люди пойдут за своим командиром в самые кровавые сражения, будут строго следовать приказам, но при этом сохранят способность думать о себе тогда, когда это станет необходимо.
Совсем чуть-чуть фамильярности — они это презирали, — ну самую малость; час, проведенный с ними у костра вечером на биваке, пара баек и немного музыки, чтобы вселить в них уверенность, что в случае необходимости они не останутся без помощи; держать в голове все важное, что произошло в их жизни, об их семьях, оставшихся дома, и особых интересах. Тем, кто любил читать, он позволял брать книги в своей маленькой библиотечке.
Когда ему присвоили капитана, его подчиненные стали называть себя Щенками Канема, причем не имели в виду ничего плохого, поэтому Дариен отнесся к этому спокойно. Интересно, они по-прежнему себя так называют? И выкрикивают по-прежнему «Ка-нем! Канем!» как боевой клич? Конечно, теперь нет никаких сражений, кроме боев с отчаявшимся трудовым людом…
Дариен заиграл энергичную джигу, которая его людям нравилась больше всего, пока не понял, что впадает в уныние.
Ему не нравилось, что Щенками Канема в Индии теперь будет командовать Пу, офицер, которому Дариен продал свой чин майора. Пу не сумеет взять в ежовые рукавицы Фокстолла, а он неуправляемая сила.
Если бы он не продал свое звание, то пришлось бы расстаться с мечтой войти в высший свет и уехать, так что нет никакого смысла пытаться перевести стрелки часов назад.
Дариен приложил флейту к губам и решительно заиграл «Веселую Дженни».
Неожиданно дверь в его комнату стремительно распахнулась, изо всех сил стукнувшись о комод.
— Дудишь в свою дудку в темноте, Канем? Принимай вот это. — Пошатываясь, Фокстолл втащил через порог упившегося в хлам Пупа.
Дариен опустил флейту.
— Что ты, черт возьми, здесь делаешь?
— Доставил домой твоего Щенка. Он заблевал тебе весь холл.
— Как ты вошел?
— У Пупа есть ключ.
Верно. Вот дьявол!
Даже Фокстоллу стоило больших трудов управиться с объемной массой едва стоявшего на ногах человека, направляя к софе. Когда Пуп рухнул, раздался треск, и софа с изогнутыми ножками едва не сломалась под ним.
— Зачем ты сюда его приволок? — возмутился Дариен.
— Я же не знаю, где его комната, а сам он слова сказать не может. Кроме того, было бы странно затащить человека в твой дом и при этом не перекинуться с тобой парой слов. — Фокстолл наконец отдышался и заграбастал графин. — После такого вояжа мне нужно промочить горло. Позвони, чтобы принесли еще, старина.
— Слуги уже спят.
С громким стуком Фокстолл поставил графин на стол.
— Неужели этот тупой, несчастный флейтист — Канем Кейв?
— Бремя ответственности меняет человека. Где ты нашел Пупа? Ведь не у леди Рейберн, полагаю.
— Сладостная мисс Дебенхейм возбудила во мне движение жизненных соков, но не позволила продвинуться дальше, поэтому я отправился в «Фиалковый флюгер».
— Эй, там! — неожиданно ожил Пуп. — Это ты, Канем? Мы слегка поддали. Во «Флюгере» полно выпивки.
— Для тех, у кого водятся деньги, — заметил Дариен. — Это плохое заведение, Пуп.
— Деньги имеются, много денег. Надо было и тебе сходить, Канем. Маленькая рыженькая. Сладкая как сахар. А еще черненькая. Вертел ее весело. — Веки его снова упали. — Я думаю… — И, откинувшись, он захрапел с открытым ртом.
— Надеюсь, он расплатился? — спросил Дариен.
— А почему нет? Ладно, перестань, если он хочет быть большим плохим мальчиком, как мы с тобой, то может прекрасным образом заплатить за такую привилегию. Когда я закончил с моей шлюшкой, он уже нализался и был готов, поэтому их хозяйка потребовала, чтобы я его увел. Акт христианского милосердия, учитывая, что он ненормальный.
— Ну, не настолько он плох.
— Разве? Одному дьяволу известно, как ему удалось уцелеть на войне. Самосохранение на уровне воздушного шара, которым стреляют из пушки.
— Или свиньей.
— Как?
Дариен покачал головой.
— Просто припомнилось.
— Ты стрелял свиньей из пушки? Никогда об этом не слышал. Пустая трата свинины.
Дариен не стал ничего объяснять.
— Почему, черт возьми, у меня не было крестного, который бы все мне оставил? — Фокстолл пнул Пупа по свесившейся ноге. — Мой был священником с пятью детьми.
— Остановись на этом.
Их взгляды скрестились.
— Ты пребываешь в чертовски потешном настроении, Канем.
— Будешь пребывать, когда в твой дом вламываются два пьянчужки.
— Лишь доставил Пупа, и все. — Фокстолл зашагал по комнате, пренебрежительно хватая вещи. — Будь я виконтом, устроился бы намного комфортнее. Очень удивился, когда увидел тебя на этом концерте, но решил, что тебе приходится падать ниц перед хозяйкой. Кампания проходит благополучно?
Как-то Дариен обсудил с Фокстоллом свои планы, что было еще одной его ошибкой.
— Да.
Фокстолла можно было бы выставить силой, но оно того не стоило. Без женщин и выпивки он и сам скоро уйдет.
— Я заметил, что пока тебе не очень-то рады, — заметил Фокстолл с едва заметной усмешкой.
— Еще рано говорить. Я пока пробую воду.
— Можешь сколько угодно совать ноги в реку под названием «Высшее Общество», лед от этого не растает.
— Дебенхеймы у меня в руках.
Фокстолл захихикал.
— Наверное, самая молодая из них. Спелая ягодка, если можно так выразиться.
Дариен стиснул зубы и процедил:
— Шпионишь за мной, Мэт?
— Мельком увидел вас вместе. Ты считаешь, что сможешь пробиться туда? Безнадежные мечты. То же самое, увы, и с ее веселой кузиной.
— Оставь мисс Дебенхейм в покое.
— Я больше тебе не подчиняюсь, а мисс Дебенхейм не желает оставаться в покое, поверь мне. Думаю, что у нее весьма приличное приданое, а у ее кузины и того больше, как считаешь?
Дариен бросил на него предостерегающий взгляд, но Фокстолл не отступил, лишь засмеялся.
— Вижу, ты считаешь точно так же! Это и есть тот самый тайный план, или ты просто от нее без ума?
В нем разгоралось желание совершить убийство, но это пламя лучше сразу загасить.
— План, конечно. Она не в моем вкусе.
— Ну да, неразговорчивая девственница, — согласился Фокстолл.
— Ладно, достаточно. — Дариен отложил флейту, чтобы ненароком не сломать.
Теперь Фокстолл забеспокоился.
— Я пожелал бы тебе удачи с ней, но этого не случится: ты слишком сильно напоминаешь своего братца.
— Маркуса? — Дариен посмотрел на Фокстолла с искренним изумлением. — Ни черта подобного!
— Так люди говорили сегодня вечером. Подумай над моим дружеским предостережением. А теперь, друг, ссуди мне денег.
Дариен все еще переваривал слова Фокстолла.
— Сколько?
— Три сотни.
— Зачем?
— Пу заработал воспаление легких и умер. Я могу получить майора, если найду на это деньги.
Когда Дариен увольнялся, Фокстолл намекал на заем, который может стать для него настоящим подарком, но в тот момент он посчитал, что