Читать интересную книгу БЛИЖНИЙ ВОСТОК - Айзек Азимов

Митрадат I взошел на трон в 171 г. до н. э. и с самого начала принял энергичную экспансионистскую политику. Пока Антиох IV был жив и устраивал походы на восток, Митрадат оставался в обороне против Селевкидов, но сам продвигался на восток, в Бактрию. Затем, когда Антиох IV умер, он обратил свои взоры также и на запад.

Провинция Мидия, лежавшая между Парфией и Месопотамией, после смерти Антиоха IV провозгласила независимость. Селевкиды, будучи в глубоком упадке, ничего не могли с этим поделать, но Парфия, будучи на подъеме, могла. Она распространяла свое влияние па запад и к 150 г. до н. э. полностью поглотила Мидию. С этого момента мы можем говорить о Парфянской империи.

Дело на этом не остановилось. Члены Селевкидского царского дома отчаянно дрались друг с другом в Сирии. Митрадат поэтому усилил натиск на запад и в 147 г. до п. э. захватил Месопотамию вместе с ее гордой столицей Селевкией, основанной Селевком I полтора столетия назад.

Митрадат старался уверить греческих колонистов и высшие классы Месопотамии, что парфянская оккупация не означает конца эллинизма. Он подчеркивал свою близость к эллинизму, приняв имя Митрадат Филэллин («любитель греческого»). И действительно, он и его наследники были больше греками, чем сами греки. Там, где греки активно старались поддерживать жизнь в древней вавилонской культуре, парфяне этим не затруднялись. Последние обычаи Шумера и Аккада, Саргона и Хаммурапи исчезли под их управлением. Последний известный нам клинописный текст датирован двумя столетиями после нашествия парфян, после этого – ничего. Последний след живой вавилонской культуры, смертельно раненной Ксерксом, растаял.

С другой стороны, евреи Месопотамии выигрывали от прохладного отношения парфян к обычно нетерпимому зороастризму и процветали.

Тем не менее, греческие города Мидии и Месопотамии смотрели на нового парфянского хозяина с большой опаской (и, быть может, с некоторой долей снобизма) и ждали возвращения Селевкидов. Они засыпали Антиоха умоляющими призывами, и в двух случаях Селевкидские монархи испробовали свою удачу в восточных походах.

В 140 г. до и. э. Селевкидский царь Деметрий II вторгся в парфянские владения.

Он выиграл несколько сражений, но в 139 г. до н. э. попал со своей армией в засаду. Армия была разгромлена, а сам оп взят в плен.

В следующем году умер Митрадат. За тридцать три года своего правления он превратил свою провинцию в империю, контролирующую полосу территории длиной более 2400 км с запада на восток. Она заняла северную половину территории старой Персидской империи, от Евфрата к востоку. (Южная половина, состоявшая из провинций, прилегающих к Персидскому заливу и Индийскому океану, – заметим, что это сердце собственно Персии, – держалась более старомодного зороастризма и никогда не считалась бесспорной частью парфянских владений.) Когда ушел Митрадат, Селевкиды попытались снова захватить Месопотамию.

Царем был младший брат Деметрия Антиох VII. В 130 г. до н. э. он вторгся в Месопотамию, разбил парфян и на время снова захватил контроль над страной двух рек. Но то была последняя вспышка, не более. Парфяне отступили в Мидию, Антиох последовал за ними, был разбит в сражении и убит.

Тогда парфяне освободили Деметрия II, чтобы он мог вернуться в Сирию и править своей страной. Они полагали, что любой, хлебнувший парфянской тюрьмы, не станет спешить туда снова. Они были правы. За несколько десятилетий, которые остались Селевкидской империи, никто из ее монархов не смел высунуть носа из Сирии.

В 129 г. до н. э. парфяне решили создать в западной части своих владений новую столицу. (Они были достаточно эллинизированы, чтобы, как Селевкиды, ощущать обаяние Запада.) Селевкия уже существовала, но она казалась, быть может, немного слишком греческой. Они выбрали ее пригород на востоке, на противоположном берегу Тигра. Пригород был назван Ктесифоном.

Ктесифону суждено было оставаться столицей Иранской державы (Парфянской и режима, который последовал за ней) в течение восьми столетий. Естественно, она росла, пока не сравнялась и даже не превзошла Селевкию. Образовались «города близнецы», эллинский и иранский, отражая сплав двух культур, которым мог бы восхищаться Александр Великий.

Входит Рим

Когда Селевк вышел из игры, другая сила поднялась на дальнем севере Месопотамии, у подножия Кавказа, где когда-то существовало Урарту.

После разрушения Урарту мидянами в регионе появился новый народ – армяне, двинувшиеся из Малой Азии па восток. Сперва они были подданными мидян, потом персов, потом Селевкидов. После того как Антиох III был разбит римлянами, они начали делать первые шаги к независимости.

Экспансия парфян столкнула их с армянами, и какое-то время казалось, что армяне, как Мидия и Месопотамия, легко будут проглочены Парфией. Митрадат II Парфянский, способный монарх, правивший со 124-го по 87 г. до н. э., стремился как раз к этому.

В 95 г. до н. э. он поставил царем Армении свою марионетку Тиграна и с той поры считал страну своей собственностью. Он назвал себя Митрадатом Великим и принял старый ахеменидский титул царя царей, означающий, что он был величайшим и самым могущественным правителем в мире.

Но когда Митрадат умер, Парфию поразила ее периодически повторяющаяся болезнь – династические свары. Все монархии периодически испытывают династические конфликты, но Парфия в этом отношении была хуже, чем большинство остальных. Во-первых, это была феодальная империя, в которой крупные землевладельцы были настолько могущественны, что почти не зависели от короны. Естественно, они постоянно были на ножах друг с другом и всегда готовы поддержать различных претендентов на трон. А таких претендентов всегда было в избытке, ибо у парфян был обычай передавать корону от брата к брату, а братьев всегда было много.

Пока парфяне были заняты, Тигран освободился, и Армения при нем достигла вершины могущества. Тигран продвинулся на юг, в Малую Азию и Сирию, проник в Месопотамию и опустошил Мидию. Оп в свою очередь принял блестящие титулы Тиграна Великого и царя царей.

Столица его была в Артаксате, в Закавказье, в 400 км к северу от того места, где когда-то стояла Ниневия. Теперь, однако, Тигран тоже почувствовал притягательность Запада и построил себе новую столицу к северу от верховьев Тигра, близ восточного края Анатолийского полуострова. Он назвал ее Тигранокерт.

Сцена казалась готовой теперь для повторения древней дуэли между Ассирией и Урарту, с восстанавливающей силы Парфией в роли первой и Арменией в роли последнего. Неприятность состояла в том, что была и третья сторона, сильнее, чем любая из двух. То был Рим.

Столетием раньше, когда Рим разгромил Антиоха III и унизил Антиоха IV, он еще не имел постоянного плацдарма на Востоке. Ко времени появления Тиграна, однако, Рим уже аннексировал западную половину Малой Азии и всю Грецию и Македонию целиком. Он стал верховной властью во всем Средиземноморье.

Понт, царство в восточной Малой Азии, посмел затеять ссору с великой западной державой и на время даже ухитрился что-то выиграть у Рима. Царем Понта был Митрадат VI (иранизм дышит в этом имени, хотя Понт был полностью эллинизирован), и был он тестем Тиграна.

Рим, отвлеченный собственными гражданскими войнами, решил наконец ударить по Малой Азии в полную силу и направил генерала Лукулла осуществить предприятие. Лукулл, суровый солдат и способный полководец, выступил на восток и сокрушил Понт. Митрадат бежал ко двору зятя в Тигранокерт.

Самозваный титул «Великого» Тигран принимал так же всерьез, как Антиох «Великий» на 125 лет раньше. Тигран, как Антиох, чувствовал, что величие обязывает его противостоять Риму. Он так и сделал, с тем же результатом, что у Антиоха. В 69 г. до и. э. Лукулл подошел к Тигранокерту и разбил Тиграна. В первый (но не в последний) раз римская армия вступила в Месопотамию. В следующем году Лукулл продвинулся глубже и снова разбил Тиграна в Артаксате, его старой столице.

Тут бы Тиграну и конец, но Лукулл был придирчивый начальник, и солдаты его ненавидели. Они взбунтовались и отказались за ним следовать. Он был отозван в Рим, и Тигран получил краткую передышку.

Лукулл был вскоре заменен другим, более популярным римским генералом – Помпеем. В 66 г. до и. э. Помпей проник в Армению, достиг Артаксаты и захватил в плен самого Тиграна. Грезы Тиграна о славе разбились даже грубее, чем у Антиоха, который хотя бы сохранил свободу.

Помпей, сомневаясь в способности римлян надолго сохранить гористую территорию Армении, довольствовался тем, что оставил Тиграна царем при условии уплаты громадной контрибуции и нисхождения на уровень римской марионетки. На этих условиях Тигран процарствовал последнее десятилетие своей жизни. Он имел странную карьеру, ибо начал и кончил свой путь как марионетка (сперва парфянская, а напоследок римская), а в середине срока два десятилетия правил великой державой.