Однако мы не останавливались, и высоченные цветные кучи, что сгребали хоа, так и стояли нетронутыми, словно надеялись заманить в свои объятья кого-то поистине большого. Едва я подумала об этом, как дорога впереди разделилась на два пути. Ракх без раздумий свернул налево, и мне почудилось, будто перед нами медленно отворились высокие старые ворота. Кажется, я даже их скрип услышала!
— Мы что, через Лес Великанов поедем? — спросил Аник.
— Угу.
— Ну, не знаю, — пробормотал парень, поглаживая встревоженного Облако по шее. — Уверен, что стоит?
— Ты ведь ни разу не был там — а боишься, — усмехнулся Ракх.
— Есть чего? — любопытно спросила я.
— Нет. Со мной вы в безопасности, — с обычной своей уверенностью сказал маг.
Аник не стал спорить, только что-то на летском проворчал. Он не хотел трудностей, и, кажется, опасался за своего Облако куда больше, чем за нас. Подумав об этом, я улыбнулась. Конь души не чаял в своём новом хозяине, Аник отвечал ему крепкой привязанностью. Для летов дружба со зверями была также естественна, как для меня было необходимым всегда чувствовать дыхание трав и деревьев.
Вскоре мы выехали на просторную равнину, кое-где занятую рощами обычных берёз и тополей. И я издалека увидела громадное дерево, похожее на сосну или пихту, которое стояло особняком от остальных. Оно как будто питалось высотой самого неба, и толстенные чёрные ветви формировали узкую пирамидальную крону.
— Словно гигантская стрела, даже листья стальные! — воскликнула я, робея того мощного потока силы, что исходил от великана.
— Дозорный, — сказал Ракх. — Так его зовут. Вскоре увидим и Стража.
— Он прекрасен! — выдохнула я. — Гораздо выше королевского замка!
— И гораздо старше, — улыбнулся мужчина. — Аник, ну чего ты? Не бойся.
Парень проворчал в ответ, что уж дерева точно не испугается, и направил коня вслед за нашими. Лично мне совсем не было страшно, да и Кутерьма весело скакала впереди Сахара. Если зверя ничто не беспокоит — стоит ли переживать? А Облако просто чувствовал состояние хозяина, потому и волновался.
— Дорога как будто давно заброшена, — заметила я, увидев растущий прямо на пути гриб.
— Так и есть. Этот путь никто не любит, хотя он удивительно красив, — отозвался Ракх. — Магия, — пояснил мужчина. — Тёмная, но не опасная. Просто многим в Лесу Великанов становится неуютно.
— Мне, например, — отозвался Аник. — Ого, вот это махина! Издалека он не выглядел таким… таким…
— Бесконечным, — с улыбкой сказала я. — Ракх, что это за порода? Я знаю множество самых разных деревьев — и стеакских, и зальмских даже, но такого прежде не встречала.
— Их называют шадами — деревьями теней. Считается, что своей энергией они подавляют любую магию, а потому вблизи городов или около дворцов их не сажают. Тэм, сюда, — негромко приказал он, сделав особый жест рукой, и коршун, который уже давно следовал за нами, опустился хозяину на плечо.
Я с восторгом глядела на удивительное создание. Вот бы коснуться его хоть кончиком пальца! Но мы быстро ехали вперёд, и вскоре увидели Стража — более низкого, но и более толстого.
— Это дуб, но какой-то странный! Что с его листьями?
— Его называют Седым Воином. Полагаю, это самое старое дерево на пограничных территориях, а также самое сильное. Ты наверняка уже ощутила, что от него исходит колоссальная энергия.
— Да, — прошептала я, протягивая руку и даже на расстоянии чувствуя, как покалывает пальцы. — А мы можем подъехать, Ракх? Пожалуйста! Кто знает, когда я окажусь здесь снова, и окажусь ли вообще…
Мужчина с улыбкой кивнул, Аник сразу сказал, что подождёт нас на тропе, и Кутерьма осталась с ним. Отчасти я лета понимала — такой гигант мог остудить любопытство многих, но только не жительницы Осени. Чем ближе мы подъезжали, тем более странными были у меня ощущения. Я привыкла чувствовать как цветы с травами, так и любые деревья, но это создание определённо не было всего лишь деревом. Оно дышало, оно было горячим, и оно разговаривало. Правда, слов я различить не могла, а вот исходящие токи уловила всем телом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сквозь длинные узловатые ветви не проникало солнце, зато на толстых венах корней лежало множество жёлудей — каждый размером с мою голову.
— Ракх! Боги, что с тобой?.. Ты в порядке?
Мужчина кивнул.
— Твои волосы тоже пушатся. Так действует его энергия. Я не могу определить её направленность, но чувствую мощь. Это приятно, согласись?
— И это пугает, — прошептала я. — Такого я прежде не ведала. Могу сказать только одно: этот дуб и правда воин.
Ракх склонился, и с улыбкой отделил от жёлудей две шапочки — одну для себя, другую для меня. С серьёзным видом нахлобучил смешной колпачок мне на голову, водрузил второй, побольше, на себя, и мы, переглянувшись, расхохотались. Устоять было невозможно — я обвила его руками за шею и поцеловала в губы, чтобы подарить нежность и трепетную силу.
— Ты только представь, — сказал мужчина, касаясь губами моей щеки, — какой дивный дом можно построить в ветвях этого великана.
— О таком я не подумала, а ведь было бы прекрасно жить на дереве!
Ракх погладил меня по спине, тихо вздохнул и отстранился.
— Ну что, едем дальше?
— А можно я жёлудь с собой возьму? Очень хочется попробовать вырастить его там, где удастся найти новый дом.
— Бери, но он не слишком лёгкий, и, по поверьям, не прорастёт без особой магии.
Не удержавшись, я выбрала два вместо одного, и, трепеща, положила их в холщовый мешок на завязках. Туда же убрала обе шапочки — на память, и почувствовала какое-то особое умиротворения.
Дальнейший путь до леса мы преодолевали в молчании. Я любовалась просторами всё ещё зелёных лугов и цветного леса, и то и дело оглядывалась на дуб. Чудилось, будто он смотрит нам вслед и улыбается. А потом мы спустились с холма, что завершал равнину, и увидели лес, в который предстояло въехать: древнюю, вечнозелёную чащу, населённую почти такими же гигантами, как Дозорный.
Меня словно окутало лёгкое облако волшебства. Я ещё издалека ощутила особые запахи, сплетения токов, а уж когда мы подобрались достаточно близко, и толстые шершавые стволы и огромные корни встали по обеим сторонам тропы, в меня стало проникать невероятное количество энергий. Кутерьма сразу попросилась в седло, и я спрятала её под плащом. Мы ехали вперёд неторопливо — все вместе, в одну линию, благо, что ширина дороги позволяла. И чем глубже в чащу, тем более глубокими и гулкими становились мои чувства.
— Я их слышу! — не выдержав, тихо сказала я. — Деревья! Они говорят друг с другом.
— О чём? — шёпотом спросил Аник.
— Они рассказывают о том, как жили, что видели, какую магию чувствовали. О том, какой вкус бывает у земли и дождя, и как хорошо быть рядом друг с другом тысячи лет… Мне странно. Я как будто сама становлюсь деревом.
— А ты можешь поговорить с ними? — сказал парень.
— Вряд ли они мне ответят. Для них мы лишь травинки, тонкие стебельки, что проносит мимо ветер. — Я покрепче сжала лисицу, и ощутила, как мурашки потекли по спине: — А теперь они поют. На каком-то неизвестном языке. Мне кажется, это песня о времени. Я как будто чувствую его кругом нас, но через них. Их вечность нерушима. Они стояли здесь задолго до появления Вардара, и будут жить, когда он исчезнет спустя века.
Мне хотелось плакать. Меня переполняла горестная, дрожащая сила любви. Я была мгновенна по сравнению с этими исполинами, но даже такую букашку они не считали ничтожной, ведь иначе не поделились бы со мной своей памятью.
— Когда-то они росли из воды. Потом здесь появился остров. Затем — мощная суша. А Дозорный — это их предок, что был рождён от великого дерева, превосходящего его вдвое и силой, и величием… Он пал. Дал новую жизнь и погиб, призвав для защиты могучую птицу, что несла в клюве жёлудь. Из него и вырос Страж. Всё это… все они… Это самый настоящий портал в вечность, понимаете?
Меня пробирала странная дрожь. Я как будто сама стала частью этого леса. И говорить больше ничего не хотелось. Так мы и ехали, глядя по сторонам, и Кутерьма не решалась убежать хоть на шаг в сторону. Я вздрогнула, опомнившись от чар, только когда из глубины леса послышался длинный и протяжный стон.