пути, пользуясь временем, пока наслаждался мягким ощущением ее
кожи на моих губах.
Ее пальцы нашли петлю моих джинсов и, крепко ухватившись, она потянула
мои бедра ближе к себе. Я прижался своей эрекцией к ее извивающимся бедрам, которые
молили о большем, заставляя меня внутренне улыбнуться от ее потребности. Хоть я и
бесчувственный ублюдок, все равно наслаждался ощущением нужности, ощущением
способности позаботиться о женщине, обладать ею, по крайней мере, на одну ночь.
Я продолжил свой спуск, пока не добрался до ее груди, ноющей об
освобождении из границ нижнего белья, которое я она надела в магазине. Спасибо
хлипкой ткани, я разорвал ее, открывая ее голую грудь теплому ночному воздуху. Она
задыхалась, от чего ее грудь поднималась и опадала, двигаясь быстрыми темпами, от чего
моя промежность пульсировала в джинсах.
– Тебе лучше голой, – сказал я, двигаясь губами к выпуклости ее груди.
Ее ноги обхватили меня за бедра, притягивая еще ближе. Как отчаянный, я
потерся промежностью своих джинсов об ее тепло, впитывая каждое мяуканье, которое
покидало ее рот.
Мой язык покинул ее кожу, и намеренно закружил по одному ее соску, вызывая
крик разочарования, покинувший ее губы. Осторожно, мои зубы прикусили ее твердый
сосок, заставляя ее вцепиться ногтями в мою спину. Я поприветствовал новую боль и в
ответ толкнулся языком по ее соску и вылизывал кожу. Я кружил по ее нему, щелкал, а
потом, наконец–то, втянул его в свой рот, одновременно прикусывая с небольшим
давлением.
– Да, выкрикнула она, выгибаясь подо мной.
Довольный ее реакцией, я переместился к другой груди и обращался с ней так
же. Пока она извивалась подо мной и прижималась к моим бедрам, я передвинул руку к
соединению ее бедер, давая ей знать, каким будет мой следующий шаг.
Отстраняясь от теперь ее красных сосков, я посмотрел на нее и был награжден
образом картинки идеальной женщины, лежащей обнаженной подо мной. Ее глаза
остекленели от страсти, ее кожа была скользкой от пота, а ее волосы – в беспорядке от
моих рук. Она была нуждающейся, и черта с два, я не исполню это потребность.
Встал и нашел пуговицу на своих джинсах. Потрясающая улыбка разгладила ее
лицо, когда она поднялась над кроватью и потянула меня между своих разведенных ног.