Потому-то Софье и удалось легко выскользнуть из покоев. И неладного она не заподозрила.
Охрана тоже ничего не подозревала до последнего момента. Пока десяток людей не напал на них.
Казаки умерли первыми, за ними стрельцы.
Вскочили, заметались в покоях служанки, Аксинья, царевнина воспитанница, взметнулась, услышав за дверью голоса, ринулась за занавесь и притихла там мышкой.
Дверь просто выломали — и внутрь ворвались тати. Оставшаяся служанка заметалась, закричала, но мужчины быстро расправились с девушкой, ворвались в царевнину опочивальню, сгоряча прирезали вторую — и в недоумении замерли над трупом.
Царевны не было.
А где она могла быть?
Поздно!
Аксинья не зря воспитывалась у Софьи. Это сейчас ее проскочили, а спустя пять минут… она взглянула из-за драпировки.
Всего два человека, остальные в опочивальне.
И девушка скользнула мышкой в выломанную дверь.
Подвернулась деревяшка под ногой, на стук обернулись тати… но поздно, слишком поздно.
Девушка уже неслась по коридору, крича во все горло:
— Убийство!!! Тати на царевну напали!!! Убийство!!!
Удар ножа оборвал крик, но поздно, слишком поздно.
Уже услышали, уже засуетились, уже бежали люди… и заговорщики растерялись. Им бы смешаться с толпой, им бы крикнуть: ищи татя… Вместо этого Долгоруков приготовился обороняться, чем и подписал себе приговор. Что другое, а воевать стрельцы умели.
Татей уверенно загнали в покои, кого ранили, кого посбивали с ног, добавили бердышами, особливо увидев своих же мертвых товарищей…
Прибежала царевна Анна — и в ужасе вскрикнула, глядя на тела. Потом превозмогла себя, наклонилась…
— Сонюшки тут нет!
Толпа — и откуда только их натягивает на место происшествия? — зашумела, бояре переговаривались — мол, царевна-то по ночам где-то шляется, не блудит ли с кем? А с кем? Кто счастливец?
Причитали какие-то девки, злобно ругались тати, одним словом — все были при деле.
— Что тут происходит?
Софья не орала, нет. Но искусство говорить она освоила в полной мере. И говорила так, что ее слышали за версту. Бояре мигом замолкли и расступились, сверля царевну взглядами.
Но — нет.
Ни беспорядка в одежде, ничего… разве что пара пятен от чернил. Но это-то понятно, ежели ты пишешь что, а во дворце раненой выпью заорут! Тут не то что чернильницу — ведро опрокинешь.
Первым, как ни странно, прокашлялся Василий Голицын:
— Государыня, тут тати ночные хотели…
— На меня покуситься?
Софья насмешливо разглядывала всю картину.
— Так, татей мне не портить, оставьте палачу! И кто у нас тут? Ба, Долгоруков, радость-то какая. Так… Демьян! — Имя десятника Софья отлично помнила. — Давай, живой ногой к своим — и чтобы сегодня же все Долгоруковы в Разбойном приказе сидели. Вообще все. Жены, дети, девки дворовые… понял?
Демьян поклонился — и исчез с царских глаз. Принялись рассасываться и бояре, замешкался один Голицын, но после насмешливого взгляда Софьи стушевался — и бочком, бочком исчез в коридорах.
— М-да, не поспала ночь — и пес с ней. — Софья задумчиво откинула назад косу. — Тащим этих умников в пыточную, сейчас разбираться будем. Кто, за что… — и совсем тихо, — кому я еще куда не угодила…
* * *
На разборки ушла вся ночь. А утром, шатающаяся от усталости Софья, пропустив молитву, заявилась к царской трапезе. Царица, царевны и даже царевич Владимир встретили ее одинаковым выражением напряженного внимания. Софья сделала ребенку козу и устало уселась на свое место.
— Завтракать будем?
— Соня!
Тетка Татьяна сверкнула глазами. Племянница послала ей невинную улыбку.
— Без завтрака — не расскажу.
Пришлось всем ждать, пока девушка не наполнит тарелку и не проглотит хотя бы пару ложек. А уж потом…
— Что я могу рассказать. — Софья смотрела устало, под глазами залегли синие тени. — Имена сейчас перечислять не буду, но государь был убит.
— Как?!
В едином порыве ахнул весь стол. Да и слуги навострили уши.
— Вот так. Его отравил Михайла Долгоруков. Собственно, там почти все семейство в заговоре. Долгоруковы, Хованские, еще кое-кто по мелочи… Отца отравить, Алексея убить, на трон сел бы Хованский. А дальше… смуту все помнят?
И помнили, и не радовались.
— Это еще не вся интрига. Стоят за ними иезуиты.
— Как?!
Теперь удивлялась только тетка Анна.
— Тетя, милая, мы ведь их сюда не пускаем. Вот и лезут. Один Полоцкий чего стоит…
— Святой человек, — нахмурилась царевна Евдокия.
Софья только фыркнула на старшую сестру.
— Святой? Не будь легковерной, он гад лицемерный… Тьфу! Стихами тут уже заговорила! Он учился у иезуитов — и им же верен и остался. Идея была неплохая. Не пускают? И не надобно, они просто царей на свой лад воспитают… отсюда и академия… Симеону не удались его планы из-за Дьяково.
Женщины понимающе закивали.
— Но к царю он был приближен. А когда понял, что влияние потерял и его попросят в ближайшее время — решил, что просто надо найти нового царя.
— Сонюшка, это же ужасно…
Софья пожала плечами, глядя на Любаву:
— Ужасно было бы, ежели б мы вчера не успели, а тебя с ребенком бы стрельцы закололи. Вот тогда — да. Ужас. А сегодня уже все в порядке. Конечно, всех заговорщиков мы пока не выловили, но основных уже допрашивают, палачи у нас опытные…
— А потом?
Софья пожала плечами, отправляя в рот ложку красной икры. Вкусно… Это вам не соевый продукт из неясно чего слепленный.
— Дуняша, а что потом? Алешка казнит, как приедет — и все дела.
— Алексей? Не ты?
Софья пожала плечами.
Кое-кого она и сама, конечно. Но основные фигуранты пусть дождутся брата.
— Разберемся…
* * *
Алексей смотрел на стены Керчи.
Да, Керчь.
Какая она?
Величественная.
Внушающая уважение. А если уж более приземленно — с очень толстыми стенами и большим количеством пушек. И все они ориентированы на море. Острые скалы вздымаются вверх, словно хищные клыки, — и, продолжая их, вверх возносятся мощные стены.
Хороша! Восхитительно хороша…
Алексей смотрел на Керчь почти влюбленными глазами.
Как-то вот с суши Керчь еще ни разу не брали. Пытались, конечно, но даже не доходили до нужного места. Погуляй-ка по степи, с татарскими отрядами на плечах, да без воды. А они вот дошли. Высадились на берег в одном дне пути — и проделали марш-бросок.
И теперь перед ними лежала крепость. Как на ладони.
Местность гористая, сложная, пушки тут…
Да не нужны тут пушки. Сильно — не нужны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});