Ким сунул меч за пояс и быстро зашагал к скитам. Теперь его путь лежал прочь из Долины Иголки. Единственный оставшийся ему путь — через Горы Цветов.
Глава 13. Запретная тропа
Солнце опустилось за горы, и сосновый лес постепенно превращался в скопище теней. Ким шагал быстро, посматривая по сторонам и прислушиваясь. Его правая ладонь уже привычно лежала на рукояти меча.
«Почему эту местность прозвали Горы Цветов? — рассеянно думал он, пинками сбрасывая с дороги рыжие шишки. — Я тут уже второй день, а ни одного цветка не встретил. Сосны, скалы, можжевельник, ежевика, да в низинах какие-то пакостные кусты с листьями, как лезвия ножей…» Хвала богам, тропа, вроде бы, вела в нужном направлении. Заросла она так, что время от времени Киму казалось, будто он где-то сбился с пути и давно уже идет напрямик через лес. Если верить словам Чумона, следуя этой тропе, дней за десять можно выйти в окрестности Юлима.
Горы в самом деле были нехорошие. В первый день Киму было не до предчувствий — лишь бы убраться подальше от монастыря. А на следующий, после полудня, почувствовал — за ним следят. Причем не Тошнотник. Точнее, не только он.
«В этих горах скрыто зло, — вспоминались ему слова Чумона. — Иногда путник уходит этой тропой… и пропадает навсегда…»
«Но ведь не все путники пропадали в этих горах, а только некоторые! — утешал себя Ким. — Почему я должен обязательно попасть в их число?»
Перед самым закатом тропа вывела Кима на перевал. Неожиданно перед ним открылся простор — малиновое небо, мягкие изумрудные волны гор, долина в синеватой дымке. Благостный, умиротворяющий вечерний вид. Далеко-далеко поднималась к небу одинокая струйка дыма — должно быть, где-то охотники устраивались на ночлег. Теплый ветер принес отзвук хорового пения.
Ким прислушался — нет, на этот раз точно не показалось! Но только было потеплело у него на душе, как позади, в темной долине, раздался ужасный волчий вой.
— Тошнотник! — с ненавистью прошипел Ким, сжимая рукоять меча.
Адский волк догнал его еще накануне. После неудачной попытки напасть волк преследовал его, словно раненого лося. Конечно, молодой, здоровый, вооруженный воин мог бы убить волка достаточно легко. Ким знал — Тошнотник выжидает момент, чтобы застать его врасплох, когда у него в руке не будет меча.
«А все-таки он довольно сильно от меня отстал, — подумал Ким, ускоряя шаг. — Неужели потерял след? Нет, быть не может! Скорее всего, он вернется, когда я усну. Хоть бы здешние бесы — или людоеды, или кто здесь еще нападает на одиноких путников, — встретили его и задали ему жару!»
Вскоре Ким нашел то, что высматривал уже давно: кряжистую, раскидистую сосну, одиноко растущую на пригорке. Дерево вполне подходило для не очень удобной, зато безопасной ночевки.
«Надеюсь, Тошнотник, даже будучи демоном, все же привязан к своему волчьему облику и не научился летать или лазать по деревьям», — подумал Ким, с трудом карабкаясь наверх по липкому стволу. За день он устал так, что даже есть не хотелось. «Оно и к лучшему, — подумал он, — все равно никакой еды нет». Ягоды еще не созрели. Один раз Ким увидел на пне выводок тонконогих желтых грибов. Вспомнив уроки Чумона, он опознал их как съедобные и съел сырыми. Не первый раз Ким пожалел, что, в спешке покидая монастырь, не догадался забежать в скит и прихватить каких-нибудь припасов в дорогу или хотя бы огниво. Даже ножа у него не было. Только меч Бессмертного, тупая старая полоска стали — его единственная надежда на спасение.
Ким выбрал подходящую развилку, втиснулся в нее, чтобы уж точно не свалиться на землю во сне, и для надежности крепко привязался поясом к стволу. Всю прошлую ночь волк выл, не давая ему спать. Ким ожидал того же и теперь. Но либо он слишком устал, либо Тошнотник так и не появился.
Ночь прошла спокойно.
Следующим утром Кима разбудил холод. Юноша с трудом разлепил глаза, чувствуя себя еще более уставшим, чем накануне вечером. Его бил озноб, всё тело болело. С содроганием представив себе, что с ним будет завтра, Ким сполз с дерева. Зверски хотелось есть. Вспомнив очередной урок Чумона, он оборвал с сосны смолистую веточку и принялся злобно жевать хвою. Что-то в ней содержалось полезное — то ли от отравлений, то ли от геморроя…
«Еще пара-тройка таких ночевок — и я сдохну сам, без помощи Тошнотника. Недосыпание и голод меня доконают. Ежа поймать, что ли? Чумон рассказывал, что ежатина бодрит…»
Но ежей в окрестностях сосны не наблюдалось. Ким начал вспоминать категории живых существ, но, как назло, в голову лезли только сравнительные таблицы полезных свойств разнообразного помета.
«О! Дождевые черви — отличное средство от усталости. Нет, я не смогу…»
Ким выдрал несколько пучков травы, прежде чем нашел искомое. Призвав на помощь духи предков, он зажмурился, сунул извивающегося червяка в рот и решительно сжевал. На вкус червь был совсем не так уж плох. Воодушевленный, Ким решил поискать еще парочку… как вдруг снова почувствовал: в воздухе разлито невидимое нечто. И что самое странное, Киму оно было вроде как знакомо. Его охватил беспричинный душевный подъем, и в тоже время сильная тревога. «Сегодня что-то непременно случится. Нет. Что-то уже происходит».
За спиной раздался тихий шорох. Ким обернулся — и увидел, как из кустов вылезает Тошнотник.
— Я тебя давно услышал, — громко сказал Ким, выхватывая меч. — Ты шуршал в кустах, как старая корова. Давай, нападай, и покончим с этим.
Тошнотник сел на хвост, отвернулся и принялся сосредоточенно чесать лапой за ухом. Потом сладко зевнул, как бы невзначай показывая полную зубов пасть. Ким не поддался на эти типично собачьи уловки, призванные усыпить бдительность противника. Он взмахнул мечом и сделал шаг вперед — волка как ветром сдуло. Ким, посмеиваясь, убрал меч в ножны.
Еще вчера он заметил, что волк смертельно боится его ржавого клинка. Стоило Киму обнажить оружие, как Тошнотник тут же скрывался в ближайших зарослях и долго не подходил близко. Странно, раньше он не был таким трусливым. «Но сколько это продлится? — с тревогой подумал Ким. — Позавчера я мог бы его убить, если бы так позорно не перепугался вначале. И вчера — если бы, вместо того, чтобы бежать сломя голову через лес, дождался бы его возле скита. А сегодня я не выспался, два дня почти ничего не ел. Меня шатает, рука нетвердо держит меч… Еще вчера Тошнотник не посмел бы так нахально сидеть в десяти локтях от вооруженного человека…»
Он подумал, что Тошнотник наверняка сделает очередную попытку застать его врасплох ближе к вечеру, а может, даже после полудня. Надо быть настороже…