Я работал по девяти делам о пропавших детях, это стало моим десятым. Все предыдущие девять я раскрыл, и, едва начав заниматься этим, пришел к убеждению, что здесь замешан кто-то из семьи или круга знакомых. Просто такого не бывает, чтобы ребенок пропадал так основательно, если причастен совершенно незнакомый человек. Такое исчезновение без изъянов происходит лишь при тщательном планировании и при участии того, кто знает, что и кого ищут.
Он признает, что поначалу подозревал отца, однако после бесед с друзьями быстро удостоверился, что отца и дочь скрепляли сильнейшие узы любви. Множество людей рассказали ему, как счастлива была Наташа с отцом и как она любила проводить с ним время.
В газетной статье Пёчхакер писал: «Все признаки указывают на похищение и на то, что разгадка этого дела таится в непосредственном окружении Наташи. Если бы всех причастных к нему проверили на детекторе лжи, тогда ответ был бы быстро найден».
Убежденный в том, что тест на полиграфе поможет раскрыть дело и доказать его предположение, что в похищении замешан член семьи, Пёчхакер для проверки пяти основных подозреваемых, в том числе матери и отца, пригласил в Вену одного немецкого профессора. Стоимость тестов в 5000 фунтов он оплатил из личных средств. Однако процедура прошла не так гладко, как он надеялся: «Профессор, которому был восемьдесят один год, приехал с опозданием, и смог опросить лишь трех кандидатов, остальных двух пришлось проверять на следующий день».
Но особенно его расстроило, что мать обследовалась не самим профессором, а его ассистентом. Как бы то ни было, позже он узнал, что компетентность ученого была дискредитирована, после того как он дал заключение, благодаря которому американский военный, служивший в Германии, был осужден за убийство жены, а через месяц был найден подлинный убийца. «Ужасно досадно, что мы работали с ним, а не с кем-нибудь другим. Кто знает, что в таком случае выяснилось бы?»
Тем не менее Пёчхакер убежден, что его затея не совсем уж и провалилась. Он утверждает, что в результате проверки выяснилось, что один человек, связанный с семьей, несомненно был в чем-то виновен. Он рассказывал: «Один из проверяемых нервничал так, как мне еще не доводилось видеть. Этот человек беспрестанно курил, его руки тряслись, а когда я посмотрел ему в глаза, мы оба поняли, что каждый из нас думает. Я полагал, что мы вот-вот получим признание». Он отказался назвать имя этого человека.
После окончания тестов Пёчхакер предложил полиции результаты и записи с вопросами, однако, как он утверждает, интереса его предложение практически не вызвало. Первая проверка на детекторе лжи была проведена 19 декабря 1998 года, и записи пролежали у детектива до 28 февраля 2001-го, когда он предложил их вновь и оперативная группа по делу Наташи наконец-то их приняла.
В книге, которую Пёчхакер написал по этому делу, он утверждает, что, по его мнению, любовники и знакомые матери не были изучены полицией надлежащим образом.
В телевизионных и газетных выступлениях госпожа Сирни производила сильное впечатление, в отличие от господина Коха, представлявшегося до некоторой степени беспомощным и косноязычным. У нее в квартире была статуэтка Мадонны, которая всегда маячила на заднем плане, когда она говорила о дочери перед камерой. Рядом с ней стояла фотография Наташи. Она объясняла всем, кто обвинял ее в равнодушии, что она лишь кажется такой спокойной, что она не выносит слезы за пределы своих четырех стен.
На один вопрос так и не получено должного ответа: насколько серьезны были связи между госпожой Сирни, ее женатыми любовниками, среди которых был и Ронни Хусек, и Вольфгангом Приклопилем? Все они на протяжении нескольких лет посещали одно и то же кафе.
В течение своей работы по этому делу детектив Пёчхакер был убежден, что полиция пытается увести его расследование от изучения роли матери Наташи и окружавших ее мужчин. Он пишет в своей книге, что у него сложилось впечатление, будто на детективов оказывалось «давление сверху… не проводить расследование в этом направлении».
Он совершенно ясно дал понять полиции, что, по его мнению, все касающиеся Бригитты Сирни нити расследования пресекаются. Он добавил, что Макс Эдельбахер, возглавлявший SB с 1988 по 2002 год, когда ведомство было закрыто, а сам он смещен с должности, признал в телефонном разговоре: в оперативной группе по делу Наташи есть «сопротивление» изучению связей госпожи Сирни, однако он один не в состоянии это изменить.
«Я отношусь к нему благожелательно, — говорил Пёчхакер, — но я и вправду не понимаю, почему, коли уж он глава SB, он не мог просто приказать им заняться этим. Я полагаю, что относительно этого им сверху уже были даны указания всеми правдами и неправдами покрывать свои ошибки».
На какой-то стадии Пёчхакер послал запрос в Министерство внутренних дел Австрии, выражая недовольство отсутствием прогресса и заинтересованности в деле Наташи, но это ничего не изменило. Он также предположил, что принимавшие участие в расследовании высокопоставленные детективы, продвигаясь по служебной лестнице, могли быть не заинтересованы в возможном скандале. В частности, он назвал Эдельбахера и Гейгера, которые одно время входили в число кандидатов на руководство новым элитным полицейским ведомством, образованным из остатков расформированного SB.
Гейгер, пятидесяти одного года, возглавлял отдел убийств венского SB с 1991 по 2002 год, а затем был назначен руководить Отделом уголовной полиции. В 2005 году за заслуги перед страной его наградили Серебряной медалью, однако уже в начале 2006-го он был приговорен к условному заключению на три месяца за предупреждение сутенеров о предстоящих полицейских налетах на подпольные публичные дома.
Между тем мать Наташи продемонстрировала, что она вполне способна использовать средства массовой информации для продвижения своих дел. После заявления местной телекомпании ORF, что всего лишь через неделю после исчезновения Наташи ей прекратили выплачивать пособие на ребенка, по всей стране вспыхнули дебаты. Госпожа Сирни поведала: «Они сказали мне: нет ребенка — нет денег». В какой-то момент в дебаты оказался вовлеченным даже министр по делам семьи, отовсюду хлынули послания с выражением поддержки и с предложением денежной помощи в поисках Наташи.
Госпожа Сирни также начала акцию по критике SB, осмелившегося предположить, что несчастная мать может быть замешана в исчезновении собственной дочери. Ее интервью одной газете разожгло кампанию против этой версии полицейского расследования.
В ходе расследования были допрошены два ее женатых любовника. Это вывело их из себя, поскольку, по словам Пёчхакера, им пригрозили, что их жены обо всем узнают. Одного из них вытащили из пивной и попросили позволить полиции осмотреть его квартиру, на что тот согласился, так как его жены в то время не было дома. Также пытались найти и третьего мужчину, но безуспешно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});