class="p1">– Да заходите уже, – открываю дверь и приглашаю к себе. Но и тут эти два пьяных обормота не могут уступить друг другу и пытаются оба одновременно пройти через дверной проём.
Даже не знаю, смеяться или плакать. Наблюдаю за происходящим, усевшись на банкетку, и понимаю, что за то время, пока они просто пытаются зайти ко мне в квартиру, я успею пойти поспать. А по возвращении наверняка застану их за этим же делом.
– Да, зайдите вы уже. По алфавиту, если уж определиться не можете! – рычу на Громовых, когда те застревают в дверном проёме и затевают войну пьяных, неустойчивых в одной точке взглядов.
– Сейчас, – кидает Влад.
Шатаясь, выталкивает одноногого Егора обратно в подъезд и проходит первым. Громов-младший чудом удерживается на ногах и следуют за своим старшим братом, сверля его гневным взглядом.
– Ладно! Сегодня останетесь у меня. Но это первый и последний раз, – размахиваю указательным пальцем, будто передо мной дети стоят. Это уже привычка.
Мужчины ничего мне не отвечают, но начинают улыбаться как мартовские коты. Только они понятия не имеют, где и как им сегодня придётся спать.
– Ждите здесь! Только тихо, – шёпотом рычу, удаляясь в детскую комнату для того, чтобы переложить девочек к себе в спальню.
Не с собой же этих двух одуванов класть. А так как другого спального места у меня нет, придётся им немного потесниться в детских кроватках, которые им не по размеру.
По очереди перекладываю бунтарок к себе в комнату. Затем приступаю к послушным Громовым, которые вдвоём уселись на одну банкетку.
Интересно, а как они её поделили? Опять «сражались»?
– Цирк, – берусь за голову, увидев, как они оба, еле уместившись на этом миниатюрном интерьерном предмете, пытаются не упасть. Главное – цветы держат при себе.
– Так, а теперь по одному идёте за мной, – помогаю встать Егору. Он и так как бедный родственник, сидит наполовину в воздухе на единственной здоровой ноге.
– Э-э-э, – пытается что-то возразить Влад.
– Тихо, – подношу указательный палец к губам. – Разбудите девочек. Оставлю вас с ними и сама уйду.
– Не надо, – просит тот, кто уже знаком с ними и не раз сталкивался с их выходками. – Пусть спят, – шепчет Влад, испугавшись последствий их пробуждения.
– Виктория, – опускает голову мне на плечо Егор, пока я помогаю ему добраться к его спальному месту.
Толкаю, как мешок с картошкой, Громова-младшего на кровать Алины.
– А теперь баиньки, – говорю ему и возвращаюсь за вторым чудом света.
– Твоя очередь, – помогаю встать Владу, перекинув его руку через свою шею. А он тяжелее Егора. Если бы не видела его обнажённым, подумала, что это жирок ему вес придаёт. Но в его случае это явно не так.
– Выбери меня, – шепчет мне, задев моё ухо своими губами. Такими горячими и обжигающими.
– Громов, смотри вперёд и не беси. Насчёт того, что вы припёрлись ко мне сегодня, я тебе ещё припомню.
Укладываю Влада на кровать Инны. И замечаю, что если Егора я просто швырнула, то с Владом всё по-другому. Я его голову аккуратно кладу на подушку, снимаю обувь и даже умудряюсь укрыть одеялом, которое ему явно не по размеру.
– Зачем я это делаю? – вмиг останавливаюсь. – Эти Громовы меня с ума сведут когда-нибудь, – выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь.
Владислав
– Моя голова, – единственное, что удаётся произнести. Пытаюсь перевернуться на бок, но понимаю, что не получается, потому что в эту минуту у меня начинает стрелять в спине. – Что за фигня? – кряхчу, когда мне всё-таки удаётся изменить положение.
Где это я? Что вчера произошло? Почему я не дома?
Дотрагиваюсь одной рукой до лба и, закрыв глаза, пытаюсь вспомнить вчерашний день. Но когда я начинаю прокручивать воспоминания и останавливаюсь на последнем, резко распахиваю глаза.
– О нет! – пытаюсь встать, чтобы оглядеться. – Это что? Комната Ксюши? – шепчу себе же хриплым голосом.
Последнее, что помню, это как Ксения лезла ко мне. Неужели мы переспали? Чёрт возьми!
Понимаю, что кровать, в которой я проснулся, больше похожа на детскую. А у Ермолиной вроде детей нет. Или есть и теперь она сделает меня их папочкой? О нет! Нет! Нет!
Поворачиваю голову направо и вижу точно такую же кровать, в которой сопит мой младший брат.
Нет, мы точно не у Ксюши!
– Егор, – растягиваю его имя. – Егор, – повторяю попытку. Но он совершенно меня не слышит.
В горле пересохло. Мне срочно нужна вода. И как можно больше! Но прежде я должен понять, где это мы.
– Как всё болит, – стонет брат, сделав попытку пошевелиться. – Какого чёрта я тут делаю? – открывает глаза и осматривает комнату. – Влад? – увидев меня, трёт глаза, чтобы убедиться, что ему точно не кажется.
– Я это, я, – держусь за голову, которая вот-вот взорвётся.
Что мы вчера пили, что мне так плохо сейчас?
– Где это мы? – интересуется младший.
– Если бы я знал, – шепчу, обернувшись к нему. – Сколько мы вчера выпили?
– Влад? – испуганно тянет, с ужасом застыв при виде меня. – Что у тебя с лицом? – щурится. – Ветрянка?!
– Что? – трогаю своё лицо. – Подожди! А с твоим что? – шокировано округляю глаза.
– Что? – повторяет мои движения, а после достаёт телефон из кармана. Включает фронтальную камеру и замирает. – Какого чёрта?! Кто это сделал?
– Я, кажется, знаю, – ужасаюсь, потому что по этой визитной карточке двух бунтарок я понимаю, где мы.
– Плоснулись, – радуются девочки, приоткрыв слегка дверь в комнату, где мы с Егором ночевали. – Ура! – заваливаются в комнату с какими-то чемоданами в руках.
– Мама сказала, что вы заболели. Мы плишли вас лечить, – говорит та, что подходит ко мне. Опускает чемоданчик на кровать и, раскрыв его, достаёт молоточек.
– Вы не волнуетесь. Будет не больно, – кидает та, что берёт под свою опеку Егора.
– Егор? – зову брата с ужасом в голосе, а затем Егору ударяют молоточком по коленке.
– А-а-а! – кричит он, и впервые я вижу в нём столько страха и отчаянья.
Глава 17
Виктория
Два взрослых мужика сейчас спят в детской моих дочерей. Два преподавателя из моей академии спят в детской моих дочерей. Кому бы рассказала, ни за что бы не поверили.
Никогда! Никогда ещё не оставляла у себя посторонних. А после рождения девочек и вовсе перестала звать гостей к себе домой.
Единственные, кому дозволено без приглашения приезжать ко мне, так это Алекс, родители и Катя. Но они другое. Они семья.
А тут два здоровенных лба, которых Инна с Алиной даже не знают, сейчас занимают их спальные места.
Девочки у меня, конечно, добрые,