— С тобой все в порядке? — ворвался в ее мысли голос Кевина. — Ты плохо выглядишь!
— Это усталость и волнение, — ответила она. — Мне сразу станет лучше, когда я увижу сестру.
И Марта устыдилась — за последние четверть часа она ни разу не вспомнила о сестре. Теперь же, за чашкой ароматного, бодрящего кофе, ее мысли обратились от ее собственных проблем к проблемам Натали.
Больница выглядела мрачной, под стать настроению Марты. Огромные лужи, оставшиеся после недавно прошедшего ливня, окружали автостоянку напротив входа. На пропитанных дождевой водой газонах чернели голые стволы деревьев.
Кевин устроил Марту и Пита в комнате ожидания, а сам отправился на поиски лечащего врача Натали. Вскоре он вернулся, печально качая головой.
— Никакой новой информации. Но они позволят тебе зайти к сестре на несколько минут.
Марта была совершенно не подготовлена к тому, что ей пришлось увидеть. Ее сестра выглядела такой слабой и беспомощной, лежа в своей специальной кровати. Глаза Натали были закрыты, шея заключена в жесткий воротник, а вокруг головы плотно уложены мешочки с песком. Слышит ли Натали? На всякий случай она нежно взяла ее за руку и заговорила шепотом:
— Натали, это я, Марта. Со мной Пит. Пожалуйста, выздоравливай поскорее! Мы все так тебя любим… Ты не должна сдаваться, дорогая…
Голос Марты прервался, комок подступил к горлу. Она попыталась сдержать слезы, чтобы не испугать сына. Кевин молча взял ее за руку. Она посмотрела на него, благодарная за утешение.
Позже, когда они, навестив Кита, подошли к машине, Кевин внимательно оглядел Марту. Но когда он заговорил, голос его был лишен каких-либо эмоций.
— Сейчас мы где-нибудь пообедаем, затем я отвезу вас обоих домой, чтобы вы могли отдохнуть.
Он выбрал рыбный ресторан, расположенный в районе гавани, чтобы доставить мальчику удовольствие еще раз увидеть рыболовные суда и чаек. Пока Пит, прижавшись носом к стеклу, разглядывал гавань, взрослые тихо разговаривали.
По взаимному молчаливому соглашению они избегали любого упоминания об аварии, в которой пострадали Натали и Кит. Говорили о последних фильмах, телепрограммах, путешествиях, положении дел на ферме и прядильной фабрике, новом домике Марты на западе Англии. Конечно, Кевин пытался отвлечь Марту от тяжелых мыслей, и она была ему крайне благодарна. Когда они покончили с обедом, Кевин заказал черный кофе.
— Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, лучше? — спросил он. — Щеки порозовели…
— Да. Спасибо тебе! Мне очень жаль, что я так раскисла. И вообще, мне не следовало взваливать на тебя решение всех наших проблем.
— Что за чепуха, Марта! — резко ответил он. — Именно на тебе в данный момент лежит наибольшая нагрузка. Как бы хорошо я ни относился к Натали, что мои чувства к ней по сравнению с твоими? К тому же, где бы сейчас был наш мир, если бы мы лишились возможности проявлять хотя бы немного доброты друг к другу в трудные времена?
У Марты дрожали губы, когда она в растерянности посмотрела на него. Кевин был так жесток по отношению к ней в прошлом, почему же он старается выглядеть таким великодушным сейчас?
Этот вопрос не давал ей покоя все последующие дни. К их общей радости, Кевину позвонил врач-консультант и сообщил прекрасные новости: шейный позвонок у Натали не был сломан. Хотя ей предстоит провести еще несколько недель в больнице, Натали может надеяться на полное выздоровление. Не успели они порадоваться этому известию, как им сообщили, что у Кита началось воспаление легких…
Но постепенно переживания и волнения все чаще стали отступать на второй план перед повседневными делами. Каждое утро Кевин уезжал на фабрику, Марта хозяйничала в доме и играла с Питом. Днем появлялась приходящая няня, и Марта отправлялась в больницу. По вечерам они вместе ужинали, после чего опять ехали в больницу. Их жизнь напоминала жизнь супружеской четы, во всяком случае, Марте так казалось.
К своему ужасу, она вдруг обнаружила, что каждый вечер с нетерпением ожидает возвращения Кевина с работы. И, что было еще хуже, заметила, что Пит все больше и больше привязывается к отцу. Заслышав звук поворачиваемого в замке ключа, малыш пулей летел к двери. Потом они долго и оживленно разговаривали на языке двухлетних людей, которым прекрасно овладел Кевин, а Марта тем временем занималась ужином. По уик-эндам Кевин часто играл с мальчиком в саду в футбол или читал ему сказки, сидя у камина. Марте оставалось лишь с тревогой наблюдать за их взаимно растущей привязанностью…
Ситуация обострилась спустя месяц после их приезда. Во вторник был день рождения Пита. Кевин предложил погулять с малышом, пока Марта будет искать подарок для сына. Около одиннадцати часов она вышла из магазина игрушек с костюмом пожарного в сумке и направилась в небольшое кафе на рыночной площади, где они договорились встретиться.
— Как вы погуляли? — спросила, садясь в кресло, Марта, у которой гудели от долгой ходьбы ноги.
Пит улыбнулся во весь рот.
— Видел клоун, взял класный нос. Воздусный шал лопнул. Ест кусочки кулицы! — выпалил он.
Кевин ответил на ее вопросительный взгляд ироничной улыбкой.
— Пит видел клоуна с красным носом. Его воздушный шар лопнул, и он съел цыплят, — перевел он.
— Бог ты мой, я думала, что только я понимаю, что он говорит!
— Не только ты. У меня кандидатская степень по детскому языку, — возразил Кевин, ероша волосы ребенка.
Марта замерла. Ее рука, протянутая за меню, застыла в воздухе. Она не могла оторвать глаз от хорошо спевшейся парочки. Я все еще люблю его, в отчаянии подумала она. Боже, помоги мне! И почему я такая дура?
— Ты хочешь заказать что-нибудь? — обратился к ней Кевин, заметив ее застывшее лицо.
Марта деланно улыбнулась и постаралась принять беззаботный вид.
— Спасибо. Только кофе со взбитыми сливками.
Пытаясь успокоиться и отвлечься от тревожных мыслей, она стала разглядывать рыночную площадь. Скромный городок, непритязательная панорама складов, магазинов, жилых домов. Кое-где бросались в глаза яркие палатки — шла торговля шерстяными нитками, кожей, сувенирами, книгами.
Марта вслушивалась в шум жившей своей жизнью рыночной площади. Но каждый раз, когда она видела какую-либо семейную пару с ребенком в коляске или на руках у кого-либо из родителей, веселого малыша, семенящего рядом с отцом или матерью, у нее начинало щемить сердце. Почему она сама и ее ребенок лишены подобной счастливой возможности? Со стороны могло показаться, что у нее все в порядке, но вскоре она и Кевин расстанутся. Снова ее ждет одиночество, только на этот раз его будет гораздо труднее вынести.