настолько взбешенным как сегодня. Если подумать, то это может сыграть мне на руку. Макс контролирует свои эмоции еще хуже, чем я, а значит у него есть большая вероятность допустить ошибку. Скалолазание не терпит отсутствие контроля.
– Эй, проиграешь и за вылазки в пещеру думать забудь, – раздается твердый голос Сандра позади меня.
Я оборачиваюсь и лишь коротко киваю, потому что от волнения не могу произнести ни слова. Марк в свою очередь подбадривает меня, берет за руку и крепко сжимает. Я чувствую прилив уверенности и благодарно улыбаюсь. И снова это странное ощущение, будто такое уже когда-то было. Дежавю на время отвлекает меня от реальности, но Сандр командует, чтобы мы приготовились. Я несколько раз увлеченно вдыхаю и выдыхаю воздух и чувствую, как напряжение понемногу отступает. Я готова.
Куратор подает сигнал. Мы оба тут же приступаем к страховке. Я не смотрю на Макса, чтобы понапрасну не тратить время и слежу лишь за тем, что делаю сама. Протягиваю сначала правую ногу, а затем левую в страховочную систему и затягиваю пояс. Нужно закрепить трос. Самый прочный узел, как говорил Сандр – восьмерка. Я складываю веревку вдвое, чтобы получилась петля, нижнюю часть завожу под верхнюю и просовываю, а после ловко затягиваю узел. Отлично. Теперь быстро оцениваю участок трассы, по которому собираюсь взбираться и закрепляю страховку. Краем глаза цепляю Макса: он уже поднимается. Ставлю ногу на выступ, хватаюсь руками и переставляя ногу, подтягиваюсь. Все как обычно. Поднимаюсь выше, чувствую прилив уверенности и ускоряюсь. Я гибкая, проворная и в этом мое преимущество, а еще гораздо спокойнее, чем он, а значит, сумею оставить соперника позади. С каждой секундой я чувствую сильнее эту энергию, адреналин, поток силы, переполняющие меня и так страстно хочется коснуться рукой вершины как можно скорее, но я не поддаюсь. Вместо этого, все также размеренно преодолеваю маршрут и спустя минуту дотягиваюсь до верхней точки. Касаюсь края, а затем отталкиваюсь ногами от трассы, натягиваю веревку и плавно спускаюсь. Мои скальники звонко бьются подошвой о пол. Я выпрямляюсь. Спустя секунды тоже самое повторяет Макс, но победа уже за мной.
Я обнимаю Лиссу и Ника, а после бросаюсь на шею Марку. Он отпускает меня на мгновение позже, чем я его. Победа ликует внутри и чувства переполняют так, что воздуха становится мало. Я жадно дышу. Раньше и не думала, что какое-либо занятие может приносить мне столько же удовольствия, как и акробатика когда-то.
– Да брось, неужели ты и впрямь позволишь этой девчонке занять мое место? – яростно пыхтит Макс.
– Нет, это ты только, что позволил ей занять твое место, – спокойно отвечает Сандр. – Надеюсь теперь конфликт разрешен? В таком случае все могут быть свободны, – объявляет куратор и толпа начинает расходится.
Мы вчетвером тоже спешим к выходу, но тут я чувствую, как меня больно дергают за руку, заставляя обернуться. Это Макс. Глаза моего противника наливаются кровью, и он сквозь зубы цедит:
– Ты еще пожалеешь.
– Не смей ей угрожать, – заступается Марк.
То, что мой друг встал на мою защиту окончательно сносит ему голову и он кидается на него с кулаками. Но Марк сильнее. Он наносит всего один удар в челюсть и Максу этого хватает. Тот падает на пол, скрючивается и стонет, держась за лицо руками.
– Идем отсюда, – слегка нахмурившись говорит Марк.
Мы усаживаемся на привычные места за нашим десятым столом и не спеша приступаем к обеду. Меня распирает от гордости за себя, что наконец смогла утереть нос Максу, и от предвкушения скорых рабочих дней, которые смогу проводить за стенами города. А еще я радуюсь, что невидимая стена между мной и Марком пала и все стало, как раньше.
Внезапно тихую трапезу прерывает Лисса. Она включает обычный темп разговора и обрушивает на Марка весь свой словесный поток.
– Ого, я даже не знала, что ты такой сильный? Ты же с одного удара его вырубил. Рука не болит? Могу посмотреть. А ты раньше, чем-то занимался, да? А ты знаешь как…
– Лисса, прошу, остановись, я не запоминаю все твои вопросы, – тормозит ее парень.
Мы переглядываемся и начинаем дружно с нее хохотать. Пожалуй, это единственный человек в нашем маленьком мире, которому удается задать тысячу вопросов в минуту. Иногда я даже сомневаюсь, что она и вправду хочет услышать ответы, такое ощущение, что ей просто нравится задавать вопросы. Очень много вопросов. Когда смех прекращается, Ник прочищает горло и поднимает кружку:
– Детка, я могу надеяться, что ты придешь в Мерцание хотя бы сегодня? Думаю, нам есть, что отметить.
– Обязательно приду, – улыбаюсь я.
– Правда? – сомневаясь приподнимает бровь Марк.
– Правда, – уверенно отвечаю я.
Я не была в Мерцании с того самого дня, когда нашла тело Анны. Не хотела приходить сюда вновь, да и некогда было. И вот теперь прохожу через светящийся огнями вход в клуб, чувствую музыку телом, а в голове всплывают страшные картинки мертвой девушки. Мы так и не знаем, что с ней случилось на самом деле. Одно время, я даже старалась обращать внимание на форменные куртки первой группы, надеясь, что наткнусь на ту, у которой не будет значка с номером и пойму, кто был той ночью рядом с Анной, но все зря. Я гоню от себя мрачные мысли, чтобы провести время с друзьями, ведь за тренировками и работой, нам в последний месяц не часто это удавалось. Я протискиваюсь сквозь танцующую толпу и иду дальше к барной стойке, где уже сидят Лисса и Ник, а вот Марк почему-то задерживается. Они нежно общаются, девушка кокетливо улыбается, а когда Ник уходит на сцену, я замечаю, как он проводит кончиками пальцев по руке Лиссы. Я занимаю место Ника и выжидающе смотрю на подругу. Каким бы профаном я не была по части любви, но не заметить это даже мне сложно.
– Ну да, – наконец говорит Лисса вздыхая. – Между нами кое-что закрутилось. Не знаю к чему все приведет, но надеюсь, что по крайней мере не закончится совсем плохо, ведь с подводного корабля нам обоим никуда потом не деться.
Улыбка тут же сползает с моего лица. Я не задумывалась об этом раньше, но ведь все так оно и есть, а потому решиться на романтические отношения в Эрановуме страшно. Это на поверхности можно было уехать, сбежать или просто обходить друг друга на расстоянии километра в случае неблагоприятного разрыва, а здесь взаперти придется все время натыкаться на бывшего друга или подругу. Может поэтому я подсознательно избегаю собственных