— Если у тебя вечер не занят, можно пойти на концерт в филармонию. Билеты у меня есть. Мазур дирижирует Бетховена… не заскучаешь?
— Разумеется, нет, — с достоинством ответила Мина. — Бетховен мне как раз нравится. — При этом она понятия не имела, кто такой Мазур — интересно, догадается Лучан или нет. Может, получится придумать во время концерта хороший диалог для ее охотника на вампиров.
— Вот и отлично. Обедать мне, к сожалению, придется с коллегой — уже обещал. Встретимся у фонтана в Линкольн-центре в половине восьмого?
— Договорились. И без него, — Мина бросила выразительный взгляд на Джека, который сидел под столом, рычал на Лучана и умильно смотрел на нее, выпрашивая кусочки.
— Он верный товарищ, — мягко заметил Лучан.
— Типа того. — Мина отпила глоток кофе. — Сколько примерно продолжаются симфонические концерты?
— Если ты хочешь знать, когда именно я сорву с тебя всю одежду и начну проделывать неприличные вещи, которые ужаснули бы твою матушку, можем заняться этим прямо сейчас.
— Н-нет, — пролепетала густо-красная Мина, отодвинувшись от стола. — То есть хотелось бы, но я и так уже опоздала. Надо бежать… увидимся в полвосьмого.
Лучан засмеялся и сгреб ее в объятия.
— Я не говорил тебе, что ты очень мило краснеешь?
— Рада слышать, — сказала она, не поднимая глаз от его груди. — Кажется, я только на это и способна в твоем присутствии. Ну что, до вечера?
— Плащ не забудь. — Лучан достал его из шкафа, помог надеть и проводил Мину к лифту, который открывался прямо в квартиру. Обнял за талию и поцеловал на прощание, несмотря на запах тоста и кофе. — Значит, в семь тридцать. Смотри не опаздывай.
Мина вошла в лифт, как сомнамбула. Джек Бауэр, от души надеясь, что видит Лучана Антонеску в последний раз, прошествовал следом, обернулся назад и гавкнул — на всякий случай.
— Тебе того же, дружок, — пожелал Лучан.
Мина смотрела, как уменьшаются цифры над головой. С каждым звонком к ней возвращался рассудок. Когда они вышли в вестибюль, а потом и на солнце, реальность восстановилась полностью — вместе с четкой картиной содеянного.
Глава тридцатая
9.50, 16 апреля, пятница.
Отель «Пенинсула».
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Каждое утро до завтрака Аларик сто раз проплывал бассейн из конца в конец. Как правило, вольным стилем, но мог и на спине, если у бассейна наблюдались симпатичные особи женского пола.
Этим утром, ввиду конференций по дизайну и продаже зубных протезов, здесь ничего такого не наблюдалось.
На сто восемьдесят восьмом отрезке (бассейн в «Пенинсуле» был короче, чем Аларик привык, и пришлось увеличить число заплывов), чья-то рука, погрузившись в кристальную голубизну, схватила его за волосы.
С учетом молниеносной реакции Аларика невежа наверняка полетел бы в воду, но в последний момент палатинец опознал в нем своего босса.
— Черт тебя возьми, Вульф! — Хольцман отшатнулся с мокрой по плечо рукой, ища полотенце. — Обязательно было меня топить? Ты не обращал на меня внимания, пришлось что-то делать. У нас ЧП — на тот случай, если ты увлекся красивой жизнью и еще ничего не знаешь.
Аларик, отдуваясь, взялся за бортик. То, что он испортил боссу уродский пиджак, доставило ему немалое удовольствие.
— Что за ЧП? — Голос в стеклянной коробке бассейна звучал очень гулко.
— Ш-шш. — Служитель подал Хольцману полотенце, и он энергично промокал свой рукав. — Не так громко, еще услышат.
Аларик пожал плечами: два-три участника конференций вряд ли могли представлять угрозу для Палатинской гвардии.
— Это американские дантисты, они ничего не поймут, — заверил он по-немецки.
— Тем не менее. — Хольцман подошел к самому борту. — Утром в парке нашли еще одну мертвую девушку.
— Мину Харпер? — насторожился Аларик.
— При чем тут твоя Мина Харпер? Она прошлой ночью была с князем, цель которого — прекратить убийства, а не совершать новые.
Разочарованный Аларик пожал плечами. Не потому, конечно, что он желал Мине Харпер смерти: она была их единственной ниточкой к князю и очень даже ничего из себя, но ее убийство сделало бы Антонеску главным подозреваемым.
И Аларику, возможно, разрешили бы наконец его взять.
— Убитую пока не опознали. — Хольцман стал на колени, выбрав сухое место, и говорил краем губ — как будто весь бассейн не понял уже, что они с Алариком знают друг друга. — Как, впрочем, и всех остальных.
— Может, это все-таки Мина Харпер. — Аларик с сожалением вспомнил ее стройные ножки и шапку темных кудрей.
— Ничего похожего. Я видел снимок. У жертвы длинные волосы, у Мины Харпер короткие. Заклинило тебя на ней, что ли?
— Нет, не заклинило — но если мы хотим взять князя…
— Мне нравится это «мы»! Князя ловить буду я, а ты занимайся убийцей. Просмотри фотографии всех эмигранток, въехавших в страну за последнее время — может, и отыщешь кого. Последняя жертва, согласно зубоврачебным данным, тоже из Восточной Европы.
— Ладно, — сказал Аларик, считая это пустой тратой времени, — но на твоем месте я все же нанес бы визит Мине Харпер.
— Да что ты!
— А чем, по-твоему, они с Антонеску занимались всю ночь? К ней домой они не вернулись. Она приведет тебя к пещере нетопыря, и он будет наш.
— У меня идея получше, — сказал Хольцман. — Я нанесу визит Эмилу и Мэри Лу Антонеску.
Аларик плеснул на него водой.
— Прекрати! Какого черта ты делаешь?
Из группы сидящих у бассейна дантистов послышался смех.
— Если ты им скажешь хоть слово, все манхэттенские Дракулы свалятся нам на голову. — Теперь Аларик разозлился по-настоящему. Сначала Хольцман не дал ему поплавать как следует, теперь осложняет работу своими бюрократическими изысками. — Не знаю, почему князь не заметил нас ночью, но он не заметил. Я делаю этот вывод на основе того, что мы с тобой еще живы, а супруги Антонеску не выехали из дома 910 по Парк-авеню. Откуда я знаю, ты спросишь? Сейчас объясню. Пользуясь тем, что пока не умер, я позвонил им утром, назвался телефонным монтером и спросил, как у них работает связь. Они на месте.
— Надо было мне настоять, чтобы ты взял отпуск, — сокрушенно ответил Хольцман. — Ты непригоден для службы.
— Я лучшее, что у тебя есть. — Аларик вылез из бассейна, взял брошенное Хольцманом полотенце. — Я разберусь с убийцей, и не с ним одним — с князем тоже. Только дай мне работать и не ставь палки в колеса. Без инструкций. Без уставов. Дохлые вампиры, и точка.
Взгляд Хольцмана скользнул по его мускулистому торсу. Аларик, помимо плавания, упражнялся с гантелями, и мышечная масса у него — будь здоров. Дантисты, и те засмотрелись.