Проблема сейчас в душ сбежала, запершись. Не проверял, но руку на отсечения дам, что так оно и было.
Я виноват в этом. Илюха тоже. И нужно эмоции усмирить, пока девчонке лишнее не высказал. Не сорвался за то, в чем она не участвовала.
Блять.
Сорвался, повело от факта, что к телу её дорвался. Стонала открыто, сама просила. И ни о чём думать не мог. А мы гадко поступили. Трахнули на двоих, как девок продажных трахают. Не любимую женщину. Её оберегаешь, от других ограждаешь.
А это ночью всё по пизде пошло.
Стонала, извивалась, хотела. Это факт, любому идиоту понятный. Только она пьяна была. А я состоянием воспользовался. Решил хоть так получить. И поебать было, что друг тоже её касается, точно так же кайф ловит. Режим эгоиста включил, наслаждаясь.
Всё. Насладился, пиздец. Так насладился, что самому себе в морду охота дать. Может, мозги появятся. И решение с собой захватят, как дальше быть. Что кисе сказать, чтобы адекватно приняла.
Не простит ведь. Очередной повод, чтобы от нас снова сбежать. Мне отказывать. И теперь реальная причина была. Даже если примет, что групповушка была, чисто моё поведение оттолкнёт.
Пытался с ней мягким быть, нежным. Хотя, блять, жизнь разучила мягкости. Всё силой решалось. Но с Тисой так нельзя. За своими шипами и злостью карих глаз, маленькая ведь. Хрупкая ваза, которую на осколки расшибло.
Тиса не говорит, но это заметно, если приглядеться. Что склеили осколки как попало и дальше жить выпихнули. Она слабая, мелкая. Нет, конечно, охрененно сильная и любому отпор даст. Но если по фактам смотреть, то на её давить нельзя. Сломается, а я себе не прощу.
Но надавил же, блять. Подчинить пытался во время секса, под себя прогнуть. Если на словах не понимала, то чтобы с оргазмом приняла правила игры. Моей игры, которая теперь нахрен проиграна.
Я не привык с девками нежничать. Но Тиса — не девка на раз, о которой забыть просто. Без секса и флирта заманила, одурманила. Ведьма, блять, не иначе. С первой встречи в бошке застряла. Когда не трусила, под обстрелом находясь. Помогала, чем могла. Полностью в дело включалась.
А потом девку Зверя похитила, чужие дела решая. Бесшабашная, отчаянная. Охуенная просто.
Я сам всё прохерил. Всё, что могло быть. Вместо ласки ей грубость дал. Полностью своих демонов выпустил, поступая так, как с другими девками. Илюха, у которого беда с головой случалась, и то нежнее был. Тормозил меня, когда срывало.
Илюха тормозил, а я не смог.
Зубы сжимало, суставы выворачивало от желания. Колотило, блять, что в руках своих сжимаю. И ничего больше не волновало.
А должно было.
Слышу голоса приглушенные, истеричные нотки Тисы. Поднимаюсь. Я не трус и не баба, чтобы в своих мыслях вариться. Решать нужно, себе обратно кису возвращать. Любыми способами.
Боксеры натянул, чтобы не смущать, и на звук поперся. Пока всё окончательно без меня не решилось.
— Я розы не люблю.
Конечно, блять, не любит. Это ясно стало после того, как десятый букет в мусорку отправила. Показательно, со мной глазами встречаясь. Хотя на то списывал, что меня отвадит пытается. Сейчас инфу запомню, а завтра её другими цветами завалю.
— Значит, другие примешь? Приглашение мне больше не нужно.
— Не нужно, Илюх.
Сразу с главного захожу. Князь избалованным ребёнком раньше был. Вырос, но не поменялось ничего. И заранее шарю, что не смирится с произошедшим. Что к тому, что он хочет, кто-то другой прикоснулся.
— Потому что Тиса со мной уедет. Поговорку слышал? Кто первым трахнул, того и киса?
— Именно, Мих. Слышал, придерживаться даже планирую. Но я Тису первым трахнул, ещё в Чите.
Сука.
Знает, куда бить. И какими словами из себя вывести. Досконально изучил, столько лет дружили. Друга на бабу не меняют. Но Тиса не баба, она — моя. И не важно, в каком статусе.
— Лучше завали и херни не морозь. Достойно прими, что киса со мной будет.
— Не будет. Давай, вперёд, спроси её. Лапочка врать не будет, правда, Тис? Пора заканчивать этот бред.
— Кис?
— Да! — срывается. По взгляду заметно, как дрожит, но подбородок вскидывает. — Да, мы с Князем переспали в Чите. Всё, Мих? Отступишь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не мозгоправ, чтобы в женских истериках разбираться. Терпеть их не мог, херня, а не диалог. Хочешь чего-то — скажи, а не намеки бросай. Но, оказывается, легко подтекст и намёки читаются, если девка волнует, а не проходная.
Отступишь?
С истерикой и страхом. Нежеланием, чтобы так поступил. Охреневаю, слов не подобрать. Что кисе на самом деле нужно вообще? Если от одного к другому бегает, а до этого просит всех отвалить.
Но мысль не успевает сформироваться, тугодумом выставляет. Потому что Тиса первой продолжает:
— Пошли вы! Оба! Эгоисты хреновы. Таскаете меня, как дети игрушку. Моя-твоя, определиться не можете! А меня хоть раз спросили? Чего я хочу, на самом деле? Что мне нужно? Хоть раз услышали, что я вам говорю? Бараны упёртые!
— А ты скажешь, без утаек, кис? Без всяких бабских игр признаешься?
— Да!
— Отлично, лапочка, чего ты хочешь?
Тиса вдох делает, чтобы тираду продолжить.
А у меня, наоборот, кислород вышибает. Интуиция, благодаря которой столько лет выживал, вопит. От её ответа всё, нахрен, поменяется.
Глава 37. Тиса
Когда Миха появляется, всё только хуже становится. И так скручивало внутренности от разговора с Князем. Тот бесился, злостью исходил. И меня пугал. Не гневом, не словами. Мыслью, что сейчас всё закончится.
Ожидала этого, готовилась, но только слишком неожиданно обрушилось. Среди ночи, сразу после того, как всё произошло.
Мы переспали, все трое. Получила то, чего так хотела. Насладилась, а теперь пришла пора расплачиваться. Решать и в своих греха каяться. Потому что молчать больше смысла нет. Только хуже от этого, всем.
Пускай узнают и меня прочь гонят. Справлюсь, переживу. Больше не хрупкая девушка, которая от любого слова рассыплется. Никогда не была, но после Влада другой стала.
Срываюсь, всё мужчинам высказывая. Потому что надоело, хватит. Как бы сердце не ломилось, не позволю дальше это продолжать. Устала изворачиваться и игру эту больную поддерживать.
— А ты скажешь, без утаек, кис? Без всяких бабских игр признаешься?
— Да!
— Отлично, лапочка, чего ты хочешь?
Дыхание в груди задерживается, комом встаёт. Потому что то, чего я хочу, до безумия простое. И невыполнимое. Понимаю, что не получу. Это не те мужчины, которые девушку решат делить. Были бы — давно бы вдвоём ко мне ходили, не соревнуясь.
И это не та сказка, где каждый желание загадывает и оно сбывается. Понимаю. Но гребанная надежда в сердце тлеет. Маленькая мысль «ну а вдруг», которая всегда губительной оказывается. Когда приказываешь себе не ждать, не верить, но крупицы все же прорастают. И в сорняки превращаются, которые потом на части разрывают.
Потому что «а вдруг» не срабатывает. Никогда.
— Вас, — мне кажется, что в висок дуло пистолета упирается. Холодок по спине спускается, укутывает. Сильнее рукава халата натягиваю, словно это броня моя. — Я хочу вас. Достаточно честно?
— Интересный поворот, лапочка, — Князь мягче улыбается, над моими словами потешаясь. — Мы это уже уяснили. Выбор сейчас придётся сделать, кого больше хочешь.
— Не уяснили, Илюш.
Головой качаю, собирая мысли по осколкам. Не знаю, зачем его по имени звать продолжаю. Себе же хуже делаю, запуская дальше в душу. Туда, откуда щипцами раскалёнными не вырвать.
— Ничего ты не понял. Я хочу вас, двоих. И выбор делать не буду. Вот. Не хочу делать. Я…
— Не понял, кис, — Миха к себе разворачивает, сжимая пальцами плечи. — Ты сейчас о чём?
— Я хотела эту групповушку. Вот такая я шлюха. Князь правильно сказал.
— Блять, я не об этом говорил. Не перекручивай и сама себя не унижай.
— А разве нет? Разве не твои слова, что вы меня как шлюху на двоих трахнули? Ты ведь так сказал.