— У вас еще вся жизнь впереди! — старался приободрить ее Савелий, хотя был на два года моложе ее.
Они начали встречаться, а после того как Савелий снялся в фильме Юрия Чулюкина, оказавшегося действительно талантливым режиссером и умным, интеллигентным человеком, они поженились. Дяди поднатужились и собрали Савелию деньги на выходной костюм. В белой рубашке, с ярким галстуком, он выглядел красивым, каким бывает любой парень в молодости. Заглядывая вперед, замечу интересную деталь в жизни Савелия. С годами, приобретая опыт, работая над собой духовно, переосмысливая прошедшее и постоянно совершенствуя себя, Савелий Крамаров выглядел намного интереснее, чем в молодости.
Чулюкин сказал Савелию, что идея его фильма не столь сложная, но актуальная. Он хочет показать парней из московского двора, которых в столице тысячи, парней, которых война лишила отцов, а матерям, занятым тяжелым трудом и добыванием денег, не хватало времени и сил на то, чтобы серьезно заняться их воспитанием. И в результате вырастали хулиганистые парни, считавшие свои игры в двенадцать палочек, в казаки-разбойники, в пристеночку настоящей жизнью, а приставание к девушкам, хамство в отношении людей в шляпах — едва ли не подвигом. Васька Ржавый — по натуре добрый. И внешне хлипкий парень старается во всем подражать дворовым ребятам, но делает это неуклюже и поэтому смешно.
Во время съемок Савелий с вызовом в лице, но со страхом в душе, подходил к турнику и старался подтянуться на нем, дико напрягал хилые мускулы, искажая от напряжения физиономию, но удача отворачивалась от него. Он повторял попытку с еще большими усилиями, крепко сжимая губы, от натуги лезли на лоб глаза, голова достигала уровня турника, но тут силы окончательно покидали его, и он падал на землю под хохот ребят, под смех зрителей, переполнивших маленький просмотровый зал ВГИКа. Этот фильм был дипломной работой Юрия Чулюкина и состоял из одной части, то есть считался короткометражным. За участие в нем актерам не платили денег, но это мало смутило Савелия. Он увидел себя на экране, крупным планом, зрители не остались равнодушными к его игре, и это было для него настоящим счастьем. По-иному отреагировала на просмотр Люда.
— И все? — спросила она, когда в зале зажегся свет и раздались аплодисменты сотоварищей Чулюкина по институту.
— Ведь здорово! — не заметил Савелий неудовлетворенности в ее словах.
— Неплохо, — согласилась она, — но очень мало. Фильм, видимо, не выйдет на экраны.
— Это дипломная работа режиссера, но очень удачная! — находясь в эйфории от увиденного, воскликнул Савелий, но Люда не разделяла его радости. Они молча возвращались домой. Люда с грустью, как бы заново, оценила его убогую комнатку в коммуналке, нехитрую мебель.
— Люда! — сказал Савелий. — Сегодня у меня праздник! Первый художественный фильм с моим участием!
— Короткометражка, ее даже не выпустят на экраны, — уныло произнесла Люда, видевшая Савелия в окружении девиц, его сияющее лицо, и теперь своей холодностью мстила ему за измены, в существовании которых не сомневалась.
— Почему? — удивился Савелий. — Он может войти в сборники короткометражных фильмов. Их показывают в самых больших кинотеатрах!
— Но тебе даже не заплатили деньги за роль, — заметила Люда.
— Ну и что? — не понял ее Савелий. — Мама мечтала, чтобы я стал артистом. Ее мечта сбывается, и я бесконечно рад этому! Понимаешь?
— Конечно, — вздохнула Люда, и с этого дня что-то надломилось в ее отношении к нему. Она приходила с работы усталая, а он только собирался в ЦДРИ.
— Пойдем со мной! — предлагал он жене.
— Ты будешь снова передвигать рояль? Я это уже видела. Много раз. Я устала и останусь дома, — разочарованно говорила она, хотя готова была смотреть его номер бесконечно, но не могла спокойно относиться к его заигрыванию с другими девушками.
— Я сегодня попробую исполнить пародию на Афанасия Белова! — старался заинтересовать ее Савелий. — И другие ребята покажут новые номера! Пойдем, Людочка!
— Будешь показывать новый номер, но в старом костюме, — впервые нервно заметила она, и Савелий почувствовал, что ее былое восхищение его игрой куда-то и почему-то улетучилось.
— Я мало приношу денег, — догадался Савелий, — но пока помогают дяди. Плюс стипендия. Конечно, маловато, но сразу все не получается. Поверь мне, я стану хорошим артистом. Мною доволен педагог в институте. Хочет показать меня в одном из популярных театров.
— Поздравляю, — вяло произнесла Люда. — Иди на свой концерт, а я отдохну дома или пойду к подруге. Она живет в двухкомнатной квартире. Сменю обстановку. Поболтаем. К концу твоего спектакля я вернусь.
Савелий ждал Люду до полуночи. Потом позвонил подруге, к которой она пошла в гости. Сквозь трубку прорывались звук патефона, громкие голоса.
— Здесь очень весело! — перекрывая шумы, громко сказала Савелию Люда. — Я задержусь!
— Надолго? — встревожился Савелий.
— Не знаю. Если задержусь допоздна, то останусь здесь ночевать.
— А как же работа? — спросил Савелий.
— Прямо отсюда пойду на работу, — просто объяснила ему Люда. — В этом нет ничего страшного!
Вскоре фильм Чулюкина с участием Савелия Крамарова вышел на экраны больших кинотеатров, его имя красовалось в титрах, но отношения с Людой разлаживались. Савелия съедала ревность, он похудел, появилась резкость в движениях, стал путаным разговор, но стоило ему подумать о маме, о ее мечте увидеть его актером, и он ушел в работу, в репетиции, заглушавшие тоску и грусть от неудачной любви.
Савелий искал рассказ, с которым он мог бы показаться в театре. Читал Зощенко. Смеялся. Но не представлял себя в его героях. Один рассказ все-таки выучил, но увидел, как его исполняет непревзойденный мастер юмора артист Театра сатиры Хенкин, и отложил в сторону. Савелию хотелось во что бы то ни стало найти нового автора с таким произведением, которое бы органично ложилось на его фактуру, соответствовало бы его возрасту и могло поднять его пока еще не окрепшее актерское мастерство.
— Почитай Шукшина, — посоветовал ему Марк Розовский, — он народен, в хорошем смысле слова, его герои бывают нелепы и причудливы, выделяются своими характерами на фоне нашей серой и однообразной жизни.
Савелий стал занятым деловым человеком, много времени проводил в библиотеке, а вечерами выступал на сцене в ЦДРИ и не заметил, что Люда не приходит домой уже несколько дней. А когда понял, что произошло, сжалось до болей сердце, но вскоре они прекратились. «Наверное, у нас была не глубокая, а поверхностная любовь, — подумал Савелий, — и я виноват, что не предоставил Люде такую жизнь, на которую она рассчитывала со мной. Прости, Люда, и прощай!» — мысленно расстался он с ней. Они развелись и больше не виделись. Однажды ему показалось, что она сидит в зале на премьере нового фильма с его участием, но, возможно, он ошибся, и не в этом было дело. Люда навек ушла из его сердца, и о возврате к прошлому он даже не подумал. Когда он прочитал рассказ Василия Шукшина «Ванька, ты как здесь?», то почувствовал себя рыбаком, выудившим золотую рыбку, которая исполнит все его желания, по крайней мере, главное — выведет его на сцену Театра миниатюр, где его пытался показать педагог ГИТИСа Михаил Иосифович Рапоппорт. В рассказе был понятный Савелию герой, шли съемки фильма, и разворачивалась неудачная любовь, то есть то, что знал и даже пережил сам его будущий исполнитель. Рассказ понравился Рапоппорту, и он предложил Савелию написать заявку, а еще лучше — сделать его инсценировку, которую он покажет завлиту Театра миниатюр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});