те здесь, — вновь опасливо покосившись на громадину, покемоны синхронно развернулись и поплыли вниз, и если один из них свернул в неприметную пещерку, то второй продолжил спуск, пока окончательно не пропал из виду.
Лорд с живым интересом наблюдал за стихийно поднятой суетой в обрыве. Десятки синих самочек* сновали из пещеры в пещеру, иногда выводя за собой крупные стайки совсем еще маленьких головастиков, пока половозрелые самцы, покидая личные убежища, один за другим опускались вниз, на дно расщелины, и все это в сопровождении дикого низкочастотного гула, издаваемого, казалось, всей стаей разом. Прирученному драгонайту нравилась эта картина. Она напоминала ему о суете его родного гнезда, которое, возможно, он посетит после все этого «мероприятия». Лорду казалось, что он мог созерцать этот хаос часами, но постоянная трата энергии на поддержание организма без воздуха… Это мало того, что не очень эффективно, особенно в преддверии возможной битвы, так еще и крайне неприятно, ведь эффект удушья никуда не пропадал, пусть и выражался не так сильно, как у многих других воздуходышащих.
Лорд не заметил, в какой момент внизу прекратилось хоть какое-то движение, как и полностью пропали звуки. Давящая тишина — вот что должно быть на дне океана, и именно она выдернула покемона из пелены ностальгии.
— Он идет, — впервые подал голос Финрал, заставив Лорда вздрогнуть.
Окружение затряслось. Со дна расщелины буквально ударило мощным потоком воды, отчего не только щуплый по сравнению с глубоководными обитателями Лорд, но и Финрал были им сметены. Не из-за мощи потока, но от неожиданности. Выровняв свое положение в пространстве, дракон узрел огромную оранжевую пятипалую конечность, каждый коготь на которой был большего чем сам Лорд размера. Вспоров плотную породу, и оставив на ней пять глубоких борозд, огромный монстр сумел найти точку опоры, достаточную для помощи в подъеме его туши. Каждое движение чудовища сопровождалось перемещением колоссального количества водных масс, но уже готовые к подобному покемоны игнорировали сей факт, незыблемой стеной стоя перед взрастающей пред ними огромной усатой мордой, на которой, словно пара солнц, сияли слепяще-золотые очи. Казалось, даже мрак океанского дна развеивался под взглядом исполина.
— КТО⁈
Звук, издаваемый чудовищем, был столь громок, что оба вторженца были попросту оглушены, и даже более: властный командный тон вселил в сердце Лорда забытое уже давно чувство… Словно он вновь оказался обычным детенышем, совсем еще несуразной крохой предстал перед рассвирепевшим главой стаи. Перед вожаком. Все инстинкты покемона кричали лишь об одном: подчинись или умри.
Уверенность в возможности разобраться с этой стаей в одиночку в один миг покинула драгонайта, оставляя для изрядно оробевшего Лорда только лишь путь дипломатии.
Финрал, о котором борющийся с собственными инстинктами покемон успел позабыть, столь мощное влияние оказывал на него древний сородич, точно также замер. Не в страхе или благоговенье, — эмоции, испытываемые в тот момент Лордом, может понять только лишь такой же, как и он, дракон, — но в полной боевой готовности. Он не опасался первобытной мощи чудовища хотя признавал, что одной серьезной атаки подобной махины хватит, чтобы превратить всё окружение в наваристую уху. По этой же причине не опасался он и серьезной битвы, ведь находились они в логове гиганта. Его же стая не даст ему действовать на полную, но вот защитить нежданных визитеров от простого взмаха лапой она уже не сможет. Потому Финрал был готов в любую секунду хватать Лорда, и мчаться обратно, со срочным докладом.
Кое-как совладав с гнетущим ощущением, Лорд отправил новый набор мыслеобразов.
— Вожак. Нападение. Люди.
Видимо, не желая навредить своей стае, гигант также перешел исключительно на телепатию, но каждый его посыл бил по голове Лорда не слабее изданного им ранее рева.
— Сон. Стая. Недовольство. Нападение. Сон.
— Нападение. Люди. Разговор.
— Люди. Смерть.
— Стая. Смерть…
Едва Лорд ответил, что их взаимная война начнется с уничтожения его, исполина, стаи, как от гиганта полыхнула настоящая, физическая волна непреодолимой ярости, пронявшая даже майлотика, что по своей физиологии попросту не мог участвовать в общении на подобном уровне. Оба покемона были поражены, но если Лорд попросту замер, ощутив эффект всеми фибрами своей души, то вот Финрал совершил стремительный выпад, обхватив тело коллеги своим хвостом, и что есть мочи рванул назад, к поверхности.
— ВЕДИТЕ!
Дракон перешел на физическую речь, в очередной раз оглушив Лорда. С гулким грохотом и шумом, порождаемым движением водных масс и значительными обвалами породы, древний монстр пытался окончательно покинуть свое убежище, да так, чтобы не разрушить гнездовья всей стаи.
Спешащий донести информацию до своей хозяйки майлотик даже не замедлился, услышав команду монстра, хотя и отпустил начавшего брыкаться Лорда, дабы путь они продолжили уже по-отдельности, и каково же было удивление угря, когда спустя пару минут движения на износ, он обернулся, и увидел не только не отставшего Лорда, что как раз ожидаемо, судя по проведенной ими ранее гонке, но и преследующую их огромную тушу исполина, взгляд которого был сосредоточен исключительно на их парочке. Но поверхность была уже близка, и Финрал искренне надеялся, что при поддержке всех сильнейших покемонов Сабрины они смогут одолеть это чудовище, стоящее на порядок выше всех противников, с кем он сталкивались ранее.
* * *
— Что-то они долго, — несколько нервно произнес Ланс.
Их команда, команда альфа, зависла высоко в небе, прямо над предполагаемым логовом драконайтов, удерживаемая нехилыми способностями Роберта. В коем-то веке опрятный, гладковыбритый мужчина был полностью сосредоточен на своей работе, и не только удерживал парламентёров от падения, но и мониторил округу, на наличие других сильных психических покемонов, правда, к своему вящему удивлению, не находил их. Казалось бы, под ними логово драконайтов, вожак которых, по уверениям свыше, является достаточно сильным псиоником. Но нет. Он ощущал лишь слабые помехи, источаемые огромным количеством полу-разумных, собранных в одном месте, но не более того.
«Не могли же они ошибиться? — мелькало в его голове, — Или он не только чудовищно силен, но и столь же искусен?»
Действительно, если сильный и, что куда важнее, умелый псионик захочет скрыться, то очень вряд ли его смогут обнаружить, особенно те, кто как Роберт, не обладает высочайшей чувствительностью. Конечно, он достаточно долго и упорно работал со своим собственным разум, а потому его чувствительность к проявлениям чужого дара достаточно высока, но она и в подметки не годится урожденным сенсорам. Те способны, буквально, ощущать эмоции существ, лишь коснувшись волн, выделяемых практически любым разумом.
Увы, размышления псионика были перебиты