А «демонизацией» они называли склонность к тому, чтобы оставаться в звере. Я слышала это от участников своих исследований.
— Вероятно, жена у него по какой-то причине больше не может иметь детей — первой дочери уже десять. А Раину нужен наследник. — Сезар хоть и отвечал на мой вопрос, сосредоточенно осматривал каждый перекресток, что мы проезжали. — Сложить одно к одному было достаточно просто. Жена Раина уже год как в соседнем клане у моря, якобы, воздух там лучше. Ага, как же! Бьюсь о сосну, что он это затеял с ее согласия. Нашел суррогатную мать в городе, заделал ей ребенка… Но заметать следы никогда не умел. Видимо, на него вышли. Женщина, скорее всего, испугалась, начала паниковать…
— Она мертва, да? — понизила я голос, поглядывая на Денвера.
— Скорее всего. Я не нашел следов. Домой к родителям она не вернулась, в Университете тоже не появилась. А вот беременной ее там видели.
— Получается, ее могли забрать до родов? И малыша не на помойке нашли, а отдали мне на воспитание?
— Есть два варианта, — сосредоточенно вглядывался он в машины рядом, остановившись на красный свет. — Либо сам Раин ее обезвредил, либо ее забрали другие…
— Но, может, его мать все еще жива?
— Если и так, то в мире людей ее нет — я бы нашел.
Захотелось прижать к себе Денвера и зарыться в его макушку носом. Бедный ребенок! И как она его назвала?
— Сезар, Рэм вам даст знать, если у него вдруг возникнут проблемы?
Вся эта история становилась все более пугающей. А когда у меня зазвонил мобильный, я вздрогнула. Келлер.
— Да. — Сезар поймал мой взгляд в зеркале.
— Вика, где ты? — голос начальника звенел.
— Везут меня куда-то, а что? — старалась говорить как можно спокойнее.
— Тебе нужно сказать мне, где ты. Твой мобильный не отображается у меня на карте, Рэм с ним наверняка что-то сделал! И сигнал датчика тоже пропал!
— Что вам нужно, Павел? — не могла больше сдерживать гнев.
— Он тебя сейчас увезет, и я буду бессилен прийти на помощь! — повышал децибелы Келлер.
— Вы правда так обо мне печетесь? Или вам нужен малыш, чтобы шантажировать старшего брата Рэма?
Внимание Сезара не стало более пристальным. Наоборот — он сбавил скорость и свернул с главной улицы.
— Ты правда поверила ублюдку, который держит нас на коротком поводке и чувствует вседозволенность, шантажируя условиями поставок сырья?! — То, с какой ненавистью он взорвался, подтверждало наличие у Келлера очень большого пласта ненависти к Рэму. — Я не удивлюсь, если он с самого начала знал, что ребенок ценен, и добраться до него было можно только через тебя!
Как же все кристально теперь звучало для меня. Да, поверить незнакомцам было нелегко… Вернее, понять, что верить — легко, было сложно.
— Мистер Келлер, — прикрыла я глаза, качая головой. — Вы вчера отправили меня на смерть… Вы знали, что Рэму будет нелегко пережить мое предательство с вашим датчиком…
— Твой Рэм — чудовище, Вика. Когда ты это поймешь — будет поздно.
Я отбила звонок и долго еще смотрела перед собой, не понимая, почему мы стоим.
— Что случилось? — спросила у Сезара.
— Проблемы, — был краток мой сопровождающий.
— Где Рэм? — Сердце разогналось за несколько секунд.
— Не отвечает на звонок…
* * *
— Где ребенок? — Келлер опустил мобильный и прошил раздраженным взглядом.
— Он тебе не поможет, — спокойно посмотрел в его глаза. — Больше.
Мы стояли на широкой площадке на пропускном посту между моим миром и его. Я расслабленно опирался на капот, сложив руки на груди, чтобы ни у кого не дрогнула рука на взведенных курках.
— А еще я до сих пор не могу понять основания, на которых ты меня задерживаешь. И единственная причина, по которой я еще не звоню моим адвокатам — ожидание объяснений, мистер Келлер. Слишком большая ставка на скользкую опору… Знаешь как выбирать сухое бревно во влажном лесу? Приезжай — научу.
— У меня запрет на вывоз малыша от его матери, — сощурился амбициозный старик.
— И где же была его мать до этого времени?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Восстанавливала здоровье.
— Слушай, и ты, и я понимаем — я раскатаю твой «запрет» легко и непринужденно.
— До суда ребенка вывозить нельзя, — сверлил он меня злым взглядом.
— Давай с глазу на глаз, — выпрямился я под аккомпанемент нервных металлических постукиваний стволов о заклепки на форменных рукавах курток его охраны. — Настоятельно советую.
Старик замялся. Он выглядел помятым по сравнению с последним разом, что я его видел. Глаза цвета весеннего льда… как у северных волков, которых я терпеть не мог. Их взгляд нервировал в любой ипостаси, и это сложно объяснить. Только лед по весне предательски трещит под ногами и в любой момент готов похоронить без следа.
Наконец, кивок головы, и его люди спрятали пушки. Потрясающая иллюзия контроля ситуации.
— Ты чувствуешь себя на редкость уверенно в чужом мире, — сузил он на меня глаз, когда лишние уши и глаза отошли на расстояние.
— Это стоило больших усилий.
— Каких усилий, Рэм? У твоих ног — золотые горы, которые ты сцеживаешь нам по капле…
— Смотри сюда, — устал от цирка, — я не отдам ребенка Раину. — По лицу Келлера скользнула тень удивления, но контролировал он себя с завидным мастерством. — Да, он устроит мне спродюссированный тобой спектакль по приезду, но это ничего не решит. Этот ребенок считает мою женщину своей матерью, а значит, он — моя семья. По законам твоего мира и моего. Отберешь его сейчас — я найду способ доказать всю ту цепочку, что привела малыша в твои лапы. Поверь, я в курсе всего.
33
Его взгляд застыл, губы неприязненно поникли уголками, но стоял по вытяжке, надменно вздернув подбородок:
— Я все равно тебя достану, Рэм.
— Печально наблюдать за людьми, у которых нет достойных целей в жизни, — процедил жестко, испытывая старика взглядом.
— Работать на благо людей — подлинная ценность, — парировал он. — Жаль, тебе недоступна.
Я только презрительно оскалился и дернул ручку двери машины. Мобильный на парпризе как раз транслировал входящий, и я поспешил ответить.
— Рэм, — голос Вики дрожал, — ты где?
— Я на границе. Дай трубку Сезару.
— С тобой все в порядке?
А я и забыл, что эта женщина так и не научилась мне подчиняться. Даже не так — она и не начинала учиться.
— Со мной все нормально. — Необходимость успокоить ее вызвала улыбку. — Келлер только что отчалил. Я тебе все расскажу. Дай Сезара.
Послышался шорох, и я услышал голос друга.
— Давайте к посту. Жду вас тут.
— Понял тебя. Едем.
* * *
Денвер проснулся и закуксился, пришлось взять его к себе, и теперь он с интересом смотрел в окно, сидя у меня на руках. Сезар мчал в рамках дозволенного, но уже без оглядки. Видимо, то, чего они опасались, уже произошло. Но меня это не успокаивало. Стоило представить, что с Рэмом что-то случилось, меня коротило. Я лихорадочно соображала, как и где меня подсадил на крючок Келлер и какие у него слабые стороны. Этот сукин сын не мог быть неуязвимым…
Но когда Рэм, наконец, ответил, больше ни о чем не могла думать.
С площадки, где нас ждал Рэм, открывался вид на неизведанную сторону — далеко внизу колыхалось зеленое море, а на горизонте величественно застыла горная цепь с заснеженными вершинами. Рэм открыл дверь и подхватил Денвера на руки. Я вышла из машины и обняла себя руками — по площадке гулял прохладный ветер.
Пока мужчины говорили, мой взгляд притягивали горы на горизонте. Как и многие люди, я не выезжала за границу… никогда. На территорию оборотней никто не совался просто ради прогулки. Между городами люди передвигались только по воздуху. А по наземным трассам ездили только по спецпропускам и по строго регламентированным причинам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я стояла и вслушивалась в звон собственных нервов.
— Вика, поехали, — выдернул его голос из ступора. Рэм уже усадил Денвера в кресло на заднем сиденье, Сезар вернулся в свою машину, а меня ждали в другой. — Ты как? — пристально глянул на меня, когда я пристегивалась неуверенными движениями.