Но когда Робин приплыл туда осенним утром, замок высоко громоздился над рекой; однообразие темной поверхности его стен нарушали только дула орудий, балконы и окна. Крепость возвышалась над самым глубоким из двух каналов, на ее крыше развевалось огромное знамя. Но Робин обращал на это внушительное зрелище куда меньшее внимание, чем в ближайшие месяцы, ибо бросив взгляд на гавань, он застыл от ужаса. Галеас проходил мимо леса мачт, почти полностью закрывавших землю. Оглушительные крики, стук молотков, грохот экипажей на набережных так сотрясали воздух, что даже сказанные в ухо собеседнику слова оставались неслышными. Робину казалось, что на его глазах выносится приговор Англии. Однако, он вскоре воспрянул духом, поняв, что работа только начата, и повсюду ощущается медлительность, свойственная Филиппу.
Глава 15. Лакей Джузеппе
— Вот этот юноша, ваша светлость, — доложил дворецкий, указывая на Робина Обри. — Подойди, Джузеппе!
Старик огромного роста, склонивший лысую голову над разложенными на столе бумагами со столбцами цифр, повернулся вместе со стулом и устремил на Робина взгляд больших черных глаз, спокойный, внимательный и в то же время чем-то пугающий. Маркиз де Санта-Крус пользовался величайшим авторитетом среди флотоводцев того времени. Несмотря на свои семьдесят три года и все ухудшающееся здоровье, он по-прежнему обладал решительностью, позволившей ему в более молодые годы прорвать линию вражеских кораблей и выиграть сражение при Лепанто110, и безжалостностью, с которой он предал мечу каждого пленника, захваченного после разгрома флота Строцци111 у Азорских островов. Робин удерживал свои колени от дрожи с таким же трудом, как и в тот день, когда королева подозвала его к себе из рядов школяров в Итоне. Юноше казалось, что Санта-Крус никогда не отведет от него взгляд, который словно проникал ему в душу. Как он мог надеяться перехитрить этого старого воина, отлично знающего людей и будто срывающего с него маску своими пронизывающими глазами?
— Ты подошел? — внезапно задал Санта-Крус совершенно непонятный вопрос.
Робин ошеломленно молчал.
— Когда Диего представил тебя, — нетерпеливо продолжал адмирал.
— Я сделал три шага вперед.
— Так сделай еще столько же! Стань передо мной!
У Робина душа ушла в пятки. Но тем не менее он шагнул вперед, почтительно остановившись перед маркизом.
«Он пытается напугать меня, — мелькнуло в голове у юноши, — и, кажется, преуспел в этом. Еще минута, и я упаду на колени и во всем признаюсь!»
Но Санта-Крус вновь ошеломил его.
— Принеси мои туфли! Сними с меня сапоги!
Пара легких туфель стояла у камина. Робин принес их маркизу, который носил доходящие до колен коричневые сапоги из невыдубленной кожи. Опустившись перед ним на колени, юноша осторожно стащил с него сапоги, надел туфли и выпрямился.
— Тебя зовут Джузеппе Марино? — осведомился маркиз.
— Да, ваше превосходительство.
— Ты итальянец?
— Из Ливорно.
Сейчас маркиз ткнет в него пальцем, скажет одно слово — «Лжец!», и его тут же отправят в подземелье, подумал Робин. Но его ожидал очередной сюрприз.
— Диего, объясни этому парню его обязанности. — Произнеся эту фразу, старик вновь погрузился в свои цифры, а Робин покинул комнату так быстро, как только
На лестнице Диего передал Робина Джакомо Ферранти, который с тревогой ожидал окончания процедуры.
— Я нанят, — сообщил Робин, — и притом почти без всяких разговоров. Один Бог знает, что побудило его превосходительство согласиться.
Однако этого не мог ему объяснить ни Джакомо Ферранти, ни кто другой, за исключением самого адмирала Санта-Крус, если бы только он пожелал это сделать. Ибо никто, кроме маркиза, не знал, насколько тяжко он болен. Маркиз мечтал дожить до завоевания Англии — форсировать Ла-Манш и сжечь Елизавету у креста Святого Павла. Удастся ли это предприятие, если он умрет теперь? Находящийся сейчас в Кадисе Медина-Сидония — тупой упрямый осел. Рекальде — хороший, опытный моряк и старый ветеран, как и Санта-Крус, — все же не подходит для командования таким огромным флотом. Алонсо де Лейва, его помощник здесь, в Лиссабоне, — кавалерийский офицер и горячая голова. Мигель де Окендо, снаряжающий гипускоанскую112 эскадру в проливах, — испанский Филип Сидни, единственный человек, чьи разум и дух подходят для столь грандиозной задачи, но его молодость и жизнерадостность — не те качества, которые могут его рекомендовать королю Филиппу. Следовательно, маркиз должен оставаться командующим, скрывая, насколько можно, свои недуги от всех и от себя самого.
Старику приходилось изображать из себя молодого, иначе Филиппу II никогда не бывать владыкой мира. Но это была нелегкая задача, и Джузеппе Марино предстояло помочь осуществить ее.
— Я, который мог спать, как мертвец, когда матросы драили палубу у меня над головой, теперь вздрагиваю от стука сапога по полу, — признавался Санта-Крус в редкие минуты откровенности. — Резкое прикосновение причиняет мне боль, и даже от сотрясения воздуха я издаю звуки, похожие на расстроенную скрипку!
Таким образом, легко ступающий Джузеппе, который умел так искусно снять сапог, что распухшая нога этого не ощущала, и на чье плечо тем не менее, можно было опираться, как на стальное, становился с каждым днем все более необходимым старому адмиралу. Конечно, юноша получал свою порцию брани, но в этом он ничем не отличался от остальных слуг. Старик жил на верхнем этаже замка Сан-Жулиан, и это его знамя, развевающееся на высоком флагштоке, видел Робин, подплывая к устью Тежу.
Флот должен был отплыть летом 1587 года, но ничего не было готово к сроку. Медина-Сидония мешкал в Кадисе с андалузийской113 эскадрой, из Леванта114 и Неаполя не приплывали галеоны, «Сан-Фелипе», личный корабль короля Филиппа, еще не прибыл в гавань со своими сокровищами из Восточной Индии, золотой флот на западе также запаздывал. К тому же в марте Дрейк напал на Кадис, и через несколько недель стал на якоре в Кашкаише, выставив напоказ английский флаг так, что его можно было видеть из окон адмирала Санта-Крус, и, поняв, что в Лиссабонскую гавань ему не прорваться, снова отплыл на запад.
— Смотрите-ка на этого негодяя! — вскричал Санта-Крус. — А мой добрый повелитель в это время составляет в своей молельне для меня списки продовольствия, чередуя их с молитвами Богородице. Сколько молитв — столько сушеной рыбы для каждого солдата! Ну, а Дрейк покуда нападет на Золотой флот!
Санта-Крус отплыл в погоню с теми кораблями, которые уже были готовы, и, подойдя к Азорским островам, обнаружил, что Дрейк захватил «Сан-Фелипе»с сокровищами стоимостью в сто тысяч фунтов и уже был вне досягаемости на пути в Плимут.