Сказал. Резанул лезвием по сердцу, не теряя холода в глазах. Честно всё по местам расставил. Что думает и как к подобному относится. Правду ведь говорил, честным был. Так лучше, чем надеждой жить, а потом о реальность разбиться.
— Я не к этом вёл. Вырываешь из контекста. Но я тоже въехать не могу, чего ты хочешь. Ты же не собираешься заявить нам, что будешь от одного к другому бегать?
— Собираюсь.
Скидываю руки Михи, отходя от них на шаг. Чем дальше буду, тем больше смелости во мне просыпается. Чтобы, наконец, начистоту поговорить. Вывалить и пускай мужчины разбираются с этим. Их решение — принимать или нет. Итог известен заранее, но я обязана сказать. Чтобы эти метания прекратить.
Наигралась, набегалась, настрадалась.
Этой ночью получила их в свои руки, этой ночью всё и закончится.
— Но знаете, мне плевать, что вы об этом думаете. Вот честно! Откровенно плевать, — меня несёт, но я не хочу останавливаться. Всё, что накопилось, выплёскиваю. — Вам столько времени было плевать на меня и моё мнение. Делили и решить не могли, кому же я достанусь. Так вот вам реальность. Никому. Всё. Закончились игры. Хотите свои пять свиданий в Москве? Получите. С каждым даже, блять, схожу!
— Не матерись, кис.
— А ты мне не указывай, что делать! Я сама решения принимаю. Хотите — давайте, решайте между собой и дальше меня похищайте. Заприте в доме, не выпускайте. Это ничего не поменяет. Вы мне оба нравитесь, одинаково. И отношения я хочу с каждым их вас. Вот правда, которую вы так просили. Довольны?
— Тон снизь, лапочка, и не ори. Ты херню несешь, а нас виноватыми делаешь.
Горько улыбаюсь, принимая слова Князя. Глупо было на что-то другое надеяться. Качаю головой и прохожу мимо мужчин. Сейчас алкоголь точно не помешает. Пить и давиться, пока не отпустит.
Вот только налить не успеваю, как мужчины вслед за мной спускаются. Суровые, грозные. Хмурятся и смотрят на меня, ничего не говоря. Вся моя злость сдувается, словно не было. Одно опустошение остаётся. Поглощающее и страшное.
— Я вызову такси, — сообщаю, делая глоток виски. Мой заклятый друг этой ночью. — Дайте мне пару минут, и я уеду.
— И кто тебя отпустит, кис?
— Разве мы всё не выяснили? Я не буду выбирать, не буду с одним из вас. Вот и всё. Никто не выиграл, простите, трофей возвращается домой.
— Трофей идёт спать, — хриплый шепот Князя обжигает кожу, когда он оказывается слишком близко. — А завтра будем говорить, на трезвую голову.
— И о чём?
— Обо всём, что ты сейчас наговорила. Поговорим и решать будем.
Решать?
Глава 38. Тиса
Князь говорил так, будто что-то поменяется. Ещё не решенная задачка, с которой разбираться нужно. Но в школе я всегда жульничала, в конец учебника заглядывая. Ответ знала, а решение подбирала. И здесь так же — результат известен. Они не станут на двоих делить. Не по статусу им, одно девку на двоих иметь. А я не смогу с одним. Стоило принять, как отчетливо всё стало.
Мне нравится напор Князя, и психи его, хоть и пугает это. Факт, что он меня сломать не боится. А после обрывается, когда видит, что трещины пускаю. Словно хочет довести, но за грань не толкать.
Миха другой. Грубый, простой, без фильтров в голове. Но при этом неожиданно мягким бывает. Никогда боль не старался причинить, хотя за словами не следил.
Они во всём разные, плевать, что друзья. Загадкой остаётся, как столько времени вместе выдержали. А может так и должно быть. Мы с Ариной и Асей тоже не похожи, у каждой из нас своя степень надломленности.
— Лапочка, ты чего не спишь?
Князь на кухню возвращается, сонным выглядит. Они с Михой ушли, бросив, чтобы дурить не вздумала. А у меня сил бы не хватило. Глаза слипаются, пыталась заснуть. И назад сбежала, к свету и просторной комнате. Потому что в моей постели Влад.
Не реальны конечно, но от этого не легче. Стоит глаза закрыть, снова «малыха» в голове разносится. Он возвращаться в мысли начал, и я знаю, что это значит. Что меня дальше ждёт — кошмары постоянный, тик нервный, страх. Я устала в страхе жить, но по-другому не получается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда человек тебе под кожу пробирается, сложно убрать. Его угрозы в памяти живы, а ведь наивную девочку так легко запугать. Я не наивная больше, не меленькая. Взрослая. Может даже слишком, для моих двадцати трёх.
Но помню, чем чревато было от него уходить. Давно ушла, он далеко и приблизиться не сможет. Знаю, на руках решение судьбы, факт, что он не скоро выйдет. Вот только ведь не легче от этого.
— Тис?
— Всё нормально.
— Пить хватит, — из рук стакан отбирает, надпивая. И странно смотрит. — На чифир перешла?
— Просто крепкий чай люблю. Мне алкоголя с головой хватит.
— Правильно. Почему не спишь?
— Не спится, — но в противовес слов своих, зевать начинаю. — Не получается заснуть.
— Можешь в моей спать, не вопрос.
— Князь.
Тру лицо, стараясь в себя прийти. Мужчина прав, с утра говорить нужно. Сейчас у меня состояние не то, чтобы снова от нападок отбиваться, своё мнение доносить. Ощущение, что на коже все ещё их хватка осталась.
— Вроде как, мы на имени сошлись. Не Князь.
— Почему так важно, чтобы я тебя Илюшей звала?
— Потому что мне так нравится.
Фыркаю, но в горле застревают колкие слова. Давят, шестеренки запуская. Мне кажется, хоть глупость, что дело в другом. Не потому, что Князь привык получать, что хочет. А именно моё обращение нравится, будто не просто имя произношу.
— Тис, — Князь на соседний стул усаживается, перед этим меня разворачивая так, чтобы на него смотрела. — Если не хочешь ночевать в спальне после всего, что было — иди ко мне спать. Без меня. В плане, я найду где перекантоваться.
— Спасибо, Илюш. Но… Спи на своей кровати, я не претендую. Не в месте дело.
— А в чем? Опять кошмары снятся? Разве ты не знаешь — я всё решить могу, любые проблемы.
— Силы прибереги, решала.
И снова повторяется всё. Мы втроем на кухне. Миха на дверной косяк облокотился и смотрит хмуро. Мне кажется, что воздуха не хватает. Ничего не хватает, когда они вместе и так близко.
— Киса ко мне обратится, правда?
— Знаете что? — без привычной злости спрашиваю. Устало, под себя ноги подтягивая, стараясь меньше казаться. — Вы злитесь, что я вас Михой и Князем называю. Но при этом совсем не обращаете внимания, что мне тоже неприятны ваши обращения. Они… унизительны.
— Опа, поворот. Не понял, Тис, — Миха приближается, но вместо того, чтобы сесть рядом, неожиданно, присаживает на корточки возле меня. — С чего это?
— О правда? Не «кис-кискаешь» мне в след и значит нормально? Пошло и ужасно. И твоя «лапочка», Илюш, не лучше.
— Надо было сказать, Тис.
— Я говорила! Сотню раз просила прекращать это.
— Ты не объясняла причину, Тис, — Князь крутит мой стакан в руках, делая глоток крепкого чая. — Выглядело, как очередная твоя отмашка, чтобы отвалили. Я не думал, что тебе настолько неприятно, малышка. Так подходит?
— Не надо. Это похоже на «малыха», а мне… Просто не нужно.
— Никто из нас тебя так не называл.
Миха не задает вопрос, но это звучит в его интонации. Как в глаза заглядывает, снизу-вверх. Ладони мои мягко накрывает, сжимая. Ответа ждёт, а я не могу. Это слишком много вопросов за собой повлечет. А я не уверена, что могу мужчинам рассказать.
Или стоит, чтобы окончательно открыто говорить?
— Давай, лап… Тис, мы все решим.
— Нечего решать. Всё уже решилось давно.
— Это вряд ли, если тебя кошмары мучают.
— Кошмары? — Миха сильнее руки сжимает. — С этого места подробнее, Тис. Расскажи, кто тебя так обидел.
— Мой…
Кажется, что в пропасть шагаю. И не уверена, что меня вовремя поймать смогут. Тогда сделала подобный шаг, от прошлого отказываясь. Ада помогла, собрала. А теперь — кто куски, разбитые, склеит? Ибо я не в состоянии.