Читать интересную книгу Не грози Дубровскому! Том IV - Антон Панарин

Сергей Юрьевич протянул руку, а когда я её пожал, он рывком притянул меня к себе и шепнул на ухо. — А если обидишь Юлю, я тебе сердце вырежу.

Отстранившись, Мышкин натянул на лицо благодушную улыбку и повернувшись к дочери сказал:

— Юленька, прощайся с Виктором и поехали. Мы уже опаздываем на приём. — Сергей Юрьевич, посмотрел на часы и переведя взгляд на меня добавил. — Всего доброго Виктор Игоревич.

— Берегите сердце Сергей Юрьевич. И если потребуется лекарство, звоните, я с радостью поставлю вас на ноги. — Сказав это я широко улыбнулся, а Мышкин, нахмурившись быстрым шагом двинул к автомобилю.

— Вить, не обижайся на папу. Он с ума сходит каждый раз, когда видит меня рядом с каким-нибудь молодым человеком. — Смущённо пробубнила Юлия.

— То есть я у тебя не один. Занятно. — Поддел я Мышкину и прижал к груди до того, как она успела возмутиться.

— Дурак. — Буркнула Юля и крепко обняла меня. — Я буду скучать. — Нерешительно сказала Юлия, а после отстранилась и не поднимая глаз добавила. — Я тебя люблю.

Девушка покраснела как рак и убежала, оставив меня наедине с этой информацией. Я знал про её чувства. Она мне нравилась. Но не могу назвать это любовью. Влечение, симпатия, страсть, да. Любовь? Сомневаюсь.

А интересный у неё папаша. Пока он пожимал мне руку, и шептал на ухо что вырежет сердце, я успел с помощью маны, просканировать его тело. Старый мышонок наврал дочери. У него сердце как у восемнадцатилетнего.

Да и мне он наврал о том, что уже стар для дуэлей. Там такие энергетические каналы, что многие профессора магии позавидуют. Не удивительно что он спешно скрылся в машине. Видимо понял, что его ложь раскрыта.

Но об этом Юлии я, конечно, не расскажу. Её отец прав, здесь слишком опасно, да и зачем рушить семейные отношения?

На месте Игдры я бы охотился за магами, и в первую очередь нацелился на магические академии. У магов недоучек жизненных сил в сотню раз больше, чем у любого крестьянина. Полагаю Игдра не напал на студентов лишь потому, что ещё слишком слаб.

Я смотрел в след уезжающему кортежу Юлии, когда зазвонил мобилет. Это был Лев и голос у него был… Какой-то растерянный. Что там у него снова стряслось?

— Дубровский, ты где?

— На ярмарке «мир девок и смеха» в Сокольниках. — Сказал я первое, что пришло на ум. — А что?

— Есть серьёзный разговор.

— Вот как. Что-то все так и норовят добавить серьёзности в мою жизнь. Нет бы позвал на бал с дорогим портвейном и блудницами. А то сплошные дела, не терпящие отлагательств. — Наигранно возмутился я и серьёзно добавил. — Ладно, зануда. Через полчаса буду у тебя.

— Да мы можем и по мобиле…

Что там мы можем я не дослушал. Серьёзные разговоры должны проходить при личной встрече и желательно без лишних ушей, подумал я, увидев слева мужчину с армейской выправкой. Орлов приставил ко мне охрану? Или кто-то просто следит? Плевать. У меня нет на это времени. Я открыл портал в центре Иркутска и переместился в академию.

Спустя десять минут я стоял у входа в номер Львова, а на меня пялились два амбала с невероятно тупыми мордами.

— У вас есть приглашение? — Пробасил идиот с квадратной челюстью.

— Я пришел в гости к другу, а не на званый ужин. Посторонитесь ребятки. — Попросил я и попытался протиснуться между дуболомами.

— Если нет приглашения, то вали отсюда. — Хрипло прокаркал второй с носом, свёрнутым на бок.

— А ни то, что? — Хищно усмехнулся я, готовясь в любую секунду упаковать этих идиотов в кокон из лоз.

— А ни то я тебе шею…

Что там будет с моей шеей, он не договорил. Лоза опутала его горло и рывком притянула к стене. Боец тут же потянулся к кинжалу, висящему на поясе, но руки ему я тоже связал.

Второй амбал и вовсе не понял, что произошло. Вот он стоял в полный рост, а через мгновение лоза опутала его плечи и смяла, заставив сесть на корточки. Он попытался что-то наколдовать, но удар коленом промеж глаз отправил детину в мир снов.

А первый дуболом оказался умнее своего товарища и не рыпался. Да и куда ему рыпаться? Ведь лоза прижимает к горлу его же кинжал. На шум вышел Лев и увидев обезвреженных охранников выругался.

— Твою мать. Не привыкну что отец приставил ко мне своих гвардейцев…

— Знаешь Лёва, либо отец не любит тебя и прислал слабаков, либо у него в гвардии попросту нет сильных бойцов. — Усмехнулся я, глядя на то, как амбал сидящий на корточках сверлит меня ненавидящим взглядом.

Я вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Ты не сильно их покалечил? — Спросил Лев, но было видно, что волнует его совсем не это.

— Жить будут. Так о чём ты хотел поговорить?

— Виктор, ты не обижайся, но я рассказал отцу о том, что это ты устранил войско Аракчеева. — Скороговоркой выпалил Лев и прищурился в ожидании моей ярости и он знал, чего ждать…

— Лев, твою мать! Кто тебя за язык тянул? Ты понимаешь, что у меня проблем в жизни и так выше крыши. Мне и даром не нужно чтобы твои родственники разболтали кому-нибудь что первокурсник отправил на тот свет сорок тысяч солдат всего за одну ночь. Во-первых, это сразу привлечёт ко мне лишнее внимание, а во-вторых, у Аракчеева и компании точно есть родственники, которые захотят отомстить. Помог другу называется. Спасибо дружище. — Я со злости хлопнул Льва по плечу так, что тот отступил на пару шагов назад.

— Дубровский, это мой отец. У нас нет секретов друг от друга. К тому же он умеет хранить секреты.

— Ха-ха. Так и напишешь на моей могиле «Род Львовых умеет хранить секреты, а заодно хоронить друзей». — Рассмеялся я. — Ладно, если это всё о чём ты хотел поговорить, то я пошел. Нужно стать сильнее до момента пока за моей головой придёт очередной родственник.

Если честно, то меня не сильно заботило то, что Лев поделился с отцом. А вот то, что он растрепал секрет, не спросив моего согласия, это совсем другое дело. Как я могу безоговорочно ему доверять если всё что я скажу может утечь в уши неведомого папаши, с которым я даже не знаком?

— Нет, это ещё не всё.

— Вот как. — Улыбнулся я. — Ну давай. Удиви меня.

— Отец приглашает тебя на ужин в твою честь.

Услышав это, меня скрутило от хохота.

— Лёва, весёлая у вас семейка. Закатите в мою честь бал и позовите туда половину империи, чтобы каждый узнал о моём подвиге. — Я вытер навернувшуюся слезу и добавил. — С семьёй посидишь без моего участия. У меня есть дела поважнее.

— О твоей помощи знаю только я и отец. Я готов поклясться жизнью что он никому не разболтает. — Серьёзно сказал Лев. — Отец хочет познакомиться с тобой, а заодно отблагодарить за оказанную помощь.

Отец Льва, конечно, не граф Орлов, но тоже далеко не последний человек в империи. Знакомство с ним не будет лишним. Да и теперь он знает тайну, которая способна создать мне кучу проблем. Не хочется с ним ссориться, а вместе с этим и обижать Льва.

Ну и чего кривить душой? Один из влиятельных родов предлагает награду? Если я смогу порыться в их родовом хранилище и взять пару артефактов, я буду просто счастлив. Вдруг там найдётся что-то что поможет найти Игдру?

Лев увидел, что я, задумался и протянул мне руку.

— Вить, прости за то, что рассказал отцу твою тайну. Я не должен был этого делать без твоего разрешения. — Он виновато склонил голову, от чего на моём лице появилась улыбка.

Огромный детина стоит и пялится в пол как провинившийся ребёнок. И правильно, пусть осознаёт и больше так не делает. Но стоит похвалить за то, что сам понял из-за чего я разозлился.

— Извинения приняты. — Я пожал протянутую руку и набросив пакет усилений сжал её до хруста. — Но запомни Лев Львович, если твой отец предложит порыться в родовом хранилище артефактов, я без зазрения совести заберу лучшие экземпляры.

— Виктор Игоревич, ты спас мою семью. Можешь хоть все безделушки забирать. — Усмехнулся Лев.

— Тогда по рукам. Когда ужин?

— Через три часа.

— Ха-ха-ха! Львовы, вы неподражаемы. — Искренне расхохотался я. — Твой отец похоже был уверен, что я приму приглашение. Скажи честно, слуги уже накрывают столы?

— Накрывают с самого утра. Только лучшие блюда и вина для дорогого гостя. Ты же сам во время разговора по мобилету сказал, что тебя зовут только на серьёзные разговоры. Вот твой шанс приятно провести время и расслабиться.

— Можешь не рекламировать ваше гостеприимство, я уже согласился. Тогда