Поднимаю платье. Под ним обнаружила белье, чулки. И цветок майри, бледно-голубой. А это зачем? Я не настолько разбираюсь в значении этих цветов. И сейчас мне не до этого.
Майри. Красивый, нежный, хрупкий. Взяла в руки и только тогда ощутила магию. Этот цветок не завянет долгие годы. Это был бы прекрасный подарок после нашей ночи. Если бы не тот разговор.
Цветок падает на пол. Я не смогла больше держать его в руках. Это было выше моих сил. Я оказалась не готова к тому, как закончится наша ночь. Не могу осознать, что это не сон. Все происходит в реальности.
Он использовал меня. Не знаю, зачем. Не могу понять, что было правдой, а что просто ложь. Мне казалось, что я нравлюсь Рею. Даже больше, чем нравлюсь.
А нам еще и выяснение отношений предстоит. Где бы взять силы на этот разговор?! Мне бы сейчас к себе. С большой упаковкой шоколадной пасты, на которую уйдет треть оставшихся у меня денег. Я буду ее есть ложкой. Сидя в кровати. Может быть, позволю себе слезы. Хотя нет, это тогда, там, внизу, когда осознала, что все это ложь, тогда слезы подступили и меня грозила поглотить истерика. Но я их остановила. А сейчас все совершенно иначе. Горечь. Боль. Но слез нет. И не будет.
Сама виновата. Поверила в сказку. Ректор ведь предупреждал меня. Как он говорил? Я никто? Просто сиротка.
И что? Я проглочу все эти обиды и оплеухи? Сбегу в другую академию? Нет. Я не уйду. Здесь бесплатное питание, причем, круглосуточное. И стипендия такая, что я могу позволить себе жить, а не существовать.
Да, вот такие вот приземленные вопросы стоят во главе моего решения остаться. Да и куда мне идти? И зачем? Признать поражение? Позволить им сломать меня?
Я не настолько погрузилась в эти отношения, чтобы сейчас выть от безысходности. Хотя, не признать, что мне сейчас очень больно, не могу.
А еще нужно покинуть комнату. Выслушать, что скажет лорд Деорис. И что-то отвечать, чтобы он не понял, как мне плохо. Я смогу. Должна! Нужно покончить с этим здесь и сейчас. Не «растягивать удовольствие», как сказал Рей дяде.
26
Он ждал меня под дверью. Выйдя, я сразу же попала в плен вновь синих до черноты глаз мага. Его темные волосы разметались по плечам в видимом беспорядке, туника оказалась разорвана от ворота и почти до самого живота. Словно Рею было трудно дышать, и он избавился от прилегающей к грудной клетке ткани. И открыл мне вид на мускулистую мужскую грудь.
На память пришла эта ночь. Невероятная, волшебная, полная наслаждения, страсти, радости и даже нежности.
Над сердцем мага виднеется шрам. Я не спрашивала, откуда он. Почему остался, ведь обычно целители избавляют от таких меток легко и это не очень дорого. Тем более, в финансах лорд Деорис не был ограничен.
Как и вчера, этот шрам вновь привлек мое внимание. Ночью я периодически возвращалась к нему, изучая тело мужчины. Эта метка была свидетельством того, что Рейграна ранили почти в самое сердце. И едва не убили.
— Откуда шрам? — спросила я, не желая пока говорить о том, что подслушала.
Рей, казалось, не ожидал, что я спрошу об этом. Его, и без того бледное лицо, побледнело еще сильнее. Больной вопрос? Таки да, судя по виду мага. Он с такой силой зажал кулаки, что на руках явственно проступили вены.
— Пройдем в гостиную, — предложил мужчина спустя несколько минут, не спеша отвечать на мой вопрос.
А я осознала, что буду делать. Мне было больно. Рейгран Деорис заставил меня почувствовать себя беспомощной. Обманул мое доверие. Уничтожил ту хрупкую нить, что уже соединяла нас. Я хотела, чтобы ему было так же плохо, как и мне. Я желала причинить ему боль. Заставить его заплатить. Без жалости. Без сожалений. И я имела представление, куда бить. Слова ранят намного сильнее. Именно этим оружием я и хотела воспользоваться.
Гостиная, так гостиная. Не в коридоре же вести диалог. Мы спустились на первый этаж. Лорд нацепил на лицо маску равнодушия. Но меня это не обмануло. Его глубоко задели мои слова. Неприятные воспоминания, скорее всего. Но скоро я узнаю, в чем дело. И это не первый удар, который я заготовила для тебя, Рейгран. Это только начало. Мне так плохо, что я готова бить тебя, чтобы причинить еще большую боль, чем испытываю сама.
Когда мы оказались внутри роскошной комнаты, я осознала, что первый удар достиг цели. Рейгран поспешил к бару и начал наполнять бокалы. И выбрал он самый крепкий двийн для себя. И самый слабый для меня.
— Я буду то же, что и ты, — спокойно сказала я.
На что мужчина обернулся в мою сторону. Вновь этот взгляд, который непонятно что выражает.
— Это крепкий эллирский, — заметил Рей.
— В самый раз, — ответила я.
На меня местные алкогольные напитки почти не влияют. Или же их влияние быстро проходит.
— Как скажешь, — согласился мужчина и наполнил и мой бокал эллирским двийном.
Я заняла кресло, Рейгран разместился на диванчике. Между нами оставался столик. И полтора метра пространства. А еще, невидимая пропасть, которая начала разделять нас с того момента, как я услышала голоса мужчин после этой потрясающей ночи.
— Так откуда шрам? — повторила я свой вопрос.
Рука лорда в этот момент дрогнула. Он как раз ставил бокал на столик и едва не промахнулся. Не ожидал, видимо, что я продолжу выяснение этого вопроса.
— Это не то, что я хотел с тобой обсудить, — произнес мужчина спустя несколько минут.
Судя по его поджатым губам и упрямо вздернутому подбородку, Рей не желает отвечать. И он думает, что меня это остановит?!
— А я пока не в состоянии говорить о том, что касается наших отношений и о подслушанном разговоре. Я могу просто уйти. Или же ты пока отвечаешь на мои вопросы.
Говорила я достаточно жестко. У Рея научилась. Именно так он общался с Рональдом и ректором. И так сейчас я разговариваю с ним.
— Если ты не готов к откровенному разговору, я ухожу, — произнесла, поднимаясь.
Но он не позволил мне уйти. Не дал и шага ступить. Поднялся вслед за мной. И произнес:
— Хорошо. Я отвечу на твои вопросы. На любые твои вопросы. Но потом ты выслушаешь меня!
Говорит решительно и достаточно уверенно. Надеется, что его слова что-то изменят? Это вряд ли. Я сейчас собираюсь разбередить старые раны Рея. Шрам, о котором он столь откровенно не желает говорить, это только начало. Я тоже могу быть жестокой. И буду. Я просто не могу позволить вытирать о себя ноги. Никому! Особенно мужчине, которому я, пусть и частично, открыла свою душу.
Мы вновь заняли свои места. Рей выпил залпом целый бокал двийна и налил себе еще один. Я так не спешила.
Видимо, вопрос, в самом деле, неприятный. И в какой-то момент я даже хотела сказать, чтобы он не рассказывал, если это вызывает столь сильные эмоции. Но сцепила зубы и промолчала. Жалость сейчас — это недопустимая слабость. Не в этой ситуации. И не с этим мужчиной.
— Это случилось, когда я едва стал совершеннолетним. Договорной брак. Я согласился, едва увидел ее впервые. Внешне Грейчен была настоящим ангелом. Идеальная красота и показная наивность.
Моя невеста изменяла мне. Я сразу не понял, что происходит. Пробрался к ней в спальню. Это был ее день рождения. Хотел оставить подарки. Она мечтала о диадеме из розовых бриллисов.
Молчание. Очередной бокал. И Рейгран продолжает:
— Эта вещица стоила целое состояние и мне пришлось пойти на определенные уступки, чтобы получить необходимую сумму. Но к нужному времени подарок был у меня. Я решил оставить его на подушке Грейчен. Она бы проснулась и увидела то, о чем мечтала.
Вновь молчание. Которое длилось даже не пять минут. И два опрокинутых бокала. Но Рейгран все еще не выглядит опьяненным. Говорит внятно, глаза не блестят. Ему, как и мне, это вино, как сок, скорее всего. Правда, мне помогает немного расслабиться. И не так остро реагировать на происходящее.