Читать интересную книгу Повесть о старых женщинах - Арнольд Беннетт

— Я напишу вам, — крикнул он с холма ей вдогонку.

Она продолжала свой путь, эта смешная девочка. Но муки, которые она перенесла, когда припала к ненадежной стене, не были смешными, как не были смешны ни мрачный вид шахты, ни сильнейшее негодование, когда он не подчинился ей, забыв, что она королева. Для нее вся эта сцена выглядела высокой трагедией. Вскоре она перешла мост, но это была уже не та, не прежняя Софья! Таков был конец этого невероятного происшествия.

Подойдя к заставе, она вспомнила о матери и Констанции. Она совершенно забыла о них, и на некоторое время они перестали для нее существовать.

IV

— Ты уходила, Софья? — спросила миссис Бейнс у появившейся в нижней гостиной Софьи. Софья поспешно сбросила шляпу и пелерину в комнате закройщика, боясь, что опоздает к чаю, но на волосах и щеках оставались следы мартовского ветра. Миссис Бейнс, явно располневшая, сидела в качалке с журналом «Воскресенье в вашем доме» в руках. Стол был накрыт к чаю.

— Да, мама. Я заходила к мисс Четуинд.

— Хотелось бы, чтобы ты, когда уходишь, сообщала мне.

— Я перед уходом повсюду искала вас.

— Нет, не искала, я ведь не выходила отсюда с четырех часов… Не нужно так говорить со мной, — сказала миссис Бейнс более мягким тоном.

В этот день миссис Бейнс испытывала долгие страдания. Она понимала, что находится в раздраженном, нервном состоянии, и поэтому с присущей ей мудростью повторяла себе: «Я должна следить за собой. Нельзя давать волю нервам». Она считала, что ведет себя разумно. Она не догадывалась, что ее выдает каждый жест; ей не приходило в голову, что больше многого другого людей раздражает вид человека, который из высоких побуждений пытается быть добрым и терпеливым в обстоятельствах, кои сам он считает чрезвычайно тревожными.

Мэгги с чайником и горячими гренками в руках еле-еле взобралась по лестнице из кухни, и у Софьи появился повод промолчать. Софья тоже перенесла много страданий, страданий мучительных, и в этот момент ее юная душа была отягощена истинной трагедией, какой она еще никогда не испытывала. Ее отношение к матери слагалось наполовину из страха, наполовину из непокорности; его можно было бы определить той фразой, которую она то и дело повторяла про себя по пути домой: «Не убьет же меня мама!»

Миссис Бейнс отложила журнал в голубой обложке и повернула качалку к столу.

— Можешь налить чай, — сказала миссис Бейнс.

— А где Констанция?

— Она не совсем здорова и прилегла.

— Что-нибудь не в порядке?

— Нет.

Эти сведения не соответствовали действительности. Почти все было не в порядке у Констанции, которая в этот день была просто неузнаваема. Но миссис Бейнс не намеревалась обсуждать с Софьей сердечные дела ее сестры. Чем меньше говорить с Софьей о любви, тем лучше! И без того Софья достаточно возбудима!

Они сидели по обе стороны камина лицом друг к другу — величественная матрона, в черном корсаже, тяжело нависшем над столом, с круглым лицом, покрытым складками и морщинами за долгие годы радостей и разочарований. И напротив нее — юная стройная девушка, такая свежая, непорочная и неопытная, такая трогательная в своей наивности, но обреченная стать жертвой всепожирающего Времени! Обе с рассеянной поспешностью ели горячие гренки в полном молчании, погруженные в свои думы, огорченные, но внешне беспечные.

— А что говорила мисс Четуинд?

— Ее не было дома.

Это было страшным ударом для миссис Бейнс, и ее подозрения относительно Софьи, отодвинутые на задний план непреложными фактами, связанными с Констанцией, вырвались вперед и стали метаться, как тигр в клетке.

И все же миссис Бейнс решила вести себя спокойно и осторожно.

— Вот как! В котором часу ты пришла к ней?

— Не знаю. Наверное, около половины пятого. — Софья быстро выпила свой чай и встала. — Сказать мистеру Пови, что он может прийти?

(Мистер Пови обычно пил чай после хозяев дома.)

— Да, если ты побудешь в лавке, пока я приду. Зажги-ка газ.

Софья достала из вазы на камине вощеный фитиль, сунула его в огонь и зажгла газ, вспыхнувший с легким хлопком в своей хрустальной обители.

— Что это за глина у тебя на ботинках, дитя мое? — спросила миссис Бейнс.

— Глина? — повторила Софья, растерянно глядя на свои ботинки.

— Да, — подтвердила миссис Бейнс. — Похоже на мергель. Где это ты побывала?

Она допрашивала дочь холодным и непроизвольно враждебным тоном, глядя на нее снизу вверх сквозь очки в золотой оправе.

— Должно быть, налипла по дороге, — ответила Софья и поспешила к двери.

— Софья!

— Да, мама.

— Закрой дверь.

Софья с неохотой прикрыла дверь.

— Иди сюда.

Софья покорилась, понурив голову.

— Ты обманываешь меня, Софья, — сказала миссис Бейнс с гневной торжественностью. — Где ты была сегодня днем?

Софья постукивала ногой по ковру.

— Я нигде не была, — угрюмо пробормотала она.

— Ты видела молодого Скейлза?

— Да, — решительно ответила Софья, бросив на мать дерзкий взгляд. «Не убьет же она меня. Не убьет же она меня», — шептал ей внутренний голос. На ее стороне молодость и красота, а ее мать лишь толстая женщина средних лет. «Не убьет же она меня», — повторял дрожащий, но безжалостно высокомерный внутренний голос девочки, не раз получавшей в зеркале подтверждение своей красоты.

— Каким образом ты с ним встретилась?

Молчание.

— Софья, ты ведь слышала, что я говорю!

Опять молчание. Софья, опустив голову, глядела в стол. («Не убьет же она меня».)

— Если ты будешь упрямиться, я буду вынуждена предположить самое ужасное, — заявила миссис Бейнс.

Софья хранила молчание.

— Безусловно, — возобновила разговор миссис Бейнс, — если ты намерена дурно себя вести, тебе не смогут помешать ни мать, ни кто-нибудь другой. Но кое-что я могу сделать, и сделаю… Хочу предупредить тебя, что юный Скейлз — негодный человек. Мне о нем все известно. За границей он вел себя необузданно, и если бы его дядя не был компаньоном в фирме Биркиншо, его бы ни за что туда вновь не взяли. — Пауза. — Надеюсь, ты в один прекрасный день станешь счастливой женой, но пока ты еще не доросла до того, чтобы встречаться с молодыми мужчинами, и я ни в коем случае не допущу, чтобы ты продолжала знакомство со Скейлзом. Этого я не потерплю. Впредь ты выходить из дому одна не будешь. Понятно?

Софья хранила молчание.

— Надеюсь, завтра утром ты будешь в лучшем расположении духа. В ином случае я приму суровые меры. Ты полагаешь, что можешь сопротивляться мне, но ты еще никогда в жизни так не ошибалась. Я не желаю тебя больше видеть. Позови мистера Пови и вели Мэгги принести свежего чаю. Из-за тебя я почти рада, что твой отец умер, пусть даже так, как это произошло. Во всяком случае, он избавлен от всего этого.

Слова «…пусть даже так, как это произошло» испугали Софью. Они свидетельствовали, что миссис Бейнс, хотя великодушно и не касалась этой темы в разговорах с Софьей, знала совершенно точно, при каких обстоятельствах умер ее муж. Софья удалилась перепуганная и устрашенная, но при этом ее не оставляла мысль: «Она не убила меня. Я приняла решение молчать и выполнила его».

Вечером, когда Софья, сидя в лавке, аккуратно и безотрывно занималась шитьем шляп, ее мать тайно рыдала на втором этаже, а Констанция все еще пряталась на третьем, она, Софья, вновь пережила сцену у старой шахты, но пережила ее по-иному — признала, что была неправа, инстинктивно ощутила, что проявила глупое недоверие к любви. Пока Софья сидела в лавке, она держала себя и разговаривала согласно принятым здесь правилам поведения, превращаясь из наивного ребенка во взрослую восхитительную женщину. Когда входили покупатели и молодые мастерицы, в соответствии с установленным в лавке порядком, прибавляли газ в центральном светильнике, нельзя было понять, как это они при полном свете не видели сверкавшие в душе очаровательной мисс Бейнс слова: «Вы самая прелестная девушка из всех, кого мне довелось встречать» и «Я напишу вам». Молодые мастерицы имели собственное мнение как о Констанции, так и о Софье, но истина, во всяком случае в отношении Софьи, лежала за пределами полета их фантазии. Когда пробило восемь часов, лавка опустела и она приказала накрыть все чехлами, им и в голову не могло прийти, что она размышляет в это время о доставке почты и строит планы, как завладеть утренними письмами раньше мистера Пови.

Глава VII. Поражение

I

В июне из Экса прикатила тетушка Гарриет, чтобы провести несколько дней со своей младшей сестренкой — миссис Бейнс. Железную дорогу между Эксом и Пятью Городами еще не открыли, но даже если бы она уже действовала, тетушка Гарриет скорее всего ею бы не воспользовалась. Она издавна ездила из Экса в Берсли одним и тем же способом — в нанятом из конюшни Братта небольшом экипаже, которым правил возница, хорошо понимавший значительность персоны и особенности натуры тетушки Гарриет.