Читать интересную книгу Западня Данте - Арно Делаланд

«Ого, кажется, что-то происходит…»

Почувствовав, что больше не один, Федерико поднял глаза.

Кто-то стоял сзади и смотрел на него.

И одна из печей зажглась.

— Кто здесь?

Федерико всмотрелся в темноту и различил мужской силуэт. Но лица не увидел. Один из этих, агентов совета? Или…

— Это я, — прозвучал мрачный голос.

Федерико удивленно вскрикнул, но быстро овладел собой.

Он предвидел возможность такого поворота событий. И дал себе слово, что не дрогнет.

— Кто «я»? — решительно спросил стеклодув.

Несколько секунд он слышал лишь дыхание пришедшего, затем раздался ответ:

— Минос.

Но Спадетти не испугался. Быстро посмотрел на стоящий рядом верстак, но не двинулся с места. Возле верстака стояла еще не остывшая кочерга. Стеклодув посмотрел на пылавшую неподалеку печь. За обгорелой маленькой заслонкой сверкали раскаленные угли.

— Минос, значит… Ясно. Ну и что вам тут надо?

Мужчина откашлялся и спросил:

— Недавно вас навестили представители Десяти и Уголовного суда, не так ли, Федерико? Скажите, если я ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, — ответил Спадетти.

— А известно ли вам, что человек, рывшийся в ваших учетных книгах, не кто иной, как Черная Орхидея, один из самых опасных агентов республики?

Спадетти прищурился. Судя по всему, мужчина был один.

Они беседовали в огромном пустом цехе.

— И Тайные забирали вас на допрос во дворец…

Минос замолчал, потом вздохнул, медленно взял стул и уселся рядом с баком, куда обычно складывали куски горячего стекла.

— Что вы им сказали, Федерико?

— Ничего. Совсем ничего.

— Они обнаружили… мой маленький заказ, не так ли?

— В этом они обошлись без меня. И вообще, Совет десяти мог найти его еще раньше. Просто один из агентов оказался более сообразительным, только и всего.

— Только и всего… Да, конечно.

Мужчина положил ногу на ногу. Федерико немного помолчал, потом продолжил:

— Эти линзы… тысячи стеклянных линз… Совету десяти известно об этом не больше, чем мне, мессир. Для чего они вам?

— Боюсь, что это не ваше дело, Федерико. Однако я велел вам позаботиться, чтобы не осталось ни малейших следов этого заказа.

— Они собирались допросить моих учеников, которые отлично знают каждую вещь, над которой трудились. Таким образом я рисковал оказаться в тяжелом положении. Я не могу уничтожить как по волшебству бухгалтерские записи, мессир. Мою бухгалтерию отслеживают, как и всю бухгалтерию гильдии. Мне нет необходимости напоминать вам условия нашего контракта: я его не нарушил. Просто сделал так, чтобы они не смогли добраться до вас, как мы и договорились. И они не могут… пока что.

Минос рассмеялся. Практически неприкрытая угроза не ускользнула от его внимания. Прерывистый глухой смех, словно мужчина прикрывал рот рукой. И тут впервые за время разговора Спадетти почувствовал беспокойство.

— Это с вашей точки зрения, Федерико. А вот я считаю, что, желая себя защитить, вы, как хороший торговец, уберегли и капусту, и козла. Но видите ли, какая штука… Дьявол изрыгает безразличных, мессир Спадетти.

— Послушайте, дьявол, Люцифер и прочие глупости меня не впечатляют.

— Да? А зря, мессир Спадетти. Очень зря… — Мужчина подался вперед, и его голос стал глухим и резким. — Имя Минос еще фигурировало в учетной книге, верно?

— И что? Это имя никому ни о чем не говорит.

— Вы действительно считаете, что имя судии ада ни о чем не говорит, Спадетти? Тогда почему приняли наш заказ, если не способны соблюдать взятые на себя обязательства? Я вам скажу почему… Потому что вы слишком прожорливы, мой друг. Скверный недостаток и один из смертных грехов. Принимая этот заказ, вы думали лишь об увеличении своих капиталов… Но почему? Чтобы ваш сын смог вовремя закончить… вот это платье из стекла, быть может? Ради него, Спадетти? О, не волнуйтесь, у меня нет претензий к гильдии. Вы ничем не отличаетесь от всех прочих ее членов. Как и те, кто некогда продал честь республики, позволив себя соблазнить французским агентам и клике Кольбера… Готовы продать все государственные тайны за пригоршню золота, манящую вас в конце пути… Вы такие же, как добрая половина подкупных корпораций этого города, готовых продаться иностранцам. Но в конце пути вас ждет вовсе не золото, Спадетти. Не золото…

Минос поднялся. Спадетти напрягся и снова покосился на кочергу.

— Я вам сказал, что у меня претензии не к стеклянному платью, о нет…

Спадетти впервые увидел улыбку мужчины. Сияющую, как и его глаза.

— А к вам!

Федерико с воплем ринулся к верстаку за кочергой.

Но не успел.

Мужчина тоже метнулся к стеклодуву и с силой вогнал клинок ему в живот. И несколько раз провернул, пока стеклодув, закатив перепуганные глаза и изрыгая потоки крови, медленно оседал. Наконец мужчина вытащил клинок и поднес к глазам Федерико.

— Смотрите, Спадетти, и оцените иронию: с помощью собственного стеклянного стилета с перламутровой рукояткой, украшенной змеей и черепом, вы отправитесь в царство теней. В конце концов, не в том ли справедливость, чтобы грешник принял смерть от предмета, изготовленного его ничтожными ручонками? Вы из тех, кому место в круге третьем, Спадетти. Вы не понимаете, но это не страшно. Знайте лишь, что это будет вашим последним и единственным почетным званием.

Федерико еще раз содрогнулся и рухнул на пол, а мужчина тем временем закончил:

— В конце пути, Спадетти, ждет ад.

Затем повернулся к печи и уставился на раскаленные угли.

Час спустя, закончив дело, Минос довольно улыбнулся:

— Вы меня определенно утомили, Федерико Спадетти.

Андреа Викарио, член Большого совета, известный своей уникальной библиотекой, дьявольской библиотекой, находившейся в самом сердце Венеции, отвернулся, налюбовавшись напоследок своим творением.

А затем ушел. Его шаги эхом разносились в тишине огромного цеха.

Окровавленный стеклянный стилет со звоном упал на пол.

КРУГ ЧЕТВЕРТЫЙ

Песнь X

Арсенал и красотки

Суета в мастерской Федерико Спадетти, в общем, не отличалась от обычной, за исключением одного весьма существенного момента: присутствия тридцати агентов, срочным порядком присланных сюда Советом десяти и Уголовным судом. Агенты опрашивали всех рабочих, служащих и учеников цеха на Мурано, включая персонал других стекольных мастерских гильдии, разбросанных по острову. Эта внезапная демонстративная активность плохо скрывала полную растерянность дожа и Эмилио Виндикати. Только что властям нанесли новый удар. Эмилио рвал и метал. Четверо агентов, которых отрядили следить за стеклодувом, были выведены из игры у входа в мастерскую. Их связали и заткнули рты кляпом, прежде чем они успели поднять тревогу. И теперь Малый совет, узкий круг Франческо Лоредано, был в курсе происходящего. Смятение достигло своего апогея. Пьетро вместе с доктором Броцци находился в двух шагах от помещения, где совсем недавно потрошил учетные книги, на том самом месте, где накануне вечером Спадетти беседовал с Миносом. Стеклянное платье было заляпано кровью. Таццио, бледный и молчаливый, с отсутствующим взглядом, машинально протирал тряпицей воротничок из филигранного стекла. Антонио Броцци, врач Уголовного суда, неизменный исполнитель неблагодарной работы, пришел часом раньше с черной сумкой и кадуцеем, которым задумчиво поигрывал, поглаживая седую бороду.

— Простите, что добавил вам работы, — сказал ему Пьетро.

— А, ничего страшного, — отмахнулся Броцци. На его лице появилась улыбка, более похожая на гримасу. — Это рутина, Виравольта. Верно? Рутина.

Вздохнув, он приступил к решению новой загадки.

Тело Федерико Спадетти сперва расчленили, затем сунули в печь. На полу валялись осколки стекла, похожие на те, что нашли у ног Марчелло Торретоне в театре Сан-Лука. Федерико Спадетти выдули на металлических трубочках и на концах железных щипцов, как стекло, с которым он работал. В результате получились куски свисающей плоти и раздробленные под разными углами кости, образовывавшие чудовищные узоры. Очередной, в некотором роде безмолвный шедевр. Таццио опознал отца по обручальному кольцу, каким-то чудом упавшему на пол неподалеку от остатков трупа. Утром Федерико не появился в мастерской, и пришедшие первыми ученики обнаружили Таццио посреди этой бойни. Юноша, вернувшись со свидания на террасе Северины, полночи безрезультатно искал отца, прежде чем пришел в мастерскую проверить, нет ли его там. И с тех пор не произнес ни слова, кроме тех, что услышали его приятели, обнаружив Таццио на коленях подле стеклянного платья: «Это отец… Его убили. Убили. Его убили. Это отец…»

— Я уже начал волноваться, — сообщил Броцци. — Почти неделю не видел вас, Виравольта. Вас и очередной потрясающий труп… Пфф!