Читать интересную книгу Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

Каргилл разместил свои вещи в единственном огороженном углу кабины и изучил план предполагаемого перелета. Весь полет должен был проходить с ускорением в три g, хотя на практике это могло означать одно g по дороге туда и пять – на обратном пути. То, что у астероида не было ядерного реактора, вовсе не означало, что он необитаем.

Джек Каргилл вспомнил скорость, с которой мошкита собрала его кофейник, причем даже не зная, на что похож вкус кофе! Может, они уже миновали стадию ядерной энергии? Он отложил свои вещи и надел вакуумный скафандр – плотно облегающую одежду, которая была достаточно пористой, чтобы пропускать пот. В нем имелся саморегулирующийся температурный переключатель, и при помощи плотной ткани костюма кожа человека могла выдерживать холод космического пространства. Шлем плотно прикреплялся к воротнику. В бою костюм не мог противостоять тяжелому оружию, но был достаточно хорош для осмотров и проверок.

Снаружи катера не было видно никаких следов повреждений или ремонта. Часть жаропрочного покрытия катера висела под его носом подобно огромному лезвию лопаты, выставляя напоказ пузырь рулевой рубки, иллюминаторы и рыло главного оружия катера – лазерной пушки.

В сражении главной задачей катера были наблюдение и разведка, но иногда ему удавалось подобраться к ослепленному вражескому кораблю на расстояние пуска торпеды. Против корабля мошкитов, у которого не было Поля, этой лазерной пушки было более, чем достаточно.

Каргилл осмотрел оружие катера с большей, чем обычно, тщательностью. Он уже боялся мошкитов. Пока он был почти одинок в своем чувстве, но это не могло продолжаться долго.

Второй чужой корабль был больше первого, но оценки его массы были весьма ненадежны и зависели от ускорения (известного), потребления топлива (рассчитываемого по температуре привода), температуры работы (рассчитываемой по спектру излучения, которое находилось в мягкой области рентгеновских лучей), и эффективности (чисто предполагаемой). Когда все это свели вместе, масса оказалась гораздо более малой, чем ожидалось: примерно равной трехместному человеческому кораблю.

– Но они не люди, – заметил Реннер. – Четыре мошкита весят, как два человека, но им не требуется так много места. Мы не знаем, какое у них оборудование, вооружение и защита. Тонкие стены, похоже, не пугают их, и это позволяет им строить большие кабины…

– Ну, хорошо, – прервал его Род. – Если вы не знаете, так и скажите.

– Я не знаю.

– Спасибо, – терпеливо сказал Род. – А есть что-то такое, в чем вы уверены?

– Это довольно странно, сэр. Ускорение. Оно постоянно до трех значащих цифр с тех самых пор, как мы заметили корабль. И это непонятно, – сказал Реннер. – Обычно мы заставляем двигатель работать на пределе, вносим мелкие поправки в курс… а если оставить его без присмотра – вариации неизбежны. Поддерживая ускорение таким постоянным, они попусту теряют время.

Род потер переносицу.

– Это своего рода сигнал. Они точно указывают нам, куда направляются.

– Да, сэр. Прямо сюда. Они говорят, чтобы мы подождали их, – Реннер странно и свирепо усмехнулся. – Да, мы узнали кое-что еще, капитан. Профиль корабля уменьшился с тех пор, как мы заметили его. Вероятно, они сбросили топливные баки.

– Как вы обнаружили это? Разве для этого не нужно, чтобы цель прошла через солнце?

– Обычно да, сэр. Но здесь нам помогает Угольный Мешок. Свет, отраженный Угольным Мешком, дает нам хорошую возможность оценить площадь сечения корабля. Неужели вы не видите цветов в Угольном Мешке, капитан?

– Нет, – Блейн снова потер свой нос. – Военный корабль не стал бы сбрасывать топливные баки, верно? Но гарантии этого у нас нет. Все, что мы знаем наверняка, это то, что они летят к нам.

Стели и Бакмен заняли задние сидения в треугольной кабине катера. Когда катер рванулся вперед на одном g, Стели увидел Поле «Мак-Артура», закрывшееся за ними. На фоне черноты Угольного Мешка военный корабль казался невидимым. Незаметным было все, кроме неба.

Половину этого неба занимал Угольный Мешок, беззвездный, за исключением горячей розовой точки в нескольких градусах от его края. Это выглядело так, словно Вселенная кончается здесь. Как стена, подумал Хорст.

– Взгляните на это, – сказал Бакмен и Хорст подпрыгнул.

– На Новой Шотландии есть люди, называющие это Лицом Господа. Суеверные болваны!

– Верно, – сказал Хорст. Суеверие было глупостью.

– Отсюда это и вовсе не кажется похожим на человека, и все-таки в десять раз величественнее! Хотел бы я, чтобы муж моей сестры увидел это. Он прихожанин Церкви Его Имени.

Хорст кивнул в полутьме.

С любого из человеческих миров Угольный Мешок был черной дырой в небе, и можно было ожидать, что и здесь он тоже будет черным. Однако, сейчас глаза Хорста увидели красное свечение внутри Угольного Мешка. Сейчас материал туманности выглядел как многослойный газовый занавес или же струи крови, растекающейся в воде. Чем дольше он смотрел, тем глубже мог заглянуть в него. Вихревые завитки и узоры течения демонстрировали световые годы разреженных до вакуума газа и пыли.

– Представьте себе, как мы спорили с моим зятем! – сказал Бакмен. – Я пытался образумить глупца, но он и слушать не хотел.

– Не думаю, чтобы я когда-нибудь видел более прекрасное небо. Доктор Бакмен, весь этот свет идет от Глаза Мурчисона?

– Это кажется невозможным, верно? Мы пытались найти другие источники излучения, ультрафиолетовые звезды в глубине пыли. Если бы там были большие массы, мы бы нашли их индикаторами массы. Стели, это не так уж и невероятно. Глаз не слишком далеко от Угольного Мешка.

– Два световых года.

– И что с того? Свет движется быстрее всего, и путь для него свободен! – зубы Бакмена сверкали в мягком разноцветном свете, шедшем от контрольного пульта. – Мурчисон упустил великолепную возможность изучить Угольный Мешок, когда имел шанс. Конечно, он был не с той стороны Глаза и, вероятно, не рискнул уйти слишком далеко от точки перехода… и в этом наше счастье, Стели! Ни у кого не было такой возможности! Густая межзвездная масса и красный супергигант у ее края для иллюминации! Смотрите, смотрите вдоль моей руки, Стели, туда, где поток влечет к этому завитку. Похоже на водоворот, верно? Если бы наш капитан перестал сдерживать меня во всем и пустил бы к корабельному компьютеру, я бы доказал, то этот завиток является протозвездой в процессе конденсации! Или что это не так.

Временно у Бакмена была должность выше, чем у Стели, но он был гражданским. В любом случае он не должен был так говорить о капитане.

– Мы пользуемся компьютером для других целей, доктор Бакмен.

Бакмен выпустил руку Стели. Глаза его были пусты, как будто его душа потерялась в этом огромном покрывале освещенной красным светом темноты.

– Впрочем, может, нам это и не понадобится. Мошкиты должны были наблюдать Угольный Мешок всю свою историю: сотни лет, может, даже тысячи. Особенно, если у них развита такая псевдонаука, как астрология. Если мы сумеем поговорить с ними… – он замолчал.

– Интересно, почему вы так хотели сопровождать нас? – спросил Стели.

– Что? Вы думаете, что я отправился с вами, чтобы взглянуть на этот камень? Стели, меня не волнует, что там делала мошкита. Я хочу знать, почему троянские точки так захламлены.

– Вы думаете найти там ключ к решению?

– Возможно, он в составе астероида. Можно только надеяться на это.

– Может быть, я смогу помочь вам, – медленно сказал Стели. – Заурон – моя родина – имеет пояс астероидов и горную промышленность. Я научился кое-чему о горных породах от своих дядей. Думаю, когда-нибудь я сам стану горняком, – он вдруг замолчал, ожидая, что Бакмен поднимет неприятную тему.

Но Бакмен сказал:

– Интересно, что капитан надеется найти здесь?

– Он говорил мне это. Нам известно об этом астероиде только одно – им интересовалась мошкита. Узнав, почему, мы узнаем кое-что и о ней.

– Но не слишком много, – проворчал Бакмен.

Стели расслабился. Или Бакмен не знает, почему Заурон пользовался плохой репутацией, или… Тактичность? У Бакмена? Едва ли.

Щенок мошкитов родился спустя пять часов после того, как катер «Мак-Артура» ушел к астероиду. Рождение было весьма похоже на собачье, хотя мать не имела с собаками ничего общего, и родился всего один щенок размером с крысу.

Гостиная в тот день была весьма популярна у экипажа, офицеров и ученых, и даже капитан нашел причину заглянуть туда.

– Посмотрите, какая маленькая у него левая нижняя рука, – сказала Сэлли. – Мы были правы, Джонатан. Маленькие существа развились из больших мошкитов.

Кому-то пришло в голову привести большую мошкиту вниз, в гостиную. Похоже, ее вообще не заинтересовал новорожденный малыш, но она что-то сказала двум другим. Один из них достал из-под подушки часы Горация Бари и передал ей.