Но оставлять все это на самотек будет уж слишком опасно. Еще неизвестно, где Герхард, и если эйнофриды расскажут ему всю правду, то я могу влипнуть в такие неприятности, что потом не выкручусь.
Значит, надо лететь на корабль эйнофридов и дальше разбираться по ходу дела. На крайний случай можно будет попробовать все свалить на Анну и Эльвиру. Одна психопатка, другая дурочкой прикидывается, кто им поверит?
Приняв это решение, я подошла к бортовому кораблю и снова изменила курс.
Роген
— Как это на счету нет денег? Да вы перегрелись, что ли? Я представитель клана Кровавых! Вы вообще отдаете себе отчет, чем это для вас закончится?
Я уже окончательно вышел из себя, потому что творился какой-то абсолютный сюрреализм, один за другим у меня не принимали счета, а наличных или драгоценностей у меня, разумеется, с собой не было. В конце концов, я же уважающий себя дракон и будущий глава клана, а не какой-то жалкий торговец.
Владелец пункта по прокату звездолетов уже смотрел на меня с жалостью, и от этого становилось только еще хуже.
Но я просто не мог поверить, что это происходит со мной, а не в каком-то абсолютно дурацком сне. Как такое вообще возможно? Кто опустошил все счета клана? Даже у Манисы нет на такое полномочий! Неужели Герхард? Но как? А главное, зачем?
Вопросы длинным потоком сменяли друг друга. Я, хищно ощерившись, вздохнул через нос и положил личную карту оплаты.
Даже брат не знал о ее существовании, но теперь я его просто обязан найти хотя бы для того, чтобы вытрясти из проклятого чешуйчатого свои деньги. Все до последнего медяка!
Брат зря считал меня тупым транжирой. Нет, я, конечно, очень любил жизнь и тратить деньги. Ну а кто этого не любит, особенно когда вокруг так много прекрасного. Но вот только не свои деньги, а клановые. В конце концов, Герхард женился на Манисе и в обмен получил место главы клана, я был вынужден терпеть не только эту змею подколодную, но и всех ее дальних родственников, и если Герхарда защищало его положение, то у меня такой протекции не было. Вот я и брал, так сказать, моральные издержки в твердой валюте. Свои же личные заработки и сбереженияне только не трогал, но и довольно успешно вкладывал. Конечно, до уровня целого клана мне было ой как далеко, но и пропасть не грозило.
Одним словом, пришлось скрепя сердце отрывать свою родную копеечку. Что только не сделаешь ради родного брата. А ведь его тут даже нет, чтобы оценить по достоинству!
Тяжело вздохнул, попросил еще усилитель движения и не дрогнув доплатил за срочность. Если худший сценарий в голове окажется правдой, то я просто обязан помочь брату как можно быстрее стяжать лавры и славу. Ну а деньги я с него все равно стребую рано или поздно!
Именно с такими мыслями я уже через полчаса, вдохновленный предстоящими приключениями, заходил на посадку в новейший звездолет. Что и говорить, это была красивая игрушка, надо будет потребовать у брата такую же как часть награды за мои усилия и неоценимую помощь. Этот зверь был намного меньше, а главное мощнее, чем большинство звездолетов. Для перевозк людей или грузов он не подходил, так как вмещал от силы двоих, ну троих, если очень постараться, но восполнял этот небольшой недостаток скоростью и маневренностью.
Это мне нравилось, так как я точно собирался оказаться на месте вовремя, если не раньше.
Оставалось только решить один маленький вопрос: как присоединиться к кораблю эйнофридов так, чтобы они этого не заметили? Но я решил не забивать голову вопросами, которые наводят на меня тоску, а вместо этого разобраться с ними по ходу дела.
Герхард
Запихнуть слизь обратно на корабль оказалось не просто сложной, а практически невыполнимой задачей, а летать без нее не мог ни корабль, ни посол. Еще больше в этой ситуации меня нервировал этот идиот менталист. Даже не знаю, кого мне хотелось прибить больше: посла, Анну или же этого юнца, от которого было мало пользы, только под ногами мешался.
Слизь в отличие от посла совсем не хотела на меня реагировать, хотя должна была уже проголодаться, и не выходила на контакт с менталистом. Да, приходится признать, что и этот вариант я опробовал!
Я решил, что если гора не идет к Магомету, то мы принесем Магомета к горе. Одним словом, идея была в том, чтобы просто дотащить посла до слизи, а там уж пусть он сам со своими симбионтами, расстроенными потерей сирены, разбирается. Но вполне ожидаемо, менталист сопротивлялся, точнее, завопил, как будто я в самом деле его слизи скормить собираюсь, хотя что уж тут лгать, сейчас мне этого действительно хотелось.
— Я не буду таскать на себе эту мерзопакость! — вопил молодой человек возмущенно, а мне пришлось приложить все усилия, чтобы просто не заехать ему по морде. Мы теряли время, которого у нас не было!
— А я и не просил тебя трогать посла, велика честь! Я попросил тебя перевести ему мое предложение! — не удержался и рявкнул в сердцах.
Интересно, химеры специально вызвали мне такого красавца, чтобы я получил сердечный приступ, или это у них случайно вышло?
— Посол признает, что это может помочь, потому что его собственная связь со слизью есть, но она очень слаба.
Я только удовлетворенно кивнул и, порывшись в пространственном кармане, обнаружил там большую простыню. Честно не знаю, как, когда и для чего она там оказалась, но сейчас мне точно поможет. Притрагиваться к эйнофриду не хотелось категорически.
Вот так, закутав посла в простыню, как маленького ребенка, я потащил его к выходу из звездолета.
Эйнофрид оказался на удивление тяжелым, но спрашивать его об этом даже через менталиста не стал. Меньше знаешь — крепче спишь, я и так побывал в самом тесном из всех возможных контактов с этой расой.
С облегчением положил его возле самого шлюза и отметил, что слизь начала шевелиться, пусть и неуверенно. Еще бы ускорить этот процесс, было бы вообще замечательно!
Но моему желанию было не суждено сбыться, у нас ушло не менее трех часов, пока вся слизь наконец заползла внутрь и мы покинули аэропорт.
Глава 25
Маниса
— Что здесь вообще происходит? — нервно поинтересовалась я у Анны.
Срываться на эту психопатку было опасно, все-таки она не за решеткой, а я не имею ни малейшего желания рисковать своим здоровьем и уж тем более жизнью. Вот только то, что Эльвира сидит в темнице с Круэллой, меня не радовало, это осложняло мой возможный план, в котором я могла явиться спасительницей. Сделать это, если Круэлла сдружилась или разговорилась с Пышкой, будет непросто.
— Почему ты такая нервная? — поинтересовалась Анна. — Что-то пошло не по плану? — тут же нахмурилась магичка, а мне пришлось прикусить язык, я совсем не собиралась рассказывать этой психопатке о своих проблемах, тем более когда мы находимся на корабле эйнофридов и единственный выход из него — это мой корабль.
Еще не хватало, чтобы Анна сбежала, оставив меня на растерзание этим кошмарным созданиям!
— Просто мне не нравится, что невеста моего сына сидит в темнице, это не подходит ее положению, — тут же нашлась я.
— Мы специально так сделали, чтобы она смогла выведать у Круэллы побольше информации. Как все прошло с землянкой? — спросила магичка, а я скривилась. Мне не нравилось, что она задает много вопросов и вообще ведет себя на равных. Не было ли ошибкой прилетать сюда?
— Я загрузила ее в корабль и прилетела сюда, может, ты выпустишь Эльвиру из темницы и мы все вместе обсудим дальнейший план действий?
— Хорошо, — пожала плечами Анна и отправилась в глубины звездолета, а я же осталась одна, лихорадочно пытаясь сообразить на ходу, что именно и как говорить. Если бы здесь не было Анны, то я бы знала, как себя вести, а так…
Роген
Вот уже черт знает какое время я накручивал круги вокруг звездолета эйнофридов, пытаясь придумать, что же делать. Мысль действовать по обстоятельствам уже не казалась мне такой замечательной и восхитительной, скорее наоборот, приносила боль и чувство стыда. Как я смогу посмотреть в глаза брату, если выяснится, что Круэлла погибла, а я все это время был рядом, но так и не сумел помочь? Скорее всего, брат как обычно посмотрит на меня укоряющим взором и разочарованно подожмет губы. От одной мысли о подобном все тело свело судорогой, как же я ненавидел это его выражение лица, полное укора и разочарования. Уж лучше он бы меня бил! Но нет! Герхард предпочитал более изощренные методы, он молчал, давая мне гореть в огне стыда и самоунижения.