насовать столько палок, что она остановится, Бертраму Вустеру грозит участь пострашнее смерти, а именно: женитьба. Теперь, когда я тебе напомнил об этой жуткой опасности, доброе сердце, я уверен, не позволит тебе и далее поощрять вышеупомянутого Финк-Ноттла, как ты поощряешь его в настоящее время, о чем свидетельствуют все пять теток. Представь себе, как бедный старина Вустер наглаживает жениховские брюки и пакует чемоданы для отъезда на медовый месяц в обществе грозной Бассет, и ты ужаснешься, прислушаешься к велению сердца и окатишь Гасси холодной водой.
Коротышку это, кажется, убедило.
– Ты хочешь, чтобы я возвратила Гасси в свободную циркуляцию?
– Именно.
– Расколдовала бы? Выпустила бы из своих когтей?
– Совершенно верно.
– Нет проблем. Будет сделано незамедлительно.
И на этих взаимовыгодных условиях мы расстались. У меня с плеч свалился колоссальный груз забот.
Не знаю, как ваш жизненный опыт, но мне мой подсказывает, что свалившийся с плеч груз забот – это еще далеко не все, так как не успеешь оглянуться, а уже на освободившееся место навалился новый, иной раз много тяжелее. В игре с такими правилами надеяться на выигрыш не приходится.
Едва я, успокоенный и беззаботный, пришел к себе в комнату, как влетает Китекэт, и вид у него такой, что мою веселость сразу смыло, как мокрым полотенцем по глазам. Взгляд Китекэта был мрачным и постановка корпуса – понурой, никак не скажешь, что это человек, который только что играл в джин-рамми с горничными.
– Берти, – произнес он, – держись за что-нибудь. Ситуация очень сильно осложнилась.
У меня под ногами пол заходил волнами, как море на заднике. Мыши, после того любовного письма и последующего объяснения с Коротышкой взявшие себе тайм-аут, снова пробудились и приступили к активным атлетическим тренировкам.
– О, моя праведная тетя! – простонал я, а Китекэт прибавил, что вот именно так оно и есть: причина несчастия – в моей праведной тете.
– Случилось следующее, – рассказал он. – Сейчас, когда я был в людской, вдруг является Силверсмит. И знаешь, что ему сию минуту объявили хозяйки? Что сюда приезжает твоя тетя Агата. Когда именно, неизвестно, но со дня на день. Леди Дафна Винкворт получила от нее письмо, в котором сообщается о ее намерении в ближайшем будущем любезно почтить своим визитом здешний курятник. Что ты на это скажешь?
Глава 13
С бледным, озабоченным лицом и вздрагивая при малейшем шорохе, сидел Бертрам Вустер весь следующий день у себя в комнате, лишь изредка вставая с места, чтобы прошагать из угла в угол. Едва ли кто-нибудь, увидев его сейчас, узнал бы в этом дрожащем, колченогом отбросе человечества молодцеватого и обходительного бульвардье прежних, счастливых, дней. Я ждал Китекэта из столицы с докладом.
Обсудив накануне вечером положение вещей, мы единогласно пришли к выводу, что с таким кризисом нам одним нипочем не справиться и пробовать – безумие. Руководство кампанией необходимо как можно скорее передать Дживсу. А так как Дживс находился в Лондоне, и если бы я на ночь глядя вдруг рванул вон из «Деверил-Холла», это могло показаться странным, поэтому в город для консультации с Дживсом отправился Китекэт. Отбыл он украдкой в моем спортивном автомобиле и ко второму завтраку должен был, по нашим расчетам, вернуться.
Однако второй завтрак настал и прошел, жареная утка с зеленым горошком обратилась золой у меня во рту, а Китекэта все не было. Объявился он в четвертом часу.
При виде его мое сердце, скинув бремя печали, пустилось в веселый пляс. Так, сказал я себе, может выглядеть только тот, кто привез добрые вести. Отправляясь в путь, он был суров и хмур, словно опасался, что даже Дживс на этот раз беспомощно разведет руками. Возвращался же он веселый, шумный и жизнерадостный, как американский морской пехотинец.
– Прости, что припозднился, – бодро сказал он. – Пришлось, брат, подождать, пока мозги Дживса не наберут ход. Он на этот раз раскачивался дольше обычного.
– Но сработал? – схватив его за локоть и трепеща всем организмом, спросил я.
– Конечно, сработал! Виданное ли дело, чтобы Дживс да не сработал? Но сегодня у него ушла бездна времени на раздумье. Я застал его на кухне в твоей квартире за чашкой чаю и чтением Спинозы, сразу все ему выложил и говорю, скорее, мол, пускайте в ход серые клетки, надо как-то помешать Вустеровой чертовой тете явиться в «Деверил-Холл» с дружественным визитом. Он ответил, что ладно. Я ушел в гостиную, уселся, задрал ноги на каминную полку и стал думать о Гертруде. Только время от времени встану, загляну в кухню узнать, как идет дело, но Дживс одним мановением руки отсылает меня прочь и еще поддает в свои мозги жару. Потом наконец пришел и объявляет, что выход найден. Он, как всегда, поставил во главу угла психологию индивидуума.
– Какого индивидуума? Моей тети Агаты?
– Естественно, твоей тети Агаты. Кого же еще? Сэра Стаффорда Криппса[25]? Он изложил мне в общих чертах свой план, который, я думаю, ты согласишься, просто настоящий огненный шар. Скажи, Берти, тебе приходилось красть у тигрицы детеныша?
Я ответил, что нет, как-то не было случая. А Китекэт тогда спросил: какова, по моему мнению, была бы на это реакция тигрицы, если, конечно, она добрая жена и мать?
Ну, я говорю, точно не скажу, я насчет тигриц не специалист, но, наверно, она так рассвирепеет, что не дай Бог.
– Вот именно. И наверно, эта хищница, узнав об исчезновении дитяти, побросает все дела и примется его разыскивать, тебе не кажется? Это нарушит все ее светские планы, как по-твоему, а? Если, скажем, она сговорилась навестить другую тигрицу в ее логове, она теперь отложит свой приезд и займется поисками следов. Согласен?
Я ответил, что да, вероятно.
– Именно это, по расчетам Дживса, произойдет с твоей тетей Агатой, если она получит известие о том, что ее сын Томас исчез из школы в Брамли-он-Си.
Затрудняюсь вам