![]()
Старец Варнава Гефсиманский. Фотография конца XIX в.
Посещение обители старцем Иверский Выксунский женский монастырь своим величественным видом невольно пробуждал в душе каждого благонамеренного православного чувство благоговения перед неисповедимыми судьбами Промысла Божия. При виде этой обширной и цветущей обители всякий, кто хотя бы немного знал ее историю, невольно проникался мыслью, что находится она под особым покровительством Царицы Небесной, незримо помогавшей усердному служителю Своему иеромонаху Варнаве устроить и благоукрашать ее, несмотря на все препятствия, какие встречал он на пути к осуществлению этого трудного и многосложного дела. Неусыпными попечениями назначенного Матерью Божией старца-строителя обитель достигла такого благосостояния, что своим внешним видом, равно как и внутренним духовным благим устроением, стала не только вровень со многими другими монастырями, древними, известными, но и далеко превзошла многие из них.
На пространстве в девять квадратных десятин[40]расположены величественные здания и постройки юного Иверского монастыря, обнесенного крепкой оградой с четырьмя высокими башнями по углам. Посреди южной стены, обращенной к Выксе, над прекрасно украшенными Святыми вратами высилась четырехъярусная колокольня. При входе в обитель прежде всего обращали на себя внимание внушительные по своим размерам, но вместе с тем изящной архитектуры храмы — Иверский и Успенский. Недалеко от Иверского высился прекрасный собор во имя Святой Живоначальной Троицы. Далее взор посетителя останавливался на жилых зданиях монастыря, отличавшихся красотой своей наружной отделки. Затем шли другие постройки — крупные и небольшого размера.
Перед храмами были разбиты цветники и насажены обширные плодовые сады. Возле каждого малого домика, не говоря уже о больших, имелись палисадники, обнесенные частью деревянными, а частью изящными коваными решетками. Не могли нарадоваться сестры, созерцая этот святой, мирный и дорогой для них уголок, где за четырьмя высокими стенами, как в тихой пристани, вне опасности от бурь и треволнений мирской жизни они спокойно наслаждались тем, что подавала им в утешение Матерь Благая, Небесная их Покровительница. Особенно привлекательной бывала обитель летом, когда ее храмы, большие корпуса и маленькие домики, — все было залито солнцем, сияло чистотой и опрятностью среди яркой зелени тополей и плодовых деревьев. Воздух, и без того чистый от лесных просторов и уединенности расположения монастыря, источал ароматы цветов. Множество богомольцев, стекавшихся в святую обитель из разных мест, дополняли этот чудный вид.
Вся эта радующая взор картина свидетельствовала о святой ревности старца-строителя и сестер-насельниц в деле благоустройства монастыря. И действительно, неусыпно пекся любвеобильный отец Варнава о своем детище, прилагая много стараний к изысканию потребных для этого средств. Стоит заметить, что Иверский монастырь не был обеспечен средствами для безбедного существования. Не было в его владениях ни обширных посевных полей, ни лугов для покоса, ни других каких-либо выгодных хозяйственных угодий. Текущих денежных средств — от церковных треб, продаж сестринских рукоделий, процентов с монастырского капитала, различных прочих доходов — было явно недостаточно для поддержания в должном виде всех его многочисленных храмов, зданий, служб и содержания насельниц.
Главным источником существования монастыря являлась немалая лепта многочисленных почитателей батюшки, которые по чувству особого уважения к старцу Варнаве щедро отдавали часть своего имения на нужды и потребности обители. С великим усердием приносили они ей свои пожертвования. Эти-то добровольные приношения в виде денежных сумм, строительных материалов, хозяйственных принадлежностей, продуктов и служили главным источником существования сестер и монастыря.
Сам будучи беден и не имея ничего в собственности, духоносный батюшка пользовался великими и богатыми милостями от Бога, Который и посылал ему через добрых благотворителей обильные средства для содержания и благоукрашения его детища.
Высокочтимый старец Варнава являлся в полном смысле слова многопопечительным отцом основанной им обители, а обитель для него — родным и дорогим детищем. Заботясь о внешнем благоустройстве монастыря, старец еще большее попечение проявлял о ее внутреннем благоустройстве. Никому не ведомы труды, скорби и всевозможные лишения, понесенные им при этом незримом для внешнего ока служении, а между тем под его мудрым окормлением обитель достигла определенных высот духовного совершенства. Как порядок церковных служб, так и весь заведенный старцем внутренний строй монастырской жизни не оставляли желать ничего лучшего. И слово старца было для сестер законом.
Вдали от монастырских зданий, в сосновом бору, одиноко стоял двухэтажный деревянный, на каменном фундаменте, домик. В 1893 году построен он был одной боголюбивой особой, имя которой неизвестно, но знает его Бог. В нем и останавливался отец Варнава, когда посещал обитель. Половину верхнего этажа, состоящую из двух комнат — келлии и приемной для посетителей, — занимал сам батюшка, другую половину и все нижнее помещение — приезжавшие с ним гости и благотворители. Перед домом разбиты были обширные цветники.
Забывая об усталости, он всегда прямо с дороги отправлялся в храм и при пении «О Мати Благая…» горячо молился пред Иверской иконой Пресвятой Богородицы о всех жертвователях и сестрах обители. Непосредственно после того начиналось повечерие. Во время чтения трех канонов старец, в мантии и епитрахили, выходил через Царские врата на середину храма и читал акафист Матери Божией. Под умиленное и отчетливое чтение неслось к небесам тихое пение сестер: «Радуйся, Благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая». Какое неотразимо-отрадное и благолепное впечатление производило все это на присутствовавших в храме и каким благоговейным умилением наполняло сердца молящихся! По окончании повечерия сестры подходили поближе к солее и с нетерпением ожидали выхода батюшки из алтаря, чтобы принять от него благословение.
Преподавая благословение, старец для каждой сестры находил слово утешения и привета. Да и вообще все беседы его с сестрами были проникнуты отеческой любовью и попечительностью. Это были беседы отца со своими детьми. Для всех одинаково доступный, ко всем равно приветливый и добрый, он все-таки особенно старался поощрять тружениц. Было, например, замечено, что сестры, несшие клиросное послушание, пользовались несколько большим вниманием старца.
В каждый свой приезд отца Варнава успевал везде побывать и все осмотреть, обо всем участливо расспросить, а где нужно, преподать добрый совет и наставление. Не оставались без обличения замеченные им какие-либо недостатки, неисправности.
Поучая сестер более всего помышлять об угождении Господу, старец в то же время оказывал и снисхождение к их немощам, всегда старался доставить им и некоторое утешение. С какой радостью встречали они своего наставника-отца и «кормильчика» и как затем, дорожа каждой минутой его кратковременного пребывания в обители, окружали его густой толпой и старались не пропустить ни одного слова из его назидательной беседы. И старец с истинным самоотвержением отдавал всего себя на служение своим ближним.
По искреннему желанию и усердной просьбе сестер батюшка обходил иногда и келлии, причем от зоркого его взгляда не ускользало ничего неуместного в монастыре. Так, например, он строго запрещал держать в келлиях певчих птиц, кошек или других каких-либо животных. Призывал к тому, чтобы обстановка в келлиях была возможно проще, никакой роскоши он не одобрял и не допускал.
С глубоким вниманием слушали сестры своего батюшку, сопровождая его всюду. Если же с ним приезжал кто-либо из гостей-благотворителей, то даже и «отчаянные» клирошанки почтительно стояли в стороне, не осмеливаясь подойти к нему, пока сам батюшка не скажет им: «Отчаянные, идите-ка сюда!» С отеческой любовью отвечал старец на все их вопросы, утешал в скорбях, разрешал недоразумения, выслушивал различные просьбы и всегда старался всем оказать помощь и утешение. Как истинный «сын утешения» отец Варнава всюду приносил с собой радость, любовь и милость. Многие благословляли тот день и час, когда они по совету отца Варнавы вступили под мирный кров святой обители и приняли монашеское звание, о чем подчас и не думали до знакомства с ним. Сестры вели переписку с отцом Варнавой. Читая эти письма и наставления, убеждаешься, как зорко следил и уже за гробом, с небесной высоты Церкви торжествующей, продолжал следить за духовным совершенствованием своих чад святой преподобный отец Варнава, Гефсиманский чудотворец.
