Читать интересную книгу Бронепоезд. Огненный рейд - Руслан Мельников

— Если Коган захочет с вами поговорить, привет ему от меня передавать не обязательно, — с легкой усмешкой добавил док.

И закрыл за собой дверь.

Глава 26

Док не ошибся: полковник поговорить хотел. Едва Егор с охапкой пластиковых мешков в руках покинул исследовательский вагон, как его вновь пригласили в купе комброна.

Беседа, как и в прошлый раз, была недолгой и малоприятной. Несколько вопросов. Несколько ответов.

Главный вопрос:

— Тебе удалось попасть в лабораторию?

Главный ответ:

— Никак нет, товарищ полковник. Для меня доступ туда пока закрыт.

Сухое напутствие:

— Ладно, Гусов, работай дальше и смотри в оба.

Ничего интересного Когану Егор сообщить не смог.

Чему, откровенно говоря, был скорее рад, нежели наоборот.

После разговора с комброном даже возня в груде мертвых интродуктов не казалась уже настолько отвратительной. А между тем из месива перебитых тварей ему предстояло отобрать образцы с минимальными повреждениями.

Двух «змей» с простреленными головами Егор нашел без особого труда. С «клещами» оказалось сложнее. Почти все лесные головоноги были либо разорваны в клочья, либо полопались и растекались, как медузы на солнце.

Егор все же отыскал условно целые экземпляры. Преодолевая отвращение, он затолкал в пластиковые мешки склизкую бесформенную массу с упругими плоскими ножками и вываленными наружу темно-фиолетовыми потрохами. Затем затащил добычу в исследовательский вагон.

А у ремонтников тем временем работа кипела вовсю. Первая бригада занималась бронелетучкой, вторая восстанавливала железнодорожное полотно впереди, третья суетилась возле взорванных путей и поврежденного вагона-базы в середине состава. Только разбитые рельсы позади поезда никого, похоже, сейчас не интересовали. Назад потому что никто пока возвращаться не собирался.

Десантники, заняв круговую оборону, прикрывали подступы к насыпи, из вагонных бойниц торчали автоматные стволы, и ремонтники безбоязненно копошились вокруг поврежденных участков как муравьи. В работе активно использовались гидроинструменты, разборные краны, лебедки, домкраты и мобильные стрелки с перекидными рельсами, благодаря которым можно было перетягивать вагоны на соседние пути. Состав расцеплялся и сцеплялся снова. Один из бэтээров, приданный ремонтным бригадам в качестве вспомогательного средства, выполнял роль трактора, тягача и транспортера.

Взорванная страховочная платформа бронелетучки восстановлению уже не подлежала: ее пришлось спихнуть с насыпи, а груз — распределить по другим платформам. Броневагон-базу удалось сохранить, заменив две колесные пары. На разрушенные пути ремонтники уложили временные перемычки, и вскоре железнодорожное полотно было восстановлено. Состав мог двигаться дальше.

Все было сделано не просто быстро, а очень быстро. Честно говоря, Егор и не представлял, что ликвидировать результаты подрывов можно в столь короткие сроки.

На этот раз Коган не стал пускать вперед бронелетучку. Полковник решил пока не разделять состав. Главная задача состояла в том, чтобы поскорее вывести с опасного участка весь поезд.

— Малый вперед! — прозвучал по внутренней связи приказ Когана.

Вагоны дернулись из куч мертвых тварей. Кучи посыпались. Под колесами отчетливо захлюпало и захрустело. Бронепоезд осторожно выезжал из ловушки, перемалывая в фарш мертвых монстров, попадавших на рельсы. И «клещей», и «змей» вперемешку.

Егор покосился на пластиковые мешки, которые он сложил у входа в лабораторию. В мешках тоже были упакованы дохлые интродукты. Каждой твари по паре. Как и заказывал док.

— Интересно, как на самом деле называются эти «клещи» и «змеи»? — пробормотал Егор, не особенно рассчитывая на ответ.

Однако Марина, вопреки ожиданиям, от разговора не отказалась.

— Клещи и змеи. Так и называются.

Ассистентка научного консультанта отвлеклась от созерцания мониторов и, вильнув соблазнительным задком, повернулась к Егору на крутящемся кресле.

Егор недоверчиво уставился на девушку. Издевается она, что ли?

— А чего ты ждал? — хмыкнула Марина. — Какого-нибудь научного названия? Псевдозмеюкус рукастый и ложноклещукус древесный? Не-е-е, чтобы давать мудреные названия тварям, их нужно долго и нудно изучать. Годами, понимаешь? А у нас нет даже времени надлежащим образом классифицировать всю эту пришлую фауну. Леонид Степанович проводит только поверхностные исследования интродуктов. Так что тут все просто. Видишь существо, похожее на змею, — называешь змеей. Видишь скачущего по деревьям кровопийцу, вызывающего аналогии с клещом, — так его и называй — не ошибешься.

— А если видишь в лесу человека с ружьем, называй партизаном, — задумчиво дополнил Егор. И поинтересовался как бы между прочим: — Слушай, эти «лесные братья» специально нас поджидали, что ли?

— Ну, вряд ли именно нас. — О чудо! Неприступная и неразговорчивая Мариночка соизволила поддержать разговор. — Скорее всего, опять какие-нибудь беженцы, которых не пустили за Кольцо, промышляют наудачу.

— Опять?

— Ну да. Обычное дело. Мстители типа, мать их… Диверсанты железнодорожные. Выставят разведку с рациями, сколотят боевые группы и ждут экспедиций. Много таких развелось в последнее время. Безбашенные, отмороженные на всю голову. Понимают, что ничего им уже не светит и что твари не сегодня-завтра всех сожрут, вот и готовы чуть ли не сами с гранатами под бронепоезда бросаться.

— Думаешь, беженцы на такое способны? — недоверчиво спросил Егор.

— А ты считаешь, все они безобидные и травоядные? Ни фига! Среди провинциалов есть и хорошие бойцы, и просто озлобленные ублюдки, которые затарились оружием и взрывчаткой по самое не хочу. И те и другие просто так подыхать не собираются. Надеются хоть кого-нибудь из москвичей с собой на тот свет утащить.

Егор вздохнул:

— М-да… Хреновое начало у нашей экспедиции, ты не находишь, Марина? Только-только отъехали, и все шишки сразу посыпались на одну черепушку. И партизаны, и «клещи», и «змеи». Да еще и симбионты эти, которые в Форпост прорвались…

— Да обычное дело, не бери в голову, — отмахнулась Марина. — Это с непривычки так кажется, что все хреново. Потом привыкнешь.

«Обычное дело»? Егор невесело усмехнулся.

— Значит, нас и дальше так встречать будут?

— И так будут, и иначе. По-всякому. Но особой дружелюбности от провинциалов, конечно, не жди.

Девушка помолчала немного и затем добавила:

— Одно могу сказать точно. Дальше дикарей-партизан будет меньше, а интродуктов больше. А что лучше и что хуже — ты уж решай сам.

На этом Марина сочла беседу законченной и опять повернулась к своим мониторам.

В боевой отсек вышел док, что тоже не располагало к продолжению разговора. Егор краем глаза и не без злорадства наблюдал, как научный консультант собственноручно перетаскивает тяжелые пластиковые кули. Ну, раз ему, Егору, вход в лабораторию заказан, то горбатьтесь сами, Леонид Степанович…

Впрочем, док управился довольно быстро. Дверь лаборатории закрылась, а потом…

— Мариночка, — неожиданно ожил молчавший до сих пор внутривагонный селектор: док подавал голос со своей половины вагона. — Зайдите, пожалуйста, ко мне. Будет много работы. Потребуется ваша помощь.

— Да, конечно, Леонид Степанович.

Ассистентке научного консультанта, в отличие от Егора, в лабораторию входить было можно…

— Егор, а вы пока посидите за пультом наблюдения.

И — щелк. Конец связи.

Что ж, посидеть на пульте — не проблема. Егор спустился вниз и занял удобное и теплое еще после Марины кресло. Однако расслабиться на новом месте ему не дали.

Два раза коротко рявкнула сирена. «Слушать всем!»

Неужели опять нападение?! Егор бросил взгляд на мониторы. Нет, возле железки вроде все чисто. Впрочем, и одиночного сигнала «Внимание, к бою!» тоже ведь пока не было. Пока предлагалось просто послушать. Ладно, послушаем.

Снова заработала «межвагонка». Из динамика раздался голос комброна:

— Дежурным по вагонам доложить о расходе боеприпасов.

Зазвучали беглые отчеты…

— Первый вагон. Полный расход оперативно-тактического запаса.

— Второй вагон. Полный расход.

— Третий вагон. Восемьдесят пять процентов.

— Четвертый вагон. Полный расход.

«Да уж, неутешительная статистика», — подумал Егор, прислушиваясь к докладам.

— Пятый вагон. Полный…

— Шестой… Девяноста три процента…

— Седьмой… Семьдесят девять…

— Восьмой… Полный…

Вскоре отчитались все вагоны. Кроме одного, не находившегося в прямом подчинении Когана.

— Исследовательский вагон, почему молчим? — спросил Коган. Даже фоновый шум и потрескивание динамика не могли скрыть сочившейся из голоса полковника неприязни. — У вас что, полно патронов?