Стараясь не думать о том, что ее, в принципе, совершенно не касалось, Кира обошла весь первый этаж и спустилась вниз, в подвал. Ее инстинкт мирно дремал, лениво посапывая, и не собирался просыпаться, ничем не потревоженный. Никаких следов нечисти в доме не было. Ей почему-то казалось, что эта громоздкая, нелепая громадина не сможет похвастаться никакими знаменательными событиями, происходящими в этих стенах.
Она хотела подняться на второй этаж, но мужчина попросил ее повременить, потому что его семья уже отошла на покой. Кира смерила его сомневающимся, насмешливым взглядом, но не стала иронизировать, почему — то решив, что чувство юмора золотодобытчику вообще не знакомо. Пока она ходила внизу, мужчина терпеливо следовал за ней, освещая дорогу взятым со стола в парадной комнате канделябром с чадящими свечами, постоянно потрескивающими и грозящими в любой момент погаснуть. Но едва они стали подниматься по длинной деревянной лестнице, ведущей к запертой чердачной двери, как на стенах один за другим стали вспыхивать светильники в специальных лампах из дорогого матового стекла. На этом непонятности не закончились, на чердаке, прекрасно проветренном и чистом, в одном углу горой высились разнообразные предметы мебели, сваленные, как придется. Кира прошлась по всему помещению, скорее больше для вида, без интереса рассматривая все вокруг, затем подошла к вещам, действительно представляющим собой занятное зрелище. Она покосилась на стоящего у окна золотопромышленника, рассматривающего что-то сквозь стекло, затем перевела непонимающий взгляд на роскошное трюмо из красного дерева с дорогими мурранскими хрустальными зеркалами в золотой витой рамочке, стоящее огромных денег. Вместо того чтобы украшать собой женский будуар, привлекая внимание всех гостей и вызывая дикую зависть у представительниц прекрасного пола, оно валялось на полу на чердаке, спрятанное ото всех. Возможно, ей было неизвестно о каких-то важных изменениях, произошедших в этой семье, которые и привели к тому, что они резко сменили роскошный образ жизни на более скромный. Может быть, дела на прииске стали идти намного хуже, и хозяин был вынужден продать прежнюю обстановку, чтобы оплатить многочисленные долги. Ответы на эти вопросы Кира не знала, но почему-то не стала ничего спрашивать у мужчины, отвернувшегося в сторону, будто один вид всех этих вещей причинял ему боль. Осмотрев огромный, сверх меры захламленный чердак, она пришла к выводу, что странности нужно искать внутри этой семьи, а не сваливать все беды на легендарное существо, неравнодушное к золоту.
Охотница прислонилась плечом к нагретому солнцем стволу сосны, от которого исходил пряный, терпкий и горьковатый аромат растопленной смолы, янтарно поблескивающей на шероховатой коре. Где-то в глубине леса куковала кукушка, звонко пели птицы. По лазурному небу быстро бежали пушистые белоснежные облака, подгоняемые сильным, но теплым ветерком, проносящимся над землей, заставляющим танцевать высокую траву и шептаться, склоняясь друг к другу, деревья. Немного в отдалении слышались громкие голоса, ожесточенно о чем-то спорящие, гулкий стук, доносящийся словно из-под земли и странный, нарастающий и резко опадающий шум.
Никакого лепрекона на прииске не было и в помине. Зато Кира успела убедиться в том, что дела у Дана идут замечательно, о чем свидетельствовала огромная толпа рабочих, направляющаяся к прииску, весело переговариваясь между собой, смеясь и дурачась. Благодаря наметанному глазу она сразу смогла определить, что все они знакомы друг с другом, и сохраняют хорошие, уважительные и дружеские отношения, значит, работают они здесь давно, скорее всего, с самого открытия прииска. Плати золотопромышленник плохое жалованье, люди давно бы ушли от него, ведь работа у них была далеко не самой легкой, простой и безопасной. В Красневе было столько медных карьеров, что никто из них не остался бы без работы. Выходит, проблем с деньгами у него не было…
— Все-таки не соврал, — прозвучал за ее спиной обреченный мужской голос, слишком звонкий и высокий, чтобы принадлежать зрелому мужчине.
Кира медленно оторвалась от теплого ствола и обернулась, чтобы взглянуть на говорящего. В паре шагов от нее остановился высокий, стройный юноша, одетый в простую и свободную одежду, кое-где испачканную какими-то черными пятнами. Выглядел он совсем молодо, лет на пятнадцать, но судя по внешнему виду, работал на прииске. Охотница прищурилась, заметив знакомые черты, выдающие близкое родство юноши с хозяином этого места. Только в отличие от него сын, а теперь Кира была более чем уверена, что он приходится ему именно сыном, был красивым, привлекающим внимание и располагающим к себе. Темно-карие большие глаза, окруженные длинными каштановыми ресницами, ярко сверкали, тая в глубине смешинки. Русые кудрявые волосы были собраны в пучок, чтобы не мешали и не падали на лицо во время работы.
— Не в восторге от решения отца? — Иронично спросила она, изучающе рассматривая того, кто вполне мог оказаться пресловутым лепреконом. Похоже, между родителем и его чадом нет никаких теплых чувств.
— Он в последнее время часто повторял, что обратится к охотникам, но мы ему не поверили, — в голосе парня не было недовольства, только невероятная усталость. На его лице появилось и быстро исчезло какое-то странное выражение, словно мимолетная тень набежала, выдавая на мгновение внутреннюю застарелую боль.
— Твой отец уверен, что на прииске завелся лепрекон.
— Об этом он нам все уши прожужжал. Можете мне поверить, здесь не осталось ни единого человека, не знающего историю о чудесном покровительстве, которого отец удостоился много лет назад. У нас в семье даже легенда есть о том, как он помог ему разбогатеть… Была…
— Почему ты говоришь о ней в прошлом времени? Разве сейчас что-то изменилось?
— Не найдете вы здесь ничего, дурит отец просто, — парень зло и резко махнул рукой, поморщился и направился к извивающейся в высокой траве тропинке, договаривая уже на ходу, — он в последнее время только этим и занимается.
Кира задумчиво смотрела ему вслед, пока высокий, не по годам сутулый совсем еще молодой мужчина, едва перешагнувший порог юности, поднимался на пригорок. Весь его облик говорил о том, что ему сложно находится на прииске, но он вынужден это делать. Сын золотопромышленника, не смотря на свой статус наследника всего состояния, не выглядел изнеженным, избалованным или физически слабым. Но в тоже время Кира не могла не отметить тот факт, что в отличие от своего отца, он говорит очень правильно, без специфического акцента. Значит, о его воспитании и обучении побеспокоились, а потом сорвали, заставив работать наравне с другими рабочими.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});