Но, узнав тебя поближе, я понял, насколько ошибочно было моё первое впечатление о тебе.
– Надеюсь, мнение изменилось в лучшую сторону? – Я вопросительно и даже немного угрожающе приподняла бровь.
Он отвернулся к окну и хихикнул в кулак.
– Эй! – теперь уже мой кулак двинул ему в плечо.
Он резко развернулся ко мне и, приняв серьёзный вид, проговорил:
– Я открою тебе секрет – у тебя просто ужасный характер.
Я сложила руки на груди и сердито уставилась на дорогу.
– Да-да, и нечего хмурить бровки.
На зло ему я ещё сильнее нахмурилась.
– Ты невыносима, – расхохотался он, а затем дёрнул меня за плечо, разворачивая к себе. – И ты мне нравишься именно такой.
***
Перед глазами стояла та же картина, что и прошедшей ночью: невозмутимый океан сливался вдали с чернотой бездонного неба, которое было хаотично усеяно миллионами колких огоньков. Эта картина не изменится ни сегодня, ни завтра, ни через год и даже ни через десять лет. Она на века застыла в одной поре, воспроизводя одни и те же действия каждые двадцать четыре часа. Но, как безвременно её существование, также и неограниченно моё любование ею. Вот только единственная ли это причина моего второго за сегодняшние нескончаемые сутки пребывания здесь?
Я услышала тихие шаги позади себя. Леон вышел на балкон, в молчании наблюдая за мной.
Нет, любование природой это даже не основная причина, по которой я здесь нахожусь. Человек, стоящий позади, порождает во мне ещё большие чувства, чем красота перед глазами. Всё вокруг понемногу становится для меня привычным и разжигает во мне уже не такой огонь эмоций, как в первый раз. Но вновь и вновь мой пульс учащается, по коже волнительно бегут мурашки, а мир вокруг исчезает, когда я вижу его зелёные глаза, когда слышу его низкий притягательный голос, когда чувствую пьянящий запах его духов. Тогда чего я жду?
Медленно развернувшись лицом к блэкеру, я сделала несколько маленьких шагов навстречу. Он тоже… Вследствие этого мы оказались почти вплотную друг к другу. Подул пронизывающий холодом ветер, опуская несколько беспорядочных прядей волос на моё лицо. Леон аккуратно убрал их, а затем, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по виску. Я закрыла глаза и подалась вперёд, слегка приподнимаясь на носочки. И вновь эти блаженные ощущения накрыли меня с головой, а звёзды на небе замерцали в такт быстро бьющемуся сердцу.
Рука Леона нежно скользнула с моего лица на шею, где сонная артерия судорожно обливалась кровью. Затем его пальцы щекотливо прошлись по плечу и опустились на талию, где с обратной стороны меня уже обхватывала и вторая его рука. Мои же пальцы бесстыдно притянули его ближе за чёрную майку, а губы, осмелев в приступе страсти, крепче впились в него поцелуем.
И как я жила без этого столько лет, утешая подобные желания своей фантазией? Ни одна, даже самая бурная фантазия не способна воспроизвести все эти чувства в полной мере. Только реальность затягивает в маниакальное влечение и уже становится мало просто поцелуя – хочется больше, ближе, сильнее…
Я слегка отстранилась. Сначала Леон по инерции потянулся вперёд, но, поняв, что я сделала это намеренно, придержал свой порыв, непонимающе глядя мне в глаза.
Я взяла его руки, которые удобно разместились на моей талии, и, отступая назад, повела в комнату. У самой двери я отпустила его и первая зашла внутрь. В спальне оказалось темно, и лишь спинка кровати заливала всё вокруг тусклым багровым светом. Портьера была полностью отодвинута в правую сторону, открывая вид на безграничное свободное пространство за стеклом. Я остановилась в центре комнаты, слушая медленно приближающиеся шаги Леона. И с каждым его новым подступом, всё больше сбивался ритм моего дыхания.
Он остановился совсем рядом, но медлил.
– Ты уверена? – спросил блэкер.
Я, немного подумав, кивнула, но почти сразу же помотала головой из стороны в сторону, забрав назад своё согласие.
– В чём я должна быть уверена? В своём желании или в правильности этого желания? – Вопрос был риторическим, поэтому я продолжила: – Я не знаю, как правильно. Впервые в жизни не знаю, как правильно. Но я не желаю сейчас задумываться над этим вопросом и искать на него ответ. Я не хочу тратить на это время. Ни на что лишнее я больше не хочу тратить время! Его и так слишком много потеряно. Я не знаю, что случится завтра, и уж тем более не могу быть уверена в послезавтрашнем дне. Но я знаю, что́ может случиться сегодня, сейчас, и я не хочу откладывать это до неизвестных времён. – На этих словах я повернулась лицом к блэкеру – он внимательно смотрел на меня.
Когда я закончила говорить, Леон одним маленьким шагом преодолел то короткое расстояние, что разделяло нас и накрыл мои губы ещё одним поцелуем. Как всегда нежным, но в то же время страстным. Его рука уверенно скользнула под серую кофту и, коснувшись оголённой кожи, пустила в моё тело лёгкий разряд тока. Он прижал меня к себе так близко, что даже через одежду я чувствовала каждый мужественный изгиб его тела. Но одежда не препятствовала нам долго. Он потянул мою кофту вверх и, оторвавшись от губ всего на секунду, стянул её с меня. Серый предмет облачения полетел в сторону вместе со своим грэйеровским статусом, который в данный момент не имел абсолютно никакого значения. Теперь уже я запустила свою руку под его майку и сразу же почувствовала, как напрягся его пресс от прикосновения моих холодных пальцев. Он хрипло выдохнул, а затем начал спускаться губами ниже, к шее, к пульсирующей в блаженстве артерии. Дрожь в моём теле постепенно стала сменяться жаром, словно внутри меня разгорался огонь, подпитываемый пламенными чувствами. Моя свободная рука обвила его шею тугим кольцом, а его грубые, но в то же время ласковые ладони плавно скользили по моей спине. Леон отклонял меня всё сильнее назад, спускаясь от шеи к груди, которую прикрывал лишь тонкий предмет нижнего белья. Моя рука, что властвовала над его прессом под чёрной майкой, выскользнула наружу и тоже обхватила его за шею, крепче прижимая к нему моё тело. Я почти повисла на Леоне, а он, сцепив руки на талии, легко подхватил меня и сделал те несколько шагов, что отделяли нас от кровати.
Блэкер опустил меня на постель, и тут же его чёрная майка полетела в сторону, обнажив мужественный и гладкий торс, лоснящийся в лунном свете. Вопреки ожиданиям, Леон проигнорировал негласный зов моих жаждущих поцелуя губ и припал к трепетно вздымающейся груди, спускаясь ниже, к животу, где порхали чьи-то беспокойные крылышки. Его рука опустилась мне на бедро и, даже не дав вдоволь насладиться прикосновением в непривычном месте, скользнула куда-то вниз, утягивая за собой следующий предмет одежды. Два – один, нечестно. Как только лосины полетели на пол, мои пальцы потянулись к застёжке на его ремне. К сожалению, система её открывания оказалась сейчас для моего расплавившегося ума слишком сложной, поэтому пришлось прибегнуть к помощи самого владельца. Он с лёгкостью расстегнул ремень, и волна небывалого возбуждения пробежалась по моему телу, оставив в напряжении самую эрогенную зону. Такой тяги и влечения мне никогда прежде испытывать не приходилось, и ни в одних своих мыслях я не могла представить нечто подобное. Каждая клеточка раскалённого и дрожащего тела хотела раствориться в нём, сливаясь воедино. Каждый беспокойный нерв пускал в мозг импульс за импульсом, приумножая мою чувствительность и затуманивая разум, окуная в забвение.
Я совершенно не помню, как с меня слетели последние две вещи, скрывающие самое сокровенное. Леон делал всё умело и уверенно, что бесспорно гасило моё неистовое волнение, позволяя раствориться в собственных ощущениях.
Что было дальше? Не помню, не знаю. Это было не здесь и не сейчас, это было или не было – я ничего не знаю… Меня