Кризис – благодатное время для реформ, считал Кудрин. Пожарные меры – это, конечно, правильно, но еще правильнее – проводить нужные реформы. Общество мобилизуется, можно заняться застарелыми проблемами: менять пенсионную систему, перестраивать социальную поддержку, чтобы ее получали не все подряд, а реально нуждающиеся люди. Кудрин постоянно говорил об этом Путину и Медведеву. Те внимательно слушали, но ничего не предпринимали. «Ты предлагаешь резать по живому. Мы этого делать не будем. Ты слишком радикален», – отрезал Путин в одной из бесед.
Чтобы потушить кризис, государству пришлось мобилизовать средства почти из всех источников. Примерно 3 трлн рублей, в том числе деньги на госгарантии по кредитам, чиновники взяли из Резервного фонда, той самой «подушки безопасности». С октября по ноябрь 2008 года около 800 млрд рублей свободных средств Минфин отдал на депозиты банкам. Более 2 трлн рублей – чистая эмиссия Центробанка, осуществленная до конца первого квартала 2009 года. Еще 11 млрд долларов Банк России выделил компаниям на рефинансирование долгов. 625 млрд рублей ушло из Фонда национального благосостояния на поддержку ипотечных и субординироаннные кредиты и другие меры. Почти все кредитные средства вернулись потом в бюджет, но когда деньги выделялись, возврат не казался очевидным.
Власть заливала кризис деньгами, государственный бюджет «сбросил жир» за несколько месяцев. Не вся поддержка дала позитивный эффект: кого-то действительно спасли, а кто-то удачно переложил свои проблемы на государство. Сбалансированные решения было принимать трудно: нужно было оценивать не только экономическую эффективность, но и политические и социальные последствия.
Как рыба об лед
Перед новым 2009 годом Кудрин не раз засиживался со своим заместителем Сергиенко и заместителем Набиуллиной Андреем Клепачем. Решали, что делать с экономическим прогнозом на следующий год. От него зависело формирование бюджета, но все так быстро менялось, что даже приблизительный прогноз дать было трудно. Главный для прогноза показатель – цена на нефть, доходы от нее формируют казну. Решили исходить из компромиссного прогноза – около 40 долларов за баррель. Тогда дефицит бюджета может достигнуть 8 % ВВП, подсчитали в Минфине. «При дефиците более 3–4 % ВВП Запад деньги давать не будет или даст их по драконовской цене и на жестких условиях», – понимал Кудрин.
И хотя в Резервном фонде и ФНБ на тот момент было более 240 млрд долларов, спокойствия это не прибавляло. Не было понятно, надолго ли упала цена на нефть, будет ли она снижаться дальше. Года два бюджет мог выдержать такую цену. А что потом? Придется замораживать зарплаты и пенсии? Эти вопросы Кудрин задавал себе снова и снова. Может, не стоит во что бы то ни стало сохранять уровень расходов? Может, их частично снизить, чтобы накоплений хватило хотя бы года на три-четыре?
1 января 2009 года выдалось морозным и ясным. Кудрин с сыном пошли прогуляться на речку рядом с их дачей в Архангельском. Там гуляли жители поселка с детьми. Один из рыбаков вытянул рыбешку и бросил ее на лед, та прыгала, никак не успокаивалась. Мальчик лет пяти присел на корточки, чтобы ее получше рассмотреть, потом встал и, смеясь, сказал: «Какая веселая попалась». Окружающие тоже рассмеялись. Кудрин не смеялся, а продолжал смотреть на рыбу, которая продолжала биться об лед. «Что-то мне это напоминает», – думал он.
2 января цена на нефть выросла почти до 42 долларов за баррель. На таком же уровне она держалась и в конце января. Минфин начал готовить изменения в бюджет. Но задача усложнялась. Стало понятно, что некоторым из отраслей необходимо добавлять денег.
Кудрин не раз разговаривал с Путиным о возможных сценариях и последствиях кризиса. Нужно было готовиться к худшему. В конце января все ждали падения мировой экономики. Путин риски понимал.
Минэкономразвития предлагало увеличить расходы еще на 1 трлн рублей. Кудрин считал, что при существующих ценах это не позволит продержаться даже два года, что это слишком рискованно. Он предложил маневр: поощрить одни отрасли за счет уменьшения расходов на другие. Спор был жарким, но Путин поддержал Кудрина.
Первым делом увеличили пособия для безработных – на эти цели и на их переподготовку выделили 80 млрд рублей. Надо помочь оборонно-промышленному комплексу – это еще 50 млрд рублей. Решили закупить у отечественных производителей автобусы, чтобы не останавливались заводы, и раздать их в регионы – это еще 20 млрд. 12,5 млрд ушло на закупку техники для Министерства обороны, МЧС и других ведомств. Поддержка авиакомпаний – 32 млрд рублей. Поддержка автозаводов по программе утилизации – еще 25 млрд. На поддержку экспорта – 6 млрд, малому бизнесу – еще 6 млрд. Банкам решили выделить еще 26 млрд рублей на реструктуризацию долгов тех заемщиков, которые в текущем году не смогли вернуть ипотечный кредит. Сельхозпредприятиям на уменьшение ставок по кредитам выделили еще 7 млрд.
По ходу дела аппетиты стали расти. Путин собрал вице-премьеров – Шувалова, Козака, Кудрина, Жукова – и некоторых министров, в том числе Набиуллину и Голикову, чтобы обсудить проект нового бюджета.
Шувалов выступил с очередной смелой инициативой: увеличить поддержку экономике еще на 300 млрд рублей. Эти деньги надо пустить на строительство жилья – компенсировать первый взнос и погашать часть процентов по кредитам. Кудрин не ожидал такого. Он даже вскочил со стула от удивления:
– Игорь, такие предложения не обсуждались! Мы и так превысили первоначальный лимит на расходы, о котором договаривались.
Путин стал всех успокаивать:
– Ничего лишнего не сделаем, давайте все предложения взвесим.
Жуков, видимо, почувствовав, что предложение со 300 млрд не проходит, выдвинул свой план. «Если строить столько жилья, у регионов не хватит денег на инфраструктуру, – сказал он, – да и практически нет подготовленных площадок для строительства. А вот если строить инфраструктуру, это увеличит заказ на трубы, энергетическое оборудование, асфальт. Дома пусть строят частные инвесторы, надо только ограничивать стоимость жилья, – предложил Жуков. Идея Путину поправилась.
Кудрин отвлекся – зажегся экран его айфона. Пришла эсэмэска. Вице-премьер стал дедом: Полина родила дочку Сашу.
Он решил идти в наступление. Кудрин понял: сейчас какие-то предложения по увеличению расходов точно примут, и решил перебить их другим планом:
– После кризиса нужно поднимать экономику на новой технологической основе, а наши университеты готовят специалистов на оборудовании двадцати-, а то и тридцатилетней давности. Химические и физические лаборатории устарели. Наши ученые ездят в Венгрию, Польшу, Чехию. Там университеты оборудованы гораздо лучше. Предлагаю в течение трех лет выделить по миллиарду долларов на переоснащение вузов. Получается около 90 млрд рублей за три года.
Все недоуменно переглянулись. Слышать от Кудрина идеи о выделении новых средств было удивительно. Путин прервал паузу:
– А что, интересное предложение.
Набиуллина тут же поддержала этот план. Жуков улыбнулся, но согласился, что это приоритет. Путин тоже был доволен:
– Тогда это предложение принимаем. Но еще добавим 10 млрд рублей на оснащение Курчатовского научного центра.
На том и порешили. Предложения Жукова и Шувалова не прошли. После совещания Кудрин позвонил министру образования Андрею Фурсенко. Тот был несказанно рад, ему не верилось, что свалились такие деньги. «Часть этих средств нужно потратить на новые программы обучения и на приглашение зарубежных специалистов», – радостно кричал он в трубку. Потом эти проекты назвали «мегагрантами».
Но спокойствие не наступало. В феврале 2009 года цена на нефть оставалась на уровне около 45 долларов за баррель. Индекс РТС показывал немногим больше 500 пунктов – почти в пять раз меньше максимума, достигнутого в 2008 году.
В середине года Путин собрал очередное совещание по пенсионной реформе. С декабря 2009 года пенсии вырастут на 30 %, а с 2010 года будет проведена переоценка пенсионных прав пенсионеров за советский период. Это означало суммарный рост пенсионных выплат более чем на 50 %.
Кудрин понимал, что это решение чисто популистское. В результате наверняка увеличится дефицит Пенсионного фонда, придется повышать налоги. Эпоха профицита и снижения налогов ушла в прошлое. Теперь даже при ценах на нефть в 100 долларов за баррель можно ждать дефицитного бюджета.
В течение года мировой ВВП упал на 0,6 %, а российский – на 7,9 %. Цена на нефть поднялась до 77 долларов за баррель, и дефицит бюджета составил почти 6 %. Из стабилизационного фонда пришлось взять около 100 млрд долларов, то есть почти половину всех резервов. Кудрин рассчитал: «Если так пойдет и дальше, хватит еще на год».
Промах
Этот мартовский день 2011 года был мрачным и дождивым. Капли превращались в струи и заливали снаружи стекло. Шофер посмотрел на Кудрина в зеркало заднего вида и по выражению лица определил: «Сегодня у шефа отвратное настроение. День будет непростым».