Читать интересную книгу От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ - Николай Захаров

В противоположность городской полиции у нас установились хорошие отношения с начальником охраны здания ООН Бегли и его заместителем Мэйном. Бегли и Мэйн не только рассказали нам об организации охраны делегаций и режиме в здании ООН во время работы сессии, но и подробно ознакомили нас с дислокацией постов, расположением кабинетов, всех входов и выходов, пищеблоков, вплоть до туалетных комнат. Бегли и его заместитель заметно отдавали предпочтение главе нашей делегации. Краткой характеристикой такого почтения может быть тот факт, что для наших автомашин всегда была лучшая стоянка около здания ООН и вообще все наши просьбы начальник охраны здания ООН удовлетворял безоговорочно. Как-то Бегли мне доверительно сказал: «Хотя господин Хрущев и ругает американское правительство, но я рад, что он первый за всю историю существования ООН вдохнул жизнь в эту мертвую организацию».

19 сентября рано утром мы с Бурдиным, Чупиным и работниками представительства выехали к пирсу. Шел сильный дождь. Справа от пирса я увидел толпу людей, одновременно под зонтиками и многочисленными антисоветскими лозунгами. Полиция в огромном количестве была уже тоже на пирсе. Вопросы безопасности в накаленной до предела обстановке меня волновали прежде всего. Исходя из того, что трасса проезда Хрущева была опубликована в прессе, я прямо на пирсе проинформировал начальника полиции Кеннеди об изменении маршрута движения. С пирса мы поедем не так, как напечатано, а объезжая толпу пикетчиков. Машина с Хрущевым проследует по более благоприятному с позиции безопасности маршруту. Кеннеди возразил, но я продолжал настаивать на своем, так как в этих вопросах возражений не принимал. Я прекрасно понимал, что нарушаю все достигнутые по этому с американской стороной договоренности и беру ответственность на себя, но в сложившейся обстановке у меня не должно было быть стандартных решений. В ином случае противники переиграют меня, и тогда может произойти непоправимое. Я этого допустить не мог.

Оставалась еще одна головная боль — сможет или нет советский корабль пройти углубленным фарватером? С томительным напряжением я следил за каждым метром продвижения нашего судна. К счастью, швартовка прошла по нашему плану и ровно в 9 часов «Балтика» пришвартовалась к пирсу № 73 на реке Ист-ривер в Нью-Йорке.

Никита Сергеевич, Кадар, Живков, Г. Деж, Подгорный, Мазуров и сопровождавшие их лица стояли на верхней палубе. Хрущев еще с палубы крикнул:

— Товарищ Захаров, а где же обещанный американцами «кошачий концерт»?

Я ответил, что концерт провалился, так как артистов не нашлось.

— Жаль, жаль, — сказал Никита Сергеевич, — а мы собрались было их послушать.

Дождь лил все сильнее. Со стороны причал представлял собой унылую картину, несмотря на заранее разложенные ковры.

Хрущев спустился по трапу, подошел к стоящему на ковре микрофону и начал приветственную речь. В тот момент, когда Никита Сергеевич сказал первое предложение, я поднял глаза и оторопел. Прямо над головой оратора на пленке, образующей навес над пирсом, образовался огромный водный пузырь, грозящий в любую минуту разорваться и обрушиться потоком воды на советского лидера. Большего позора было трудно себе представить. Одновременно это и угроза здоровью охраняемого. Но что предпринять? Хоть доставай пистолет и стреляй вверх. В этой почти безнадежной ситуации вспомнил, что на берегу, у сторожа, есть длинный багор. Через минуту я уже прокалывал покрытие, и хлынувший поток воды, слава Богу, не облил еще говорящего Хрущева.

По окончанию речи делегация двинулась к автомашинам. Я сел с Журавлевым, водителем Хрущева, и сказал ему: «Будь внимательным! Едем так, как я сейчас покажу. Видишь толпу эмигрантов? Надо их объехать». Мы двинулись. Уже в зеркало автомобиля я увидел, как Кеннеди замахал руками. Но как у нас говорят: «Поезд ушел!», и эскорт американских мотоциклистов двинулся вместе с нами. Так мы благополучно доехали до представительства СССР при ООН.

20 сентября, в первой половине дня, Н.С. Хрущев вышел к подъезду. Корреспонденты, горя любопытством, спросили его: «Куда направляется мистер Хрущев?» Н.С. Хрущев ответил, что едет в Гарлем на встречу с Кастро.

Кастро жил в Гарлеме — негритянском районе Нью-Йорка, в гостинице «Тереза. До этого Кастро жил в центре города в гостинице, хозяин которой предъявил кубинцам громадный счет, требуя оплатить его вперед и мотивируя это тем, что кубинцы якобы несостоятельные плательщики. Сделано это было в оскорбительной форме. Кастро, узнав об этой провокации, собрал делегацию, которая с вещевыми мешками на спине и чемоданами прибыла в здание ООН. Сам Кастро зашел в кабинет к Хаммаршельду и заявил, что не уйдет отсюда, пока Хаммаршельд не предоставит делегации помещения. В противном случае, сказал Кастро, мы люди военные, не изнеженные, раскинем палатки на территории ООН, в сквере, и будем там жить до конца сессии.

Кубинской миссии все-таки удалось договориться с хозяином гостиницы «Тереза». Кастро занимал маленький номер, состоящий из одной комнаты. Когда Никита Сергеевич и Кастро после теплой встречи сели, то остальным пришлось стоять.

На Кастро также было наложено ограничение в передвижении якобы по мотивам обеспечения его безопасности. В ответ на это премьер-министр Кубы вызвал в Гаване к себе американского посла и заявил ему, что «отныне господин посол имеет право ездить только по одной улице от места жительства до своей резиденции», при этом добавил, что это вызвано «заботой» кубинского правительства о безопасности его превосходительства американского посла». Хрущев и Кастро очень тепло беседовали около часа и договорились о новой встрече, но уже в советской резиденции.

Вероятно, нью-йоркская полиция обиделась, что ее заранее не предупредили о поездке в Гарлем, и решила нас за это «проучить». Когда мы подъехали к гостинице «Тереза», вокруг стояла толпа до 5 тысяч человек и сторонников Кастро, и антикастровцев. Шум, крик были невообразимые. Кто кричит: «Виват, Кастро!», кто — «Смерть Кастро!». Копов, детективов там было вполне достаточно, однако вместо того, чтобы навести порядок и образовать коридор для прохода, вся эта полицейская братия сбилась в кучу перед подъездом и перекрыла проход. Более того, когда Никита Сергеевич при помощи нас, сотрудников советской охраны, с трудом прошел в лифт, то, кроме полиции и одного нашего сотрудника, войти туда не мог уже никто. Даже министр иностранных дел Кубы, встречавший Хрущева, остановился в недоумении. Тогда Никита Сергеевич, обращаясь ко мне, сказал: «Николай Степанович, я не к полиции приехал, я к Кастро приехал, выведите их и пустите министра». Пришлось буквально за рукава вытаскивать полицейских, чтобы впустить в лифт министра Кубы. Кроме того, нам с трудом, с применением физической силы, удалось высвободить и пропустить к Кастро зажатых полицией помощника Хрущева В.С. Лебедева, главных редакторов «Правды» и «известий» П.А. Сатюкова и А.и. Аджубея. После этого я в резкой форме сделал замечание столпившимся в вестибюле командирам из полиции, что они или сознательно учиняют беспорядок, или не умеют работать.

Обращаясь к заместителю начальника полиции Хемфри, я попросил его распоряжения об организации прохода при отъезде советской делегации. Эта просьба была молча проигнорирована — сказывалась обида на те недипломатичные приемы, которые только что применялись к американским полицейским. Служители порядка сознательно умывали руки и тем самым еще более накаляли ситуацию.

Когда Никита Сергеевич спустился вниз, я ему доложил, что обстановка сложная, поэтому придется прорываться через толпу. Сотрудники охраны обступили Хрущева, я попросил Литовченко прикрыть сзади, и мы начали при помощи рук и локтей двигаться к машинам. Время шло на секунды. Возбужденная толпа грозила раздавить нас. Когда дверь автомобиля, в который сел Никита Сергеевич, была закрыта, я понял, что времени, для того, чтобы занять свое место, у меня не осталось. Вскочив на задний бампер автомобиля, я крикнул водителю: «Александр Иванович, гони, полный вперед!» Машина резко стартовала. Но удержаться на такой скорости было практически невозможно. Я из последних сил цеплялся за автомобиль, когда Хрущев оглянулся и, увидев меня на бампере, скомандовал: «Остановите машину, Захаров убьется!» Быстро вскочив в салон, мы продолжили движение в советскую резиденцию. Такова была поездка в Гарлем.

Вот что, например, на следующие сутки писала американская газета «Дейли Ньюс» 21 сентября: «Сдержанное напряжение в отношениях между нью-йоркскими молодцами и государственной охраной Хрущева прорвалось вчера в виде яростного рукоприкладства главного телохранителя Хрущева — не менее как генерала — в вестибюле отеля в Гарлеме, когда Хрущев нанес неожиданный визит кубинскому премьеру Фиделю Кастро. Здоровенный глава охраны Хрущева 6-ти футов и 3-х дюймов высоты и 220 фунтов весом… как цепами начал молотить кулаками, которые в основном опускались на полицейских». Другая желтая газетенка карикатурно изобразила меня, крупно преподнеся свирепый вид и кинжал в зубах.