Там, дома, ведьма, которой вздумалось отыскать свободный столик… она просто находила его. Одного вида остроконечной шляпы было вполне достаточно. Люди старались держаться на почтительном расстоянии и время от времени посылали ведьме какое-нибудь угощение. Знаки уважения оказывали даже Маграт, и вовсе не потому, что кто-то опасался ее, но потому, что неуважение к одной ведьме означало неуважение ко всем ведьмам сразу, а никому не хотелось, чтобы появилась матушка Ветровоск и популярно все объяснила. Здесь же ведьм толкали и пихали так, будто они были самыми обычными людьми. Только ладонь нянюшки Ягг, предупредительно лежащая на руке матушки Ветровоск, оберегала с дюжину развеселых гуляк от противоестественного превращения в земноводных. Однако долготерпимость нянюшки тоже была на исходе. Нянюшка Ягг всегда гордилась своей простотой и приземленностью, но есть приземленность, а есть приземленность. Взять, к примеру, этого принца, как его там, ну из детской сказки, который обожал переодеваться простолюдином и так расхаживать по своему королевству. Она всегда подозревала, что маленький извращенец заранее давал людям понять, кто он есть на самом деле, — на тот случай, если кому-нибудь взбредет в голову повести себя по отношению к нему слишком уж просто. Это было все равно что валяться в грязи. Валяться в грязи забавно до тех пор, пока ты знаешь, что впереди тебя ждет горячая ванна, а вот валяться в грязи, когда впереди тебя ждет все та же грязь, — в этом ничего забавного нет. Нянюшка пришла к некоему заключению.
— Эй, а почему бы нам не выпить? — весело вопросила она. — Опрокинув стаканчик-другой, сразу чувствуешь себя лучше.
— Ну уж нет, — буркнула матушка. — Мне вполне хватило той твоей травяной настойки. Точно говорю, был там градус. После шестого стаканчика у меня так в голове зашумело… Не-ет, больше это заграничное пойло я пить не буду.
— Тебе все равно нужно чего-нибудь глотнуть, — попыталась успокоить ее Маграт. — Я так просто умираю от жажды. — Она обвела взглядом облепленную народом стойку. — Может, у них тут есть какой-нибудь фруктовый напиток или что-нибудь вроде?
— Сейчас выясним, — кивнула нянюшка Ягг. Она встала, взглянула на стойку и незаметно вытащила из шляпы булавку. — Я сейчас.
За столом воцарилось мрачное молчание. Матушка сидела, уставившись куда-то в пространство.
— Тебе действительно не стоит принимать все так близко к сердцу. Уважение — вещь преходящая, — сказала наконец Маграт, пытаясь залить целительным бальзамом душевный пожар. — Лично мне редко когда не выказывают уважение. Так что это не проблема.
— Если тебя не уважают, значит, ты никто, — с отсутствующим выражением заметила матушка.
— Ну не знаю. Я всю жизнь как-то обходилась, — ответила Маграт.
— Это потому, Маграт Чесногк, что ты мокрая курица, — сказала матушка.
Последовала короткая раскаленная пауза, звенящая от слов, которым не следует срываться с языка, но как раз в этот момент со стороны стойки донеслось несколько удивленных болезненных вскриков.
«Я же всегда знала об отношении ко мне матушки, — убеждала себя Маграт, укрывшись за накаленными стенами своего замешательства. — Просто никогда не думала, что она когда-нибудь выскажет все это вслух. И ведь она же не извинится, потому что не такой она человек. Считает, что всякие гадости, которые тебе наговорят, быстро забываются. А я так хотела, чтобы мы с ней снова стали друзьями. Если только у нее вообще могут быть друзья…»
— А вот и мы, — объявила нянюшка Ягг, возникая из толпы с подносом в руках. — Фруктовые напитки, извольте вам.
Она уселась и окинула подруг подозрительным взглядом.
— Из бананов, — добавила она в надежде высечь из обеих ведьм хоть искорку интереса. — Помню, наш Шейнчик однажды привез банан. Ну и смеху было! Я этого здесь спрашиваю: «Какие у вас тут пьют фруктовые напитки?» — вот он мне и сделал. Из бананов. Банановый напиток. Вам понравится. Здесь все это пьют. Там бананы.
— Да, ничего не скажешь… вкус странный, — подтвердила Маграт, осторожно пробуя свой. — А сахар там тоже есть?
— Скорее всего, — ответила нянюшка.
Она бросила взгляд на задумчивое, нахмуренное лицо матушки, вытащила карандаш и профессионально облизнула кончик.
«…А уш вот што здесь харошива так эта што напитки тут оч. дишовые, один называется Банановый дакири и зделан он в аснавном из каковато Рома с банананами[19]. Чуствую он харашо на миня действуит. Здесь оч. сыро. Надеюсь найдем где пириначиватъ, да думаю што найдем патамушта Эсме всигда или сама выходит ис палажения или ее выводют. Вот нарисавала бананананановый дакири сами видити он пустой до донышка. С любовью, МАМА».
В конце концов они нашли конюшню. Вот и здорово, благодушно констатировала нянюшка Ягг, в конюшне будет даже теплее и чище, чем в любом ихнем хотеле, и вообще, в заграницах миллионы людей с радостью отдали бы правую руку за такое удобное, сухое место для ночлега.
Но это было все равно что резать лед пилой из мыла.
Ведьмам поссориться — что подпоясаться.
Маграт никак не могла заснуть и лежала в темноте, подложив под голову котомку с одеждой и слушая, как капли теплого дождя стучат по крыше.
«С самого начала все пошло не так, — думала она. — Даже не знаю, и почему я позволила им отправиться со мной? Я взрослая девушка и способна сама со всем справиться, во всяком случае хотя бы раз, но они всегда обращаются со мной так, будто я… будто я какая-нибудь мокрая курица. И почему я должна мириться с вечными ее придирками и грубостью? Да и вообще, кто она такая? Что бы там нянюшка ни говорила, к ведьмовству она практически не прибегает. На самом деле большую часть времени она только орет и пугает людей. Нянюшка, напротив, желает добра, но она совершенно лишена чувства ответственности, я думала, что умру со стыда, когда в таверне она начала распевать „Песню про ежика“. Надеюсь, там никто ничего не понял…
А фея-крестная здесь я. Сейчас мы не дома. В заграницах все должно делаться иначе, не так, как у нас…»
Она поднялась на рассвете. Другие две ведьмы еще спали, хотя слово «спали» чересчур мягко характеризовало те звуки, которые издавала матушка Ветровоск.
Маграт натянула свое лучшее платье — зеленое, шелковое, — которое, к сожалению, изрядно помялось. Затем вытащила бумажный сверток и осторожно развернула свою оккультную бижутерию. Оккультную бижутерию Маграт приобретала, чтобы хоть ненадолго забыть о том, что она — Маграт. В общей сложности этой бижутерии скопилось у нее три большие коробки, но ничего не помогало — Маграт упорно оставалась собой.
Она тщательно как смогла вытряхнула из волос солому. Потом распаковала волшебную палочку.
Жаль, нет зеркальца, чтобы посмотреться!
— У меня есть палочка, — тихо произнесла она. — Не понимаю, зачем мне чья-то помощь. Ведь Жалка велела передать им, чтобы они со мной не ходили.
Ей вдруг вспомнилось, что Жалка не больно-то на этом и настаивала. Кроме того, всем известно: если велишь матушке Ветровоск и нянюшке Ягг ни в коем случае не помогать, они тут же поступят наоборот, пусть даже назло. Маграт очень удивило то, что столь умная женщина, как Жалка Пуст, упустила из виду сей важный факт. По-видимому, тут она задействовала какую-то свою психолологию — одни боги знают, что это такое.
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить двух спящих ведьм, Маграт открыла дверь и осторожно вышла из конюшни во влажный воздух. Подняв волшебную палочку, она приготовилась подарить миру все, чего только он ни пожелает.
Вот было бы здорово, если бы он пожелал сейчас тыкв.
Когда дверь скрипнула, нянюшка Ягг приоткрыла один глаз.
Приподнявшись на локте, она зевнула и почесалась. Потом порылась в шляпе и выудила свою трубку. После чего толкнула под ребра матушку Ветровоск.
— Да не сплю я, не сплю, — отозвалась матушка.
— Маграт куда-то собралась.
— Ха!
— А я пойду раздобуду чего-нибудь поесть, — пробормотала нянюшка.
С Эсме Ветровоск, пребывающей в подобном настроении, разговаривать было бесполезно.
Когда нянюшка шагнула через порог, откуда-то сверху, с крыши, свалился Грибо, приземлившись ей прямо на плечо.
Нянюшка Ягг, один из величайших оптимистов на свете, вышла на улицу, чтобы с радостью принять все то, что уготовило ей будущее.
Но предпочтительно, чтобы туда входили ром и бананы.
Отыскать дом оказалось нетрудно. На сей счет Жалка оставила очень точные указания.
Взгляд Маграт обежал высокие белые стены и затейливые железные балкончики. Она попыталась расправить несколько складок на платье, выдернула несколько непокорных соломинок из волос, подошла к входной двери и пару раз стукнула дверным молоточком.
Молоточек у нее в руках сломался.
Тревожно оглядываясь, не заметил ли кто этого акта вандализма, Маграт попыталась исправить содеянное. Однако молоточек выпал у нее из рук и отколол кусок мраморной ступеньки.