Читать интересную книгу Дети Империи - Олег Измеров

Ковальчук подошел к магнитофону и остановил запись.

– Можно мне тоже задать вопрос?

– Да, конечно.

– Я арестован?

– Нет. Склонности к поступкам, опасным для общества, в вас не замечено. Если вы хотите, вас сейчас отвезут обратно в машиностроительный институт, как я и обещал, помогут с паспортом, потому что как вы без нас все это объясните…

– То-есть я могу идти хоть сейчас?

– Конечно. У меня к вам только один вопрос: вы хотели бы попасть домой? В смысле, обратно, в свое время?

– Разумеется! А что, разве есть такая возможность?

– Ну, полностью что-то гарантировать нельзя, но если наши ученые более тщательно изучат ваш случай, как явление, то, может, и получится. Есть некоторые гипотезы. Со своей стороны, рассказав о своем времени, вы помогли бы нам избежать каких-то ошибок в будущем, обратить внимания на перспективные направления в науке и так далее. Подумайте. Принуждать вас никто не собирается. Можете не спешить с ответом.

– Допустим, я согласен. И на какой основе я буду работать?

– Вам будет предоставлено все необходимое, а жить удобнее, конечно, здесь, а не в студенческом общежитии. Сюда же будут приезжать специалисты.

– Я не совсем об этом. Во-первых, я как-то привык получать заработок за работу, а не быть просто на иждивении, а во-вторых, что будет тогда, когда интерес ко мне будет исчерпан?

– Ну, во-первых, вам незачем беспокоиться, вы уже и так показали себя, как нужный специалист, и в советской стране всегда найдете интересную и хорошую работу. Если для вас это так важно, сейчас можем принять вас на работу, как штатного эксперта.

– Простите, а эксперта по чем?

– По не разъясненным наукой явлениям. Вот вы сейчас как раз такое явление и представляете.

– То есть я буду экспертом по самому себе?

– Ну а кто же вас лучше знает, кроме вас самих?

– Логично… А как же командировка в Харьков?

– Все уже согласовано. Не волнуйтесь, опытный образец по варианту института тоже будут изготавливать и испытывать, мы этот вопрос решим. Вы же в нем уверены?

– Конечно. Только те, что отстаивают образец с металлическими муфтами, тоже грамотные и честные специалисты, они не вредители, они просто не знали такого варианта, и мне не хотелось бы, чтобы у них были какие-то неприятности.

– Ни у кого неприятностей не будет. Испытывать будут оба варианта, и объективно смотреть, как они себя покажут.

– Спасибо.

– Да не за что. Если больше вопросов нет…

– Да, еще… Зинаида Семеновна, которая на кафедре машинисткой работает, тоже ничего не знает. Это я на всякий случай.

– Нелинова Зинаида Семеновна наш внештатный эксперт, биолог. Оперативной деятельностью она не занималась, но тут случай неординарный, пришлось срочно внедрить ее на кафедру, чтобы понять, кто вы и откуда. Она по профессии врач, сейчас заканчивает второй институт, работает в детской больнице у Стальзавода, очень хороший специалист, коллеги хвалят… Увлеклась космической биологией, подавала заявление в отряд космонавтов, занималась многими видами спорта, но в отряд не поступила, и нам порекомендовали ее в качестве местного эксперта. По всем отзывам, хороший человек. Кстати, она хотела вас видеть, если вы не против.

2. Лаборатория номер 6-б.

Виктор чувствовал себя полным идиотом. Он-то бегал, думал, изобретал, как под местного закосить, а его тем временем рассматривали со всех сторон, как жука на булавке. Зиночка – агент Скалли, готовая препарировать останки зеленых человечков, спортсменка, комсомолка и приятная во всех отношениях дама. Все в лучших традициях шпионских боевиков. Интересно, что она хочет ему сказать при встрече?

– Для такой женщины просто невозможно быть против.

– Да, я совсем забыл. Принято решение, что в случае нашего сотрудничества у вас не будут пытаться узнать сведения, которые по каким-либо причинам вы обязались хранить в тайне в вашем времени и в вашей стране. Отчасти такое решение принято и для того, чтобы избежать в будущем повода для привлечения к ответственности лиц, которым стала бы доступна такая информация. Я достаточно понятно смог передать смысл?

– Вполне. То-есть, чтобы не могли судить потомки.

– Можно сказать и так.

– Ну что ж, это очень предусмотрительно. Если бы каждый, находясь на службе у государства, думал, что его могут судить потомки…

– Если больше вопросов нет, то сейчас вам покажут вашу комнату. Обед принесут в двенадцать, питание у нас четырехразовое. В свободное время можете свободно гулять по территории, можете выходить за ворота, только, пожалуйста, предупреждайте, дадим сопровождающего. Мы не боимся, что вы сбежите, но, допустим, вас там какая-нибудь собака покусает, а из-за этого охрана получит взыскание, что недоглядела. Насколько я понял, вы не хотели бы, чтобы кто-то из-за вас пострадал.

Комната Виктора напоминала гостиничный номер. У входа – встроенный шкаф и санузел с рукомойником и душем. Очевидно, в доме были местные водопровод и канализация. В самой комнате по левую сторону стояла односпальная кровать с тумбочкой, а по правую – письменный стол с книжной полкой и что-то вроде комода со шкафчиком сбоку, на котором стояли четырнадцатидюймовый «Огонек», радиола «Нокия» и сифон с газированной водой. На столе был телефон без диска, письменный прибор и портативная пишущая машинка в фибровом футляре, а на стене висели такие же круглые электрические часы, что и в кабинете. Очевидно, во всех комнатах была система часов, синхронизированных с точным временем. С потолка свисала лампочка в белом коническом плафоне.

– Располагайтесь. Ваши вещи из общежития подвезут позднее. Впрочем, там их не так много, а здесь есть все необходимое на первое время. Обед привезут в двенадцать часов. Если что-то надо, чтобы не бегать и никого не искать, позвоните по телефону дежурному. Специалисты подъедут после обеда, а пока можете отдыхать. Я вас пока оставлю.

Ковальчук вышел, и Виктор принялся изучать апартаменты. В шкафу он обнаружил двубортные зимнее и демисезонное пальто его размера, шапку и шляпу, два шерстяных костюма, светлый и темный в елочку, с уже завязанными галстуками в косую полоску, зимние и демисезонные ботинки и домашние тапочки. В ящиках комода были рубашки, свитера, нательное и постельное белье, шерстяные и нитяные носки с резинками, ночная пижама в полоску, махровый халат после душа и прочие подобные вещи, а в примыкающем шкафчике – долгоиграющие пластинки, как советские, так и зарубежные, например, диски Рея Кониффа за 1956 и 1957 год. В тумбочке оказалась электробритва с вращающимися лезвиями, наподобие «Харькова», и прочая подобная мелочь. На книжной полке стояли журналы «Техника-молодежи», научно-технические издания по локомотивостроению и ЭВМ, а также несколько фантастических книг, в том числе и пресловутый роман программиста Солженицына о кибернетике. Было похоже, что вещи старались подбирать под его предполагаемые предпочтения.

Виктор повесил свои вещи в шкаф, присел на кровать и задумался. Прежде всего, ему было непонятно, зачем его надо было тащить из города на какой-то странный, недавно построенный объект под вывеской лаборатории СЭС под охраной. На госдачу или вообще на какие-то дачи или особняки, виденные Виктором в фильмах по теме, все это тоже не походило. С другой стороны, место было не так уж и далеко от города, рядом две деревни, народ наверняка за грибами ходит. К тому же все это построено недавно и быстро.

Название радиолы несколько смущало. По тому, что знал Виктор, Nokia Aktiebolag, что по-русски означало «Компания Черный Соболь», в это время еще приемников не выпускала. Хотя… После войны же начали быстро развивать радиозаводы в Прибалтике; видать и с финнами то же самое.

Несмотря на все удобства, обстановка выглядела довольно казенной, да и без излишеств. Явно не особняк Штирлица. Хотя, если не будет никаких сюрпризов, жаловаться грех. Могло быть и хуже. С другой стороны, уже трудно сказать, как оно могло быть здесь, и как оно могло быть у нас в это время. Будем считать, что могло быть хуже.

В двенадцать стюард молча привез обед на столике на колесах. Виктор поблагодарил его и подумал, положено ли здесь давать чаевые. Наверное, не положено… Обед оказался не ресторанный, но вкусный.

После обеда Виктора пригласили в другую комнату, где был круглый стол, за которым сидели те, которых представили ему, как специалистов, несколько шкафов и столов у стены, на которых стояли два магнитофона, аппарат для просмотра микрофильмов, настольный электрографический репродукционный аппарат и эпидиоскоп. Кроме того, на одном из столов лежала широкопленочная зеркальная камера с толстым, как кружка, объективом и фотовспышкой, и узкопленочная кинокамера с тремя объективами на турели, а в углу стоял фотоштатив.