Вторым бонусом стал, ни за что не догадаетесь, массаж. Да-да. Бесплотная сущность с частичной телесностью оказалась способна разминать мышцы. Первый раз он это сделал, наверное, в конце первой декады моих мук. Я тогда пришла в спальню, разделась, и, вместо того, чтобы принять ванну и надеть ночную рубашку, упала на кровать поперек ничком, не в силах подняться и лечь как следует. Лежала и думала о суициде. В тот момент я так устала, что это стало мне казаться хорошим выходом. И тут на мою спину опустились призрачные руки. Они гладили, разминали, оживляли каждую мышцу и меня целиком. Удовольствие запредельное! В этот момент мне было глубоко плевать, что я голая, а Гиаллен как-никак мужчина. Тело отзывалось радостью на его действия, усталость отступала и мое сознание растворялось в этих ощущениях. Забыв, что я запретила духу посещать меня в спальне, я выдохнула: «Спасибо!», и удостоилась ответа:
— Всегда пожалуйста. Мели, я могу делать тебе массаж регулярно. С твоим графиком работы это необходимо, иначе ты себя в гроб вгонишь. Скажи, ты хочешь?
Вместо того, чтобы начать ругаться, я простонала:
— Да! О да!
Слово — не пташка, вылетит — не поймаешь. Сказав «да», я не стала брать его обратно. В конце концов, это только массаж. Был бы архимаг живым, я бы подумала, а тут, в конце концов, бестелесная сущность. Его действия тоже понятны: ему надо дотянуть меня до счастливого дня обретения собственного тела. В общем… Я перестала возражать против его пребывания в моей спальне, а взамен получила регулярный массаж, который помогал мне держаться.
Был еще один феномен… Не помню, говорила ли я об этом… Так вот, с тех пор как я поселилась в покоях Гиаллена, меня преследовали необыкновенно яркие эротические сны. Лица своего любовника я не видела, но ощущения были настолько правдоподобные, хоть и отличные от имеющегося у меня опыта, что я зачастую вставала утром и не знала, было это или не было. Сны повторялись чуть ли не еженощно, но после того как я пустила духа в свою спальню, это безобразие прекратилось. Мой сон был спокоен, как у младенца, а снились мне всякие невинные вещи, вроде цветущего луга или яблоневого сада. Не знаю, чему приписать, но это было очень кстати. Ложась около трех и вставая в семь, я бы не выдержала, если бы и сон был выматывающим.
Дух ухитрялся общаться с Юстином отдельно от меня. Обсуждал найденные улики и полученную информацию во время обеда. Погода стояла теплая, Юс выходил с едой на улицу, а я пристраивалась за столиком у окна, чтобы дать им пообщаться. Конспирация, как-никак. Полученные известия радовали Ала, похоже, Юстин напал на верный след. Прямых доказательств пока не было, но лорд-дознаватель увлекся и теперь землю рыл, чтобы распутать это дело.
И тут я нашла тело. Оно, как и следовало ожидать, лежало на самом виду, просто мы упорно проходили мимо.
Если вы помните, у меня в кухне-лаборатории стоял гигантский ларь, защищенный стазисом, для хранения продуктов. Он был настолько длинен, что по идее туда можно было запихнуть двух человек. Одно «но»: внутри ларь был поделен на три части. Крышки у него было тоже три, каждая поднималась самостоятельно. Да что там крышки, заклинания стазиса и то три было на него наложено. В принципе, запихнуть тело в любое из отделений проблемы не составляло, придать позу эмбриона, и отлично войдет, но было одно «но»: ларь не был пустым. Два отделения были забиты продуктами, а в третьем хранились скоропортящиеся ингредиенты зелий и сырье к ним. Поэтому я, пошуровав в ларе и не найдя в нем ничего, кроме продуктов, исключила его из рассмотрения. Как оказалось, зря.
В тот вечер я решила взять к чаю варенья. Было у меня несколько банок, которые я привезла из Университета, но их уже благополучно съели мои гости. Последняя банка сиротливо ждала меня в стазис-ларе, и то потому, что я про нее забыла. А тут полезла доставать, оступилась и грохнула драгоценное варенье прямо об край ларя. Мое любимое, ежевичное! Густая темно-фиолетовая жидкость растеклась по всему, на что попала. Банки у меня большие, варенья много. Целая секция оказалась залита этой вкусной гадостью практически полностью.
Молодец, Мелисента! Теперь вместо работы будешь перебирать продукты и мыть их вместилище. Эх, если бы я разбила банку в любом другом месте, воспользовалась бы чистящим заклинанием, и вся недолга. А стазис-ларь придется драить ручками, он посторонней магии не любит.
Притащив три тазика с водой, я начала вынимать предметы, обмывать, вытирать и составлять на пол. Лук, зелень, овощи, коробочки с готовой едой, тесто в корчажке, окорок, колбасы трех сортов, разделанные куски туши барана, пара головок сыра… Хорошо, что я все храню в упаковках: лотках, банках, коробках. Практически ничего от моей криворукости не пострадало.
Пока я копалась с верхними предметами, гадское варенье протекло до самого дня. Оно было устлано бутылками с вином в несколько рядов. До них я до сих пор не дотрагивалась: практически не пью вина, так зачем? А тут пришлось вынуть их по одной, обмыть и вытереть. И вот когда от них в ларе осталась половина, я увидела…
Лицо. Выглядело это странно: как будто стеклянную скульптуру местами обмазали лиловым сиропом. Я хотела закричать, но смогла только просипеть:
— Ал, Ал…
Он сразу отозвался. Сначала я почувствовала легкий ветерок, обдувющий щеки, затем тихий шорох в ларе завершился возгласом:
— Мели, ты нашла! Нашла!
— Ага. И что теперь делать?
— Как что? Ты о чем?
— Я облила твое тело вареньем. Его бы помыть…
— Дурочка, зачем? Потом помоешь, когда вернешь душу. Так его лучше видно.
— Может, невидимость снять?
— Ни в коем случае. Она сама слетит, когда снимут стазис. А его снимать преждевременно.
— Да, ты прав, без стазиса оно не доживет до оживления.
Ал расхохотался.
— Ну. Ты сказала! Дожить до оживления! Отличный девиз! Рыбка моя, вытаскивай все бутылки, я тебе помогу. Посмотрим, как оно там располагается. Потом закроешь чем-нибудь, например, плащом непромокаемым, и сложишь все припасы на место.
— Теперь, когда тело найдено… А оживлять когда? И как?
— Понятия не имею. Будет ждать удобного случая. Мы же не хотим афишировать то, что ты его нашла. Достанешь, когда время придет.
Он был такой радостный и довольный, а на меня напал ступор. В голове тупо крутились, не желая уходить, всего две мысли. Теперь его надо будет оживлять, а как? И что будет, когда оживим? Придется для начала всем доказать, что это он собственной персоной. Потом начнется официальное расследование, а это страшная нервотрепка. Потом будут выгонять Ригодона и ставить Гиаллена на место… Я сидела на полу среди бутылок, припасов, тазиков с водой, грязных тряпок и чистых полотенец, и не могла пошевелиться. Затем вдруг сбросила оцепенение и развила бурную деятельность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});