Читать интересную книгу Ночные гости - Лариса Соболева

– Она? То есть женщина? Как ее зовут, я хочу с ней встретиться.

– Лиля. Возможно, завтра она…

Паша осекся, так как в коридоре раздалось заполошное кудахтанье:

– Опять без очереди?! Сколько можно? Я тут жду сутками…

– Мне только спросить, – получила женщина грубый ответ.

Дверь распахнулась, в кабинет ворвалась дама лет под сорок, неплохо законсервированная, правда, не блиставшая красотой, одетая дорого, тем не менее безвкусно, с лицом хозяйки рынка, обвешанная золотом, как цыганка.

– Паша?! – замерла дама, явно не ожидавшая его увидеть в этом кабинете.

– Даша… – растерялся тот, невольно поднявшись с места. – Как ты здесь очутилась?

А Береговому все интересно, он переводил глаза то на Дашу, то на Пашу, гадая, что за сцена сейчас произойдет.

– Тебя ищу, – хлопнула себя по бедрам она, это был жест досады. – Блин, куда ты пропал?! Гертруда мне все уши прожужжала: иди в фирму, они спасут тебя от него. Я пришла, чтобы, наоборот, вернули тебя. Пускай ты похож на моего козла, я не против…

– Даша, – перебил ее Паша. – Подожди в приемной.

– Я и так прождала! Нет уж, давай разберемся, чтобы все по-честному…

– Подожди! – гаркнул он, после обратился к Береговому: – Извините, зайдите через пару дней, наш администратор будет на месте.

Береговой вышел в коридор, замер, усмехаясь. Значит, Гертруда. Имя встречается не на каждом шагу, наверняка это Гертруда Викторовна, выходит, круг действительно один. Но кто тут жертва, а кто акула? Это важно, так как не исключено, что, казалось бы, у разных участников интриги одна общая цель. Увидев женщину на стуле, он подошел к ней, слегка наклонившись, осведомился:

– Скажите, кто порекомендовал вам эту фирму?

– Соседка.

– Как ее имя и фамилия?

Она назвала совершенно незнакомую фамилию, следом оба невольно обратили взоры на закрытую дверь, за которой Даша с придыханием глухо произносила:

– Паша… Паша… Ты меня убиваешь…

– Чё это там делают? – вскинула женщина наивные глаза на Берегового. Тот с сочувствием к Паше сказал:

– Сеанс черной магии.

Панасоник замедлил шаг, на его пути стояли…

– Раз, два, три, четыре, – посчитал он. Возможно, таким образом приводил нервную систему в норму, а она у него серьезно трепыхалась.

Он остановился от них на приличном расстоянии, достал сотовый телефон и теперь скрупулезно нажимал на кнопки, готовя к работе диктофон. В следующий миг его обступили четыре коршуна со зверскими физиономиями и огромного роста, правда, зять по сравнению с братьями мелкота, а Панасоник мельче зятя.

– Чего изволите? – спросил он, жалея, что не прихватил для самообороны ломик килограмм этак в десять.

– Это ты изволь объяснить, по какому праву срезал нам зарплаты? – процедил Клим, еле сдерживаясь, чтобы не врезать сморчку по отвратительной харе. – Ты кто такой, а?

Бухгалтерша сделала свое дело, настучала.

– Начальствующее лицо, – робко ответил Панасоник.

– Ты ханыга, а не лицо, засранец! – нервно прорычал Геннадий. – Твое место под забором!

– Или под землей, – цинично добавил Мирон.

– Но, но, но! – храбрился Панасоник, выходило не очень убедительно, одновременно он косился по сторонам в поисках подмоги. – Не очень-то… угрозы мне… Производственная необходимость, ага!

– Что, что? – наклонился к нему Владимир, подставив ухо, но Панасоник не решился повторить, сегодня ему придется принять меры еще круче, от которых его заранее трясло. – Ты, гнида, про какую необходимость говоришь? Необходимость одна: выкинуть тебя отсюда как можно скорей…

– Права такого у вас нет, – чуточку осмелел Панасоник, смекнув: раз не прибили сразу, то теперь обойдется. – Я поставлен Валерьяном Юрьевичем заместо него, а вам надлежит ждать возвращения папаши, все ваши возмущения ему выложите, а покуда…

– Ты, говнюк, прекрасно знаешь, что отца нет в живых, – процедил Клим, стиснув зубы от ненависти.

– А кто его неживым видал? – резонно спросил Панасоник. – Где труп? Ага… нет у вас доказательств, значит, Валерьян Юрьевич живой. Будьте трижды любезны, дайте пройти.

Разумеется, они с места не сдвинулись, Панасоник набрался храбрости и гордо прошел мимо четверки. А ведь ничего не сделали! И не сделают, потому что боятся. Он развернулся к ним лицом, но уже на приличном расстоянии:

– Угрозы ваши у меня записаны. Так что, уважаемые, сами понимаете: со мной ничего не должно случиться, ага. – Поспешил к входу, но у двери опять задержался, открыл ее, чтобы те, кто в конторе, слышали, и громко оповестил сыновей Валерьяна Юрьевича: – Забыл сказать. Вы уволены. Все – раз, два, три, четыре. О чем сейчас будет издана соответствующая бумага, ага.

– Да как ты смеешь?.. – взвился Геннадий, но Панасоник скрылся внутри здания. – Нет, вы слышали? Срочно надо ехать к адвокатам.

– Виделся я с адвокатом, – вяло промямлил Владимир. – Отец был единоличным хозяином, устав позволяет ему брать на работу по мере необходимости любых работников, соответствующих характеру предприятия. Да не в том дело. Только по прошествии полугода со дня смерти родителя мы можем вступить в законные права. Но у нас нет свидетельства о смерти, когда оно появится, какой день считать смертью и кто это свидетельство выдаст – вопрос, конечно, забавный, потому что на него никто не ответит. Мой адвокат ищет лазейки, пока найдет, это чмо сделает нас нищими.

– Но придурок действительно нас уволит! – бесился Гена. – Давайте поднимем всех, есть же куча знакомых…

– В нашем положении, – сказал Владимир, – любой юрист даст один совет: с приказом, каким бы глупым и безумным он ни был, прямиком идти в суд и подавать иск на восстановление. А это время. Месяца три пройдет, когда начнется слушание дела, потом год судов… О-ой… Ну и дурдом!

– Должен же быть какой-то выход! – не унимался Геннадий. – Черт, теперь работу придется искать за три копейки.

– Где отец откопал этого самодура? – расхаживая взад-вперед, пожимал плечами Клим. – Наворотил наш папочка.

– Поехали, – скомандовал Владимир.

– Куда? – спросил Мирон.

– К адвокатам. Придется прописаться у них, что нам влетит в кругленькую сумму, да делать-то нечего. Отвоюем.

А Панасоник тайком подсматривал за ними в окно. Увидев, как мальчики расселись по машинам и выехали с территории хозяйства, он побежал к Ирине, заявил с порога:

– Напишите бумагу на увольнение.

– Кого увольняете?

– Сыновей Валерьяна Юрьевича и его зятя.

– А… – открыла она рот. – А… а какие основания?

– Саботаж. Прогул. Они только что кинули рабочее место и уехали… Ну, там еще чего-нибудь добавь от себя.

– Но так нельзя, – несмело взбунтовалась Ирина. – Без веских оснований… В конце концов, они хозяева… будут…

– Я сказал – приказ! – распетушился Панасоник. – Я тут главный! Исполняйте, будьте трижды любезны. Ага.

– Ты Катя? – еще раз спросила Галина.

– Да, да. Что вы хотите? Я вас не знаю.

– Хочу, чтобы ты передала Валерьяну Юрьевичу долг. – Галина протянула ей конверт. – Я занимала у него два месяца назад, сейчас возвращаю.

– А папы нет, – не брала конверт Катерина. Вдруг у нее задрожал голос и подбородок. – Он исчез. Пропал. Все считают, папу убили.

– Ах, боже мой! – взялась за грудь Галина. – Но тогда эти деньги твои.

– Почему мои?

– Валерьян Юрьевич просил, если я не найду его, отдать тебе, назвал адрес института, курса и группы. Его я не нашла, бери деньги, они твои.

Катя взяла конверт, но недоумению ее не было предела:

– Так неожиданно… Думаете, я могу ими воспользоваться? А если папа жив и вернется, что я скажу ему?

– Ну, если они тебе не нужны, не трать.

– Нужны, очень нужны. Я ушла к подруге на квартиру, денег мне не дали… но я устроилась официанткой в ресторан.

– Тогда спокойно трать, отец все равно давал бы тебе деньги, правильно?

– Правильно. Он никогда мне не отказывал… Сколько здесь?

– Двадцать тысяч.

– В моем положении это целое состояние, – улыбнулась девушка сквозь слезы. – Спасибо вам. Огромное спасибо.

– Не переживай, девочка, все будет хорошо. До свидания.

Катя настолько была потрясена, что не трогалась с места, все смотрела вслед своей нечаянной спасительнице.

Береговому показали на девушку, стоявшую в конце коридора. Он приехал в институт поговорить с младшей дочерью Валерьяна Юрьевича. Опасаясь, что Катя уйдет, он поторопился к ней, огибая группы студентов. Навстречу шла пышнотелая женщина лет сорока, и Береговой не обратил бы на нее внимания, если бы она сама не обратила его внимания на себя. Женщина странно на него смотрела, будто в чем-то провинилась или что-то затаила, а он ее видел первый раз в жизни. Кстати, она же разговаривала с Катей… Прошла. Береговой на мгновение обернулся – женщины нет, значит, ему показалось, будто она его откуда-то знает, он окликнул девушку: