Такие суеверия! На двадцать девятом году перестройки…
Но волосы все-таки тщательно смели, высыпали в бумажный пакет, и щедро полив жидкостью для углей, подожгли.
Когда и с этим было покончено, этап сборов подошел к логическому своему завершению.
– Каким путем вести-то будешь? – спросил я у Колша, ощупывая свою поредевшую, а-ля терминатор, шевелюру.
– Тут есть спуск. Прямо в доме, – пояснил Джерри.
Небольшим коридором он провел нас в пустой гараж. Не в том смысле, что там не было машины, а пустой в буквальном смысле.
Но зато была смотровая яма. Размером с небольшой бассейн. Десяток ступеней вниз и люк. Метра полтора диаметром.
Просто и вкусно.
Люк отодвинули в сторону и оттуда потянуло могиль… Нет, обычным холодом. Но после летнего зноя это было даже приятно.
А потом мы быстренько надели эти плащи, положили в карманы намордники, вооружились фонарями (мне сразу вспомнилась Лавра) и приготовились к спуску в страну гулов.
– Ну, удачи! – негромко пожелал Миша, хлопнув меня по плечу и крепко пожав руку. – Что-то нас все меньше и меньше становится…
– Иди в задницу! – Предложил я.
– О-кей. А если серьезно, не лезли бы вы никуда без Дайрона. И поразмысли на досуге, откуда столько информированных вокруг…
В принципе, он был прав. Но если б идти было нельзя, Дайрон обязательно предупредил бы нас. Или нет?
Марго, уже экипированная, ожидала меня.
Колш наполовину стоял в люке, потряхивая мешком, в котором что-то погромыхивало.
– Это что? – кивнул я на мешок.
– Это вууры. Для крейвена.
– Спасибо. – Я наклонил голову.
Вууры? Ну прямо на душе полегчало.
– Это такие ритуальные предметы. – Прошептала мне на ухо Маргарита, натягивая на голову темную вязаную шапочку, отчего голова приняла вид кочана. – Накладываются на паломников.
– А ты откуда знаешь? – непритворно удивился я.
– Учили…
Мысль о том, что мы малого того, что будем единым целым, так еще и в веригах, не утешала.
Дышать нельзя, в туалет нельзя, есть-пить по понятным причинам тоже, еще и плащ-палатка с цепями. Не знаю, но экскурсия как-то начинает терять свою привлекательность…
Несколько шагов и крышка с лязгом опустилась.
VIII
Первые шагов пятьсот шли молча, подсвечивая дорогу фонарями. Вернее, подсвечивал один Колш, а мы благоразумно экономили батареи.
Коридор был сухим, полтора метра шириной, и где-то два – высотой.
– У меня есть навигатор, – тихо говорила Маргарита, – но боюсь, под землей он не будет работать…
– Наверное, – соглашался я, – до спутников ему не добить…
– Нет, это другой… Он запоминает маршрут…
– Попробуй, – с сомнением сказал я. – Только вряд ли нам это поможет.
Потом неширокий коридор вылился в площадку метров трех диаметром, из которой выходило четыре коридора.
Из нашего спиралью убегал вниз очередной ход.
На стене располагался позеленевший от времени металлический рубильник.
Колш щелкнул им и коридор осветился. С едва слышными щелчками стали вспыхивать тусклые лампы, ватт по двадцать пять, огромные, размером с небольшую дыню, и торчавшие прямо из стен в самых невероятных местах.
Судя по всему, электрик, монтировавший тут проводку был изрядно пьян. И может быть, от страха.
– Двадцать минут ходу до поселений Первой ступени. – Сообщил Колш. – Одевайте плащи, этого будет достаточно. Вууры закрепим позже, перед Унгейлом. Сейчас они лишь помешают.
И дождавшись, пока мы натянем балахоны, зашагал вниз.
Пятнадцать минут по спирали. Вырубленная в камне винтовая лестница вела вниз. Даже не лестница, а дорога. Ступеней не было, и идти нужно было осторожно, иначе крейвен приказал бы долго жить.
Лестница вывела в широкий, автомобилю проехать, коридор, метров трех высотой. Такое же хаотичное освещение и гладкий камень под ногами.
Еще метров пятьсот, и коридор перегородила небрежно сложенная стена из красного кирпича. Судя по виду, ей было не больше двадцати лет.
Сбоку, на высоте головы, виднелось окошко шириной в ладонь.
– Один из многочисленных входов! – пояснил Колш.
Встав на цыпочки, он свистнул, и бросил туда монетку. Слышно было, как она звякнула, и покатилась.
Плата Харону?
Спустя некоторое время послышался шорох, потом стена медленно отъехала вбок. На роликах. Ниже уровня пола виднелась рельса.
Коридор с отполированными до блеска стенами.
В нише, на диванчике полулежал какой-то гул, и играл в игру на растресканном планшете.
Рядом на столике стояла жестяная миска, а над ней, прямо из стены торчал широкий раструб.
Первым делом Колш забрал монетку из миски, причем привратник даже не оторвался от своего планшета.
Не слишком-то много работы для местного охранного агентства.
И опять сто метров прогулки.
Правда, коридор был метров трех шириной, и не в пример цивилизованней.
А потом резко вывел в широкий, размером со спортивный, тускло освещенный зал.
По которому сновали, ходили и не спеша шествовали гулы.
Мы остановились в месте, где никому не мешали, чтобы осмотреться.
В непосредственной близости, воочию гулы выглядели не слишком страшно, и тем более, не воинственно.
Невысокие, по плечо, изможденные худые существа. Они напоминали классических, середины двадцатого века, киношных вампиров, все свободное время проводящих в гробах – бледных, плешивых и страшных. Лысые головы с чуть заостренными ушами. Тусклые, непонятного цвета, невыразительные глаза без ресниц, тонкие губы, висячий нос, и полный рот кривоватых клыков.
Когти на руках – темные и кривые, словно бы заворачивающиеся, вокруг пальцев к подушечкам.
Они в основном молчали, изредка издавая горлом странные, непроизносимые хрипящие звуки.
Некоторые в таких плащах, как у нас, держались особняком, а некоторые ничем не отличались от наших бомжей. Сто кофт, мешковатые штаны и стоптанные ботинки.
Вдоль стен были вперемешку навалена сломанная мебель, бытовая техника и какие-то тряпки, а сами стены были небрежно разрисованы краской из баллончиков. Какие-то молнии и зигзаги. Наверное, местная молодежь балуется.
Воздух, кстати, ничем не отличался.
Пол был вымощен потертыми шестигранными, как пчелиные соты, полуметровыми плитками.
В десятке отдельных мест, без всякой системы, плитки отсутствовали, а вместо них, на глубине примерно ладони, вязко плескалась какая-то темная жидкость.
Три ряда опоясывающих галерей под высоким, неровным потолком.
Посреди зала длинный стол, разделенный вдоль перегородкой и заваленный какими-то подозрительного вида баночками и коробочками. Время от времени кто-то подходил, и без всякого стеснения рылся в них.
На спущенном сверху тросе были закреплены спинами два плоских пятидесятидюймовых телевизора, негромко транслирующие канал «Дискавери» с видами дикой природы.
Сверху на многочисленных канатиках опускали разнообразные свертки. Канаты качались, переплетались и то и дело задевали трос, на котором висел телевизор. Тогда кто-нибудь брал длинную палку с крюком на конце и быстренько исправлял ситуацию.
Остальные терпеливо ждали.
И все это в полном молчании.
Вдоль стен, на высоте примерно груди, были